ГЛАВА 2 - ВОСПОМИНАНИЯ
(бонусная)
УГОВОР
Все было готово. Белла упаковала свои вещи для двухдневного "визита к Элис", и сумка лежала на пассажирском сидении пикапа.
Белла заметно нервничала, и я делал все возможное, чтобы помочь ей расслабиться. Помог ей собрать вещи, выключить электроприборы, закрыть все двери - дом на выходные оставался пустовать.
В конце концов, не выдержав ее волнения, я поймал ее за талию и прижал ее к себе:
- Белла, любимая, успокойся же! На одну единственную ночь, может, попытаемся забыть обо всем, кроме нас двоих? — умолял я, применив всю силу своего взгляда. — Мне кажется, что на это у нас никогда не хватает времени. Я хочу быть с тобой - просто рядом с тобой.
Она попыталась, но волнение все равно пробивалось сквозь маску безразличия.
Белла настояла, что пикап поведет она, и я не стал ей перечить - если именно это ей нужно для спокойствия, я стерплю черепашью скорость этого доисторического монстра.
Конечно, если бы она позволила мне подарить ей.... А, ладно. Кого интересуют новые машины? Уж точно не Беллу.
На время дороги Белла впала в тревожную задумчивость. Я не мешал ей, хотя тихонько посмеивался над ее страхами - не пожив среди монстров, и не видя никогда по настоящему их силу, трудно поверить, что опасность нам никакая не угрожает.
Беспокойство Беллы тревожило меня, мне так хотелось заставить ее забыть обо всем, сделать так, чтобы ей было легко, чтобы она была счастлива со мной, хотя бы на одну ночь. За время дороги мы не проронили ни слова, зато я смог обдумать, что я могу сделать, чтобы эта ночь стала незабываемой для нее. У меня был кое какой план отвлечения Беллы от неприятных размышлений. Точнее, даже несколько планов..
Лишь только мы подъехали к дому, я попал в свои владения. Дом был пуст, и мы были совсем одни на эту ночь - меня наполняло волнение.
Не успела Белла заглушить двигатель, как я уже открывал дверцу машины с ее стороны. Одной рукой я вытащил ее из кабины, прижимая к себе, другой взял из кузова сумку и перекинул себе через плечо. Потом впился поцелуем в ее губы, пинком закрыв дверцу пикапа.
Не давая ей возможности опомниться, я поднял ее на руки и понес в дом, не переставая целовать. Слушая, как ее сердечко начинает биться быстрее, а дыхание прерывается, я нетерпеливо впивался в ее губы, желая перечеркнуть все ее печальные размышления. И это мне вполне удавалось - Белла уже прижималась ко мне, обхватывая мою шею руками, чтобы не дать мне возможность отстраниться, позабыв обо всем, что заботило ее минуту назад.
Довольный эффектом, я, тихо посмеиваясь, мягко отодвинул ее от себя, удерживая на расстоянии вытянутой руки, как только почувствовал привычное усиливающееся жжение в горле - жажда никогда не покидала меня полностью. Ее аромат был для меня все так же притягателен, несмотря на страх потерять ее. Я легко контролировал себя , но все же не хотел рисковать, и всегда отстранялся прежде, чем огонь опалит мое горло.
– Добро пожаловать домой, – промурлыкал я так нежно и трепетно, как только умел, гипнотизируя любимую своим самым проникновенным взглядом.
- Звучит неплохо, - запыхавшись, выдавила она.
Я осторожно поставил ее на ноги, но она обхватила меня за талию обеими руками, не желая отпускать. Я усмехнулся - сегодня я хотел бы того же.
Но у меня было припасено еще что-то, что, я надеялся, сделало бы ее еще счастливей.
– У меня есть для тебя кое-что, – непринужденно сказал я, скрывая поднимающееся волнение.
– Что?
Вообще то, даже не одно, но я прикусил язык. Хватит пока и одного, если она вообще согласится принять от меня хоть какой либо подарок, не хватало еще напугать ее вторым. Забавно то, что она так боится подарков. Но обидно, что моих она боится больше всего. Несправедливо.
– Разве ты забыла? - я поднял брови в удивлении, - Уже не новый подарок. Ты сказала, что такой можно.
Белла заметно напряглась:
– А, правда. Действительно сказала.
Меня рассмешило ее неохотное признание. Другой реакции я и не ожидал.
– Он у меня в комнате, - спокойно молвил я, не показывая обиды, больно кольнувшей меня. Она должна быть счастлива любой ценой. Особенно сегодня, - Принести?
– Конечно. – она взяла меня за руку, – Пойдем.
Ее неожиданный энтузиазм удивил и порадовал меня. Я сгреб ее в охапку и взлетел по лестнице в свою комнату - человеческая скорость меня не устраивала. Поставил ее на ноги возле двери своей комнаты и метнулся к шкафу. Рука так и чесалась схватить черную коробочку с колечком, которое , я так мечтал, чтобы она приняла от меня. Но я пересилил свое нетерпение и взял меньшее - огромный бриллиант, ограненный в форме сердца, в противоположность дурацкой фигурке волка, вырезанной из обыкновенной деревяшки, подаренной Джейкобом.
Конечно, Белла никогда не должна узнать цену камня, иначе ни за что не примет подарок. Но лично мне нужно было это - знать, что мое вложение в тысячу раз превосходит его, как доказательство, что моя любовь в тысячу раз сильнее.
Я обернулся и через секунду был у двери, но Белла , не заметив меня, прошла мимо со странным выражением лица. Она подошла к кровати и плюхнулась на краешек, потом перекатилась на середину и обхватила колени руками, свернувшись клубочком. На ее лице застыло неудовольствие и любопытство одновременно.
– Ладно, давай его сюда, – проворчала она.
Я засмеялся.
Залез на кровать и сел рядом с любимой, пряча подарок в руке и в предвкушении наблюдая за лицом Беллы.
Ее сердце вдруг заколотилось с перебоями - что это? Волнение или страх? Неужели она так сильно боится узнать, что я ей подарю?
– Уже не новый, – сурово напомнил я, не желая чтобы она беспокоилась из за этого.
Стремительным движением, недоступным человеческому зрению, я молниеносно прикрепил камень к браслету на ее руке, противопоставив свой подарок фигурке волка. Это выглядело восхитительно - словно я одержал маленькую, но несомненную победу.
Белла тихо ахнула, рассматривая бриллиант со всех сторон, глядя как свет отражается от его многочисленных граней. Я мог лишь надеяться, что она не разбирается в драгоценностях.
– Он принадлежал моей матери, – я нарочито безразлично пожал плечами, чтобы Белла и не вздумала сомневаться, что мне это чего-то стоило, – Я унаследовал несколько таких безделушек. Отдал некоторые из них Элис и Эсме. Так что, в любом случае, это не такой уж и подарок.
Моя уловка удалась - Белла даже не заподозрила, что ценность камня высока.
Она печально улыбнулась.
– Просто мне пришло в голову, - объяснил я, обрадованный тем, что она явно не против принять бриллиант, - что он напоминает меня: такой же твердый и холодный. – я рассмеялся каламбуру. – А еще отбрасывает радугу, когда попадает на солнце.
Белла подняла руку, любуясь сверкающими гранями, разглядывая камень с таким восхищением, на какое я не смел и надеяться.
– Ты забыл про самое главное сходство, – пробормотала она. – Он прекрасен.
Я подавил желание усмехнуться ее словам, вместо этого сказал очень серьезно:
– Мое сердце так же безмолвно. И оно тоже принадлежит тебе.
Белла повертела рукой, чтобы сердечко засверкало.
– Спасибо. За оба.
Мое сердце наполнилось радостью:
– Нет, это тебе спасибо. Я и не надеялся, что ты так легко примешь подарок. Кстати, тренировка в получении подарков тебе не помешает, – чувствуя себя ужасным интриганом, усмехнулся я.
В моем сознании снова всплыла черная коробочка, бесполезно лежавшая в ящике комода и ждущая своего часа, обжигающей меня нетерпением на грани боли. Увы, я не мог придумать, как приступить ко второй части дарения подарков, и ожидание подходящего момента мучило меня, почти сводя с ума.
Пока я обдумывал это, приходя в отчаяние от того, что совсем не представляю, как это сделать, Белла вдруг склонилась и прильнула ко мне. Я с радостью обнял ее в ответ, крепко, но аккуратно, бережно относясь к хрупкости ее человеческого тела.
– Можно нам кое-что обсудить? - спросила Белла и я почувствовал как она замерла. Ее голос был подозрительно серьезен и взволнован, - Я буду очень тебе благодарна, если ты хотя бы попытаешься меня выслушать.
Я напрягся. Такое странное начало не предвещало ничего хорошего.
– Я приложу все усилия, – осторожно согласился я.
– Нарушать правила я вовсе не собираюсь, – пообещала Белла, приведя меня в замешательство, – Это касается только нас двоих. – она откашлялась.
Волнуется. Это показалось мне плохим знаком, я был заинтригован. Я пристально наблюдал за ней.
– В общем… - Белла явно чувствовала себя неуютно под моим взглядом, ее сердце сбилось с ритма, а вид был такой, будто она собирается сознаться в преступлении, - Мне очень понравилось, как нам в прошлый раз удалось найти компромисс. И подумала, что можно применить тот же принцип в другом случае.
Интересно, с чего это она заговорила так официально?
– И что же ты хотела бы обсудить? – невольно напрягшись, но с улыбкой в голосе, спросил я.
Она молчала, но ее сердце вдруг словно сошло с ума - забилось так резко и стремительно, будто собиралось выскочить из груди. О чем бы она не хотела поговорить, этот разговор очень сильно ее беспокоил.
– Ты только послушай, как бьется твое сердце, – пробормотал я удивленно, – Трепещет, как крылышки колибри. С тобой все в порядке?
– Абсолютно.
В голосе прозвучала уверенность, хотя сердце подсказывало обратное.
– Ну тогда продолжай, – подбодрил я, чрезвычайно заинтересованный.
– В общем, я тут подумала, и прежде всего хотела бы поговорить с тобой об этом дурацком условии… о свадьбе.
Тут впору было моему сердцу начать выскакивать из груди. О свадьбе. Я столько провел ночей, гадая, как же снова начать об этом разговор, и вот Белла решила мою задачу, сама затронув волнующую меня тему, тем самым избавив меня от мучений. О свадьбе. Меня сразу стало раздирать любопытство и волнение, потому что на этом слове она резко замолчала, словно не зная, что сказать дальше.
– Это только для тебя оно дурацкое, - сказал я, держа желающий дрогнуть голос под жестким контролем, - Так что насчет свадьбы?
– Ну… я подумала… нельзя ли найти компромисс?
Компромисс? О чем это она толкует? Я посерьезнел и нахмурился.
– Я уже и так пошел на максимально возможную уступку – согласился отнять у тебя жизнь вопреки собственным убеждениям. В таком случае с твоей стороны мне полагаются кое-какие уступки.
– Нет, – Белла несогласно потрясла головой, – Эта часть обсуждению не подлежит. Все уже решено, и сейчас мы не будем обсуждать мое… превращение. Я хотела бы обговорить другие детали.
Я совершенно растерялся. Другие детали? Это звучало как то даже.. угрожающе. Я посмотрел на нее подозрительно.
– Какие именно?
Белла заколебалась с ответом, сильно волнуясь.Что бы она не собиралась обсудить, это было достаточно трудно для нее, и меня это обеспокоило, на грани страха.
– Давай сначала определимся с твоими условиями, - сказала Белла.
– Ты ведь знаешь, чего я хочу.
– Тебе нужен брак, - из уст Беллы это прозвучало как ругательство, болью отозвавшись в моем мертвом сердце.
– Да, – широко улыбнулся я, не подавая вида. – Для начала.
Белла сразу спала с лица:
– Это еще не все? - почти с ужасом прошептала она.
– Ну, если ты станешь моей женой, то все мое имущество будет принадлежать тебе… – задумчиво проговорил я, подливая масла в огонь,– Например, деньги на колледж. Тогда не будет никаких проблем с Дартмутом.
– Что-нибудь еще? - справившись с шоком, надменно произнесла Белла, - Раз уж ты все равно несешь всякие глупости?
– Как насчет отсрочки? - выпалил я, добивая ее самообладание.
– Нет. Ждать я не согласна. Об этом и речи быть не может. При таких условиях сделка разрывается прямо сейчас.
Я тоскливо вздохнул.
– Хотя бы годик или два?
Она потрясла головой, упрямо сжав губы:
– Следующее условие, - она не собиралась уступать.
– Больше нет. Если только ты не хочешь поговорить о машинах… - продолжил я испытывать ее терпение.
Белла скривилась, и я испугался, что обижу ее, если буду продолжать свою дурацкую игру. На сомом деле меня просто сжигало любопытство - что еще она может хотеть от меня, если так волнуется, что даже не может попросить об этом прямо? Улыбнувшись несколько напряженно, я взял ее руку и стал перебирать пальцы, пытаясь скрыть свое нетерпение:
– Я и не думал, что ты хочешь чего-то еще, кроме собственного превращения в чудовище. Меня снедает любопытство.
Я взглянул в ее лицо, желая разгадать, чего же она хочет, но она опустила глаза, глядя на мою руку, сжимающую ее пальцы. На ее лице было.. смущение? Под моим пристальным взглядом она молчала, а потом вдруг кровь прилила к ее щекам и сердце вновь заколотилось с бешеной скоростью. Я слегка дотронулся до ее щеки:
– Ты покраснела? – ничего не понимая, удивился я. Она не поднимала глаз. – Белла, ради бога, не тяни. Твое молчание меня убивает! - воскликнул я, не на шутку обеспокоенный.
Она закусила губу.
– Белла! – мне казалось , у меня самого сердце сейчас разорвется, от неизвестности.
– Ну… - начала она неуверенно, и краска еще сильнее залила ее щеки, - я немного волнуюсь… о том, что будет после... – сказала она таким тоном, будто призналась в самом сокровенном, и наконец посмотрела мне в глаза.
Но ее ответ не дал мне разгадки, я по прежнему ничего не понимал.
– И о чем же ты волнуешься? - спросил я, внезапно напрягаясь от странного предчувствия. О чем бы не хотела поговорить Белла, это не могло быть ничем хорошим, раз она так боялась спросить меня об этом.
– По-моему, вы все абсолютно уверены, что после у меня останется одно-единственное желание – перерезать весь город.
Я поморщился.
– И я боюсь, что буду так занята этим безобразием, что уже не буду собой… и что я… я не буду хотеть тебя так, как хочу сейчас, - она выдохнула это так, будто сказала нечто ужасное.
– Белла, это проходит, – успокоил я ее.
– Эдвард, – сказала она так серьезно, что у меня мурашки побежали по коже от очередного предчувствия. Она опять смущенно опустила глаза, буравя взглядом собственную руку, – Я хочу получить кое-что, пока еще не перестала быть человеком.
Вот это уже кое что. Это было мне понятнее. Чтобы она прожила человеческую жизнь, пережила человеческие эмоции, которых уже никогда не испытаешь, став монстром - это было крайне важно для меня с самого начала. Я готов был на что угодно, чтобы она продлила свою жизнь в человеческой сущности как можно дольше, испытала все радости нормальной жизни.
– Ты получишь все, чего захочешь, – уверил я ее, теряясь в догадках.
– Обещаешь? – пробормотала Белла, все еще не поднимая на меня глаз и заливаясь краской еще сильнее.
– Обещаю, – ответил я, желая прекратить поскорее это безобразие. Ну почему так трудно сказать все прямо? Разве для меня существует что то невыполнимое? – Скажи мне, чего ты хочешь, и оно твое.
– Тебя, – почти невнятно пробормотала она.
– Я и так твой. – я улыбнулся, все еще ничего не понимая.
Белла опустила глаза и ее сердце опять сбилось с ритма. Краска не уходила с ее лица, и все это, вместе с непонятными словами, приводило меня в полное недоумение. Я еще больше запутался.
Глубоко вдохнув, Белла сдвинулась вперед, усевшись передо мной на колени. А потом обхватила меня за шею и поцеловала, приведя в еще большее смущение.
Может, она посчитала, что уже просветила меня в том, что собиралась сказать, но я, к своему стыду, все еще ничего не понимал, как последний болван.
Отвечая на поцелуй, я гадал, что же я пропустил, и как теперь не обидеть ее своей исключительной невнимательностью.
Пока я пребывал в растерянности и гадал, Бела вдруг начала целовать меня слишком уж настойчиво, а затем ее дрожащие пальчики вдруг метнулись к вороту моей рубашки и стали торопливо расстегивать пуговицы.
В тот же миг я замер, пораженный, и ее слова и действия слились воедино, облекаясь в смысл. "ТЕБЯ", - прогремели в моей голове только что произнесенные ею слова, и моя душа в буквальном смысле ушла в пятки, если только она у меня была.
Мое тело мгновенно окаменело, парализованное ужасом. Я схватил ее за руки, не давая продолжить, и почти грубо выкрикнул:
– Не делай глупостей! - и оттолкнул ее руки от себя.
– Но ты же пообещал: все, чего я захочу, – умоляюще пискнула Белла.
– Об этом даже речи быть не может! – хмуро глядя на нее, я быстро застегнул рубашку, которую ей все же удалось наполовину расстегнуть.
Белла стиснула зубы и посмотрела на меня с упрямством, которое всегда было у нее в избытке:
– А я говорю, может! – прорычала она и вдруг рванула ворот своей блузки, оторвав верхнюю пуговицу.
У меня волосы дыбом встали, когда я это увидел - я схватил ее за запястья и прижал ее руки к бокам.
– А я говорю, нет! – категорическим тоном, не принимающим никаких возражений, заявил я.
Мы мрачно уставились друг на друга. Я чувствовал беспричинную злость на нее, гнев на обстоятельства - ну зачем она так со мной поступает? Я делаю все возможное для ее безопасности, борюсь с собственными инстинктами, стараюсь не быть эгоистом - а она готова так легко разрушить то хрупкое равновесие, что я построил.
Белла не сводила с меня негодующего взгляда, губы упрямо поджаты:
– Ты сам хотел узнать, что я имела в виду.
