Глава 24.

Я не могла поверить, что упала в обморок. Я за всю свою жизнь никогда не падала в обморок. Моя жизнь превратилась в мыльную оперу. Буквально. Если вспомнить всю ту драму, в которую превратилась моя жизнь за последний месяц, можно действительно снять хороший фильм.
Кто-то укрыл меня покрывалом, и по раздражающему покалыванию моей обнаженной кожи я поняла, что лежу на диване в гостиной. Я не двигалась, но открыла глаза, чтобы осмотреть комнату через ресницы.
Чарли в поле зрения не было. Может, он направился убивать Эдварда.
Эдвард! Черт! Дерьмо!
Я соскочила с дивана и полетела на кухню, хватая телефон и со скоