Милые мои и самые терпеливые читатели! Я наконец-то написала

Глава 15

    Всю неделю мы были неразлучны. Белла засыпала, держась пухленькой ручкой за мой палец, и просыпалась, сонной улыбкой встречая мой счастливый взгляд. Доверчиво протягивала ко мне ручки и через мгновение удобно устраивалась в моих объятиях.
    Я испытывал неописуемое блаженство, когда она запускала свои пальчики в мои волосы и, издав довольный визг, начинала таскать их из стороны в сторону. Уверен, Элис не позволяла ей проделывать такое со своей причёской. Моя же подходила идеально. Эммет лишь глупо моргал, наблюдая как я вычёсывал из своих волос остатки размякшего печенья. Уже на следующий день после приезда моё лицо оказалось разрисовано фломастерами всех цветов. Любимая рубашка заляпана йогуртом, а телефон был благополучно утоплен в ванночке. Естественно я принимал участие и в купании Беллы, причём она всегда умудрялась окатить меня, как бы старательно я этого не избегал. В итоге из ванной мы выходили одинаково мокрые, но всегда неизменно счастливые.
    Ключи от машины я отыскал в её горшке. Это было тайное место Изабеллы для укрытия всевозможных безделушек, начиная галстуком Карлайла и заканчивая любимой брошью Эсми. Я был безумно рад, что и моим ключам нашлось там место.
    Процесс кормления Беллы стал излюбленным времяпровождением Эммета. Да чего уж там, все мои родственнички загибались от смеха, глядя как я давлюсь тёртой морковью за компанию с Беллой. Пил молоко из трубочки, сохрания при этом полную невозмутимость. Мне даже удавалось улыбаться при этом, причмокивая от "удовольствия". Правда манная каша у меня не пошла. Под хохот Эммета и Джаса я, пока малышка отвернулась, быстро всё выплюнул в открытое окно. Но стоило мне повернуться, как перед моим ртом снова оказалась полная ложка отвратительной жижи.
    Каждое утро неизменно проходил ритуал завязывания бантов. И как, спрашивается, заставить невероятно вертлявую годовалую девчушку сидеть смирно, пока я, высунув от напряжения кончик языка, буду копошиться с ленточками и резиночками? Складывалось впечатление, что у Беллы шило в одном месте. Она даже секунды не могла сидеть на месте. Барабан давно уже наскучил, грызть пуговицы на моей рубашке тоже оказалось довольно не интересным занятием. Её ручонки буквально тряслись от желания вцепиться мне в волосы, но поскольку Белла сидела в этот момент на моих коленях, то дотянуться до моей головы не предоставлялось возможным. Белла же, скорчив крайне недовольную мордашку, ограничивала себя шлёпаньем по моему подбородку. Я чувствовал, что терпение девочки, равно как и моё, подходит к концу, и поинтересовался у Элис, как же она проворачивает эту операцию. На что сестра, посмотрев на меня как на идиота, заявила, что пока она завязывает банты, Эммет, Роуз и Джас изображают из себя целый зоопарк, привлекая этим внимание маленькой непоседы. Я обиженно надул губы, услышав, как Белла начинает бубнить себе под нос любимое "азя-азя-азя". Это предупреждение означало, что её терпение на исходе. Мне конечно же про зоопарк никто не говорил. Шлёпнув тапком (чёрт, когда он успел их одеть?), Эммет предложил и мне завязать на голове парочку бантиков, чтобы Изабелла не чувствовала себя одинокой. Злобно покосившись на своего отсталого братца, я, скрепя сердце, согласился, но только на один бант.
    "Эдди, это то, чего тебе всегда не хватало!" - картинно вытирая слёзы гоготал Эммет после того, как Элис соорудила на моей голове нечто отвратительное.
    Внезапно раздалось истерическое "азя-азя-азя!" Я победоносно взглянул на невероятно счастливого Эммета и склонил голову, позволив Белле сорвать злосчастный бант и швырнуть его на пол.
    "Вот молодец, ласточка моя!" - с облегчением похвалил я малышку. "И зачем нам эти гадкие банты, если мы с тобой и без них самые красивые! Да?"
    Счастливый визг был мне ответом.
    "Ну а как насчёт этого?" - я подцепил пальцами кусочек ткани, представляющий собой сарафан ярко -красного цвета, расшитый жёлтыми цветочками.
    Жалобно сморщившись, Белла вцепилась в мою рубашку, прижавшись щёчкой к груди. Эммет заливисто захохотал и я, не выдержав, присоединился к нему. Губы Элис задрожали от обиды. 
    "Не дуйся, Эл," - примирительно хихикнул я, - "у Беллы есть какая-нибудь поношенная футболочка?"
    "Поношенная?" - презрительно фыркнув, сестра вылетела за дверь.
    "Она тебя не простит, братец," - подмигнув Белле, хмыкнул Эммет.