Не думая о последствиях, я, разозленный, говорил резко, даже грубо:
– Я думал, ты имела в виду нечто хотя бы отдаленно возможное.
Упрямое выражение вдруг слетело с лица Беллы, на смену пришло отчаяние и обида, голос ее дрогнул:
– Значит, ты можешь попросить все, что угодно, включая такую невероятную глупость как брак, а мне нельзя даже поговорить о том…
Я не мог больше выносить это, не хотел дальше слушать, как она несет всю эту чепуху. Поэтому, недолго думая, я свел ее руки вместе, ухватил их одной рукой, а другой зажал ее рот, прерывая бессвязный поток обвинений.
– Нет, – сурово заявил я.
Белла глубоко вздохнула, буравя меня глазами, но затем вдруг плечи ее поникли, она опустила глаза и неожиданно снова покраснела. Злясь на нее и ситуацию, я не сразу заметил, что еще немного - и слезы польются по ее щекам.
Ну и что я наделал? Я хотел сделать ее еще чуточку счастливее, хотел устроить ей незабываемую ночь, а вместо этого я натворил что то, из за чего она сейчас разрыдается.
Я тягостно вздохнул и убрал руку, закрывающую ее рот, а затем поднял ее лицо за подбородок, ловя ее взгляд.
– Ну, что теперь? - спросил я уже мягко, переполняясь внезапным чувством вины.
– Ничего, – неохотно выдавила моя любимая, пряча мокрые от сдерживаемых слез глаза и пытаясь вырвать подбородок из моих цепких пальцев.
Чувство вины стало невыносимым, и я смог наконец осознать, что наделал. Она решила, что я не хочу ее!
– Я задел твои чувства?! - воскликнул я с отчаянием и испугом.
– Нет, – буркнула она и вырвала подбородок.
Ну как же я мог допустить такое?! Я стремительно заключил ее в объятия, совершенно выбитый из колеи, ощущая, что от нервов мне даже трудно стало контролировать свою силу - лишь с огромным трудом мне удалось быть осторожным и аккуратным, чтобы ненароком не ранить ее. Прижав ее голову к своему плечу, я успокаивающе гладил ее по лицу.
– Ты ведь знаешь, почему я вынужден сказать нет, – бормотал я, желая провалиться сквозь землю, ненавидя свою сущность хищника всей душой, – Ты знаешь, что я тоже тебя хочу.
– Правда? – с сомнением спросила она.
– Конечно, правда! Глупенькая ты моя, красивая, обидчивая девчонка! – натянуто засмеялся я и тут же угрюмо добавил, – И по-моему, не только я. Мне кажется, что за мной уже выстроилась нетерпеливая очередь, которая так и ждет, когда я сделаю какой-нибудь серьезный промах… Ты слишком желанна.
Я говорил абсолютную правду. Самым убийственным было то, что любой из этой очереди мог дать ей то, что она хочет, без того, чтобы подвергнуть ее жизнь смертельной опасности. Я был единственным, кто должен был взять с нее непомерно высокую цену за осуществление ее такого простого, человеческого желания. Я не мог ее дать это. С запоздалым ужасом я осознал, что эта непреодолимая стена между нами, отличающая нас друг от друга - человека и зверя - может в любой момент стать причиной того, что она поймет наконец, что теряет, и покинет меня, выбрав кого то, более ей подходящего. Им мог бы стать любой из списка ее многочисленных школьных поклонников, а так же Джейкоб Блэк, готовый в любой момент выхватить ее из моих рук, стоит мне только оступиться.
И, несмотря на ревность и страх потерять ее, я не мог не признать, что любой из них подходит ей гораздо больше, чем я.
Боль, которую я испытывал, понимая, чего я ее лишаю своим появлением в ее жизни, жгла мою грудь словно каленым железом.
– Ну и кто теперь говорит глупости? – бормотала Белла, - Разве кто-то может хотеть неуклюжую, застенчивую и неопытную девчонку?
– Мне что, собрать подписи под заявлением, чтобы ты мне поверила? - возмутился я, припоминая всех тех из списка и их мысли, периодически заставляющие меня желать их немедленной смерти, - Сказать тебе, кто подпишется первым? Некоторых ты знаешь, но остальные тебя удивят.
Она помотала головой, по-прежнему пряча лицо у меня на груди.
– Ты просто морочишь мне голову. Давай вернемся к тому, с чего начали.
Я вздохнул. Поражаясь ее упрямству.
– Поправь меня, если я не права, - сказала она деловитым тоном, – Ты требуешь, чтобы мы поженились, чтобы ты оплатил мое обучение в колледже, а еще ты хочешь отсрочку и новую машину для меня. Я ничего не забыла? Ничего себе списочек!
– Только первое условие не подлежит обсуждению, – я с трудом улыбнулся, – Остальные – это так, пожелания.
– А мое единственное маленькое требование…
– Требование? – поразился я, снова становясь серьезным.
– Да, требование.
Я прищурился. Она что, серьезно? Не понимает, почему это совершенно, абсолютно невозможно? Опасно? Неразумно? Безответственно?
– Мне ужасно трудно согласиться на брак, - продолжала она, уверенным, безапелляционным тоном, - И я пойду на это, только если получу что-нибудь взамен.
Я похолодел. Она назначает мне цену. Непомерно высокую цену - за то, чего я хочу больше всего на свете, свадьбу. На мгновение моя решимость дрогнула, и менее благоразумная часть меня возжелала немедленно воспользоваться предложением. Казалось, что сложного - выполни условие и она твоя. Но я быстро взял себя в руки, напомнив себе, кто я есть и почему это невозможно.
– Нет, горячо прошептал я ей в ухо, - Сейчас это невозможно. Потом, когда ты будешь менее хрупкой. Белла, имей терпение.
Белла невозмутимо продолжала, упрямо качая головой:
– В том-то все и дело. Когда я буду менее хрупкой, это будет уже не то! Я стану другой! И кто его знает, кем именно.
– Ты по-прежнему останешься Беллой, – пообещал я, почему то не чувствуя прежней убежденности..
Ее доводы казались вполне разумными, и менее благоразумная часть меня возликовала, чувствуя мою поколебавшуюся уверенность. Но я не мог позволить себе думать об этом - ее просьба по прежнему оставалась для меня невыполнимой.
Белла нахмурилась, не соглашаясь.
– Каким образом?! Ведь я изменюсь настолько, что буду готова убить Чарли или пить кровь Джейкоба и Анжелы?
– Это пройдет. К тому же я сомневаюсь, что ты станешь пить кровь этой собаки, - меня передернуло, – Даже как новорожденная ты будешь более разборчива!
Она пропустила мимо ушей попытку отвлечь ее.
– Но ведь именно это мне всегда будет нужно больше всего, верно? Крови, крови и еще больше крови!
– То, что ты до сих пор жива, доказывает, что это не так, – заметил я.
– Ага, надо лишь подождать восемьдесят лет! – язвительно напомнила она, – Я имею в виду физические желания. Интеллектуально я смогу быть собой… со временем. Но чисто физически я буду хотеть только крови и больше ничего.
Я промолчал, не находя больше контраргументов. Внезапно мне снова, с невыносимой силой, стало жаль ее непрожитой человеческой жизни. Сколько всего она не испытает, сколько не узнает - и все по моей вине. Я вновь заколебался, неожиданно для себя представив выполнение ее просьбы закономерным и возможным. Близость достижения цели - свадьба, если только я соглашусь - буквально свела меня с ума. Плохо - что она захотела испытать это, находясь в хрупком человеческом теле, а не потом, когда это станет безопасным. Гораздо хуже - то, что, вопреки убежденности, все мое существо желало воспользоваться случаем, чтобы получить желаемое.
– Значит, разница все-таки есть, – торжествующе сказала Бела, почувствовав мои сомнения, – Потому что сейчас физически я больше всего на свете хочу тебя. Ты мне нужен больше еды, воды и воздуха. Разум расставляет приоритеты в несколько ином порядке, но вот тело…
Она изогнулась и поцеловала меня в ладонь. Меня от этого словно ток прошиб - я испугался того, как опасно близок к черте, которую сам же и провел.
На секунду, вопреки здравому смыслу и собственным убеждениям, идея о возможности заняться с ней любовью, захватила меня - держать ее обнаженную в объятиях, прижимая к своему каменному телу... Шелк на хрустале..
Но я быстро опомнился, не давая воли своей фантазии. Я глубоко втянул носом воздух, напоминая себе о том, что должно меня остановить.
– Белла, – прошептал я с отчаянием, - Я могу нечаянно убить тебя.
– Сомневаюсь, что ты на такое способен, - уверенно сказала Белла.
Я прищурился - она что, правда не понимает? Или притворяется? Протянув руку за спину, я нащупал маленькое металлическое украшение на спинке кровати. Раздался приглушенный треск, и кровать под нами вздрогнула, когда я оторвал кусок металла с легкостью, будто ребенок ломает спичку.
Я показал Белле ладонь: на ней лежала металлическая розочка.
Чтобы закрепить эффект, я сжал кулак - металл смялся , словно пластилин, а когда раскрыл ладонь, бесформенный кусочек рассыпался в пыль.
Удивительно, но на Беллу это не произвело ровно никакого впечатления. Упрямо сжав зубы, она хмуро посмотрела на меня.