    Мама, Розали и Элис только закатили глаза, когда мы с Беллой, закончив наконец все утренние процедуры и ритуалы, спустились к завтраку. Я надел на Беллу простенькую, однотонную белую футболку. Правда она была немного маловата ей, но главное, что понравилась самой Белле. Джинсовые шортики нежно голубого цвета, с лисичками на карманах, на ногах носочки разного цвета, потому что в ворохе одежды я не смог найти двух одинаковых, и пара сандалек. На моей рубашке не хватала нескольких пуговиц, но в общем и целом, я думаю, мы с Беллой справились.
    Мы научились понимать друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полувздоха. Уже на третий день Белла закатила истерику, отказываясь ложиться спать, если рядом не было меня. Я не приминул возможностью с глупой ухмылкой показать Элис язык, давая тем самым понять, что Белла любит меня больше чем её. Сестра только огорчённо вздыхала, сокрушаясь, что когда я уеду, малышка станет совершенно неуправляемой. Конечно, ведь я позволял ей всё! Я был тем, что жил ради этой девочки. Только ради неё одной. Кто же как не я, разрешил бы Белле забросать себя песком в песочнице, во время лепки куличиков? Я уже тогда знал, что Белла станет самым большим разочарованием в жизни Элис в плане модной одежды.
    Я знал, что Белла до ужаса любила яблочное пюре и, едва завидев знакомую баночку, тянулась к ней ручонками и верещала на весь дом. Я знал, что она каждый раз нервно дёргалась при виде медицинского чемоданчика Карлайла. Малышка запомнила раз и навсегда, что с этим страшным предметом связаны все болезненные прививочные ощущения. Я знал, что Белла позволит Элис нарядить её в одно из очередных платьев только в том случае, если ей разрешат покрутиться перед огромным зеркалом в комнате Розали и Эммета. Могли и не разрешить, так как Белле обязательно надо было оставить на необыкновенно чистой поверхности отпечатки своих ладошек. Она терпеть не могла, когда Эммет усаживался перед телевизором в надежде поразвлечься с новой видео игрой, ведь тогда Эм совершенно не обращал на неё внимания. Но Белла с удовольствием дёргала за все провода в надежде услышать от здоровяка разъярённый рёв и, захохотав от восторга, тут же кинуться ко мне в спасительные объятия. Джаспера они любила тихой и спокойной любовью. Как ещё можно любить зануду? Кроха ненавидела, когда Роуз начинала красить ногти, а ей попробовать не давала. Но она обожала ночные сказки Эсми, рассказанные убаюкивающим шёпотом. Она любила, когда я ловил ей бабочек, а потом, разжав ладони, выпускал насекомое в небесную высь, вызывая у малышки бурю восторга. Она любила засыпать, прижавшись к моей груди, в то время как я тихо напевал ей колыбельную, придуманную специально для неё. Она любила запускать ручки в мои волосы, любила дёргать их и когда я притворно морщился, она тут же испуганно замирала и принималась нежно поглаживать меня по голове. И каждый раз я замечал, что независимо от того, что бы она делала, её глаза всегда искали меня и я знал, что всегда буду встречен счастливой улыбкой. Я знал, что моя девочка любит меня, когда, передав её на руки Джаспера, я открыл дверцу своей машины и взглянул на неё в последний раз перед долгой разлукой. Она недоверчиво заморгала, сморщилась, из карих глаз потоком хлынули слёзки и с душераздирающим писком она протянула ко мне ручки:
    "Эдь..."