– Я вовсе не это имела в виду. Твоя сила мне и так прекрасно известна. И нечего было мебель ломать.
– Тогда что именно ты имела в виду? – мрачно спросил я и бросил пригоршню железного песка в угол комнаты – послышался шорох, похожий на стук капель дождя.
Я пристально всматривался в ее лицо, пока она старалась подобрать слова. Я очень хотел бы знать, почему ее совсем не волнует собственная безопасность. Почему , по какой причине, она считает меня достаточно надежным, чтобы выполнить ее условие.
– Ясное дело, физически ты вполне способен причинить мне боль, если бы захотел… Я, собственно, имела в виду, что ты этого не захочешь… по-моему, ты бы никогда не смог…
О, я понял, что она имеет в виду, и затряс головой прежде, чем она успела договорить.
– Белла, все не совсем так, как ты себе представляешь. Это может не сработать.
Ну как же донести до нее , что дело совсем не в моем желании или нежелании, а в том, что силу свою я могу контролировать, только если держу ее в ежовых рукавицах, что стоит мне отвлечься - и я буду неспособен рассчитать ее. Прибавить еще к этому монстра, жаждущего выпить ее крови, только и ждущего, чтобы я ослабил контроль, и становится понятным, что Белла предлагает мне невозможное. Я вновь почувствовал злость - ведь я не раз объяснял ей это, почему она так упорно не хочет поверить мне?
– «Не совсем»! – передразнила она меня, – По-моему, ты не больше меня в этом понимаешь.
– Вот именно. - и это был еще один аргумент против, - Неужели ты думаешь, что я стал бы так рисковать тобой?
И тут она посмотрела на меня таким умоляющим, полным безнадежности и тоски взглядом, что сердце мое дрогнуло.
– Ну пожалуйста, – прошептала она с отчаянием, – Это все, чего я хочу. Пожалуйста.
Она была такая несчастная, и это больно ранило меня, заставляя колебаться. Мне так хотелось исполнить все, чего бы она только не пожелала, тем более если это касалось человеческой стороны ее жизни, которой она вскоре лишится благодаря моему эгоизму.
Я молчал, борясь с собой и стараясь не потерять здравость рассудка. Я не должен был позволить себе думать об этом. Но я.. думал.
Белла сразу же воспользовалась моей заминкой, почувствовав мою нерешительность.
- Пожалуйста? - произнесла она так умоляюще, что мне вновь захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не быть тем, кем я являюсь - монстром, не подходящим для нее по всем показателям.
Не встретив моих возражений, Белла взглянула на меня с внезапно вспыхнувшей надеждой и ее сердце бешено заколотилось. Боже, что я делаю, я должен немедленно ей отказать, пока она не сделала поспешных выводов, приняв мое молчание за согласие.
Однако я не мог вымолвить не слова - я просто не мог снова обидеть ее. Я оказался в ужасном, безвыходном положении - и согласиться нельзя, и отказать тем более. А самое ужасное, что я отчетливо понимал - и Белла даже не представляла себе, насколько она близка к достижению цели - как сильно я хочу этого сам.
Воспользовавшись моим замешательством , Белла торопливо выпалила:
– Тебе не нужно давать мне никаких гарантий. Если ничего не получится, то так тому и быть. Но давай хотя бы попробуем… всего лишь попробуем. И я соглашусь на все, чего ты хочешь. Выйду за тебя замуж. Позволю заплатить за учебу в Дартмуте и не стану жаловаться на размер взятки, которую тебе придется им дать. Можешь даже купить мне гоночный автомобиль, если тебе этого так хочется! Только… ну пожалуйста!
Ее слова , словно пули, попадали точно в цель, разрушая мою уверенность. "Соглашусь на все, чего ты хочешь. Выйду за тебя замуж." - я постарался вытряхнуть из головы эти ее новые аргументы, но они оказались необычайно сильны для меня и прочно проникли в мой разум, как я не сопротивлялся.
В какой то миг защита моя ослабла - желание обладать ею безраздельно завладело всем моим существом, с такой силой, что я потерял способность мыслить здраво. Близость цели захватила меня: она скажет "да", она будет моей, если только я соглашусь на это ее условие.
Естественно, цена была слишком высока - но как же близка была победа, и соблазн сдаться стал нестерпимым.
Я крепче стиснул ее в объятиях, прижимая к себе, и отчаянно зашептал ей в ухо:
– Это невыносимо! Из всего, что я хотел бы тебе дать, ты решила потребовать именно это! Ты хотя бы представляешь себе, как больно мне отказать, когда ты вот так меня умоляешь?
– Тогда не отказывай! – задыхаясь, предложила Белла.
Я промолчал, борясь с собственным бессилием. Практически, я уже сдался, хотя остатками разума понимал - это неправильно, и потом я пожалею об этом необдуманном, продиктованном лишь желанием завладеть наградой, поступке. Однако сопротивляться я уже не мог.
А Белла не собиралась помогать мне с этим, напротив, не давая мне возможности опомниться, она добивала мою волю:
– Пожалуйста! – снова повторила она, руша мои последние барьеры.
– Белла… - прошептал я, все еще с отчаянием. Но мои губы уже безотчетно двигались по ее шее, давая ей то, что она хочет.
Ее сердце, опьяненное победой, чуть не выпрыгнуло из груди. Извернувшись, она прижалась к моим губам, и я с неожиданной жадностью ответил ей. Голос разума заглох окончательно, и я погрузился в этот жаркий поцелуй, полностью отдавшись чувствам. Белла обхватила меня руками за шею, и ее пылающее желанием тело показалась мне горячее обычного. Она задрожала – и меня снова пронзил электрический ток. Я почувствовал, что мне становится трудно дышать, но не мог оторваться от ее губ. Как сквозь пелену я услышал, что ей не хватает воздуха, и это заставило меня вспомнить, что она человек.
С трудом я выпустил ее губы, чтобы дать ей возможность втянуть в себя воздух. Это напомнило мне о необходимости сохранять контроль над собой, и сознание стало медленно возвращаться. Однако даже тогда я еще не мог удержаться от соблазна - мои губы продолжали целовать ее, просто передвинулись на горло. В ноздри тут же ударил убийственно привлекательный аромат ее кожи, чуть не сведя меня с ума - ее кровь была близко, очень близко, и бешено струилась под тонкой кожей. Мне показалось, что в моем горле произошел пожар или даже взрыв - с такой силой нахлынула жажда, практически лишая меня самообладания. Это подействовало на меня, как пощечина, и сознание вернулось. Страх и страсть вступили в борьбу друг с другом, и я осознал, что делаю.
Однако и это не остановило меня - просто заставило взять себя в руки и действовать обдуманно. Чувства обострились, и я увидел себя со стороны, а происходящее - как в замедленной съемке. Я увидел , как Белла воодушевилась, почувствовав мою капитуляцию, как ее пальчики нетерпеливо метнулись, расстегивая мою рубашку - близкая победа манила ее так же сильно, как и меня. Только цель наша была разной.
Мой мозг, власть над которым мне с трудом, но удалось вернуть - заработал со скоростью, во много раз превышающей человеческую. Сумев начать трезво мыслить, я пытался оценить свои возможности и перспективы.
Во-первых, я прислушался к собственным ощущениям - а вдруг моего самообладания действительно хватит, чтобы осуществить это безумие.
Во-вторых, мне совсем не нравилось, как все это происходит - совсем не так я представлял себе свое начало интимной жизни. И пусть даже я давно потерял веру в существование МОЕЙ души, я просто обязан был сделать хоть что то, чтобы хотя бы попытаться спасти ЕЁ. То, что сейчас происходило - было еще одним моим шагом по дороге в ад. И я не имел никакого права увлекать туда за собой ее.
И, в третьих, как бы это ни звучало мерзко, но почему бы не использовать эту ситуацию в своих целях, и сначала получить то, что нужно мне. А больше всего на свете мне сейчас хотелось, чтобы она вышла за меня замуж, стала моей по настоящему, законно.
И если первый пункт вызывал у меня сомнения в моей способности сделать это, то второй и третий меня вполне устраивали, да еще неразделимо дополняли друг друга, можно, даже сказать зависели один от другого. Раз уж я уже все равно шел по дороге в ад - так почему бы мне не насладиться путешествием?
Все эти мысли промелькнули с нечеловеческой скоростью - я все еще видел, как ее рука тянется к моей рубашке. Не прошло и пары секунд, а в моей голове уже был готов план. Раз уж я все равно решил сдаться, почему бы не воспользоваться ее слабостью и не повернуть все в свою пользу. В конце концов - она ведь хотела сделать со мной то же самое!
Я позволил Белле делать со мной все, что она хочет. Теперь руки у нее не дрожали, и она легко справилась с пуговицами. Ее пальцы погладили мою грудь, обжигая. Я не мешал ей, продолжая покрывать поцелуями ее лицо, шею, горло. Мои ощущения были вполне контролируемы, что не могло не радовать. Она снова прижалась к моим губам, и я разделял все ее порывы: одной рукой держал ее лицо, а другой крепко обнимал за талию, сильно, но аккуратно прижимаясь к ней. Она задыхалась, упиваясь одержанной победой.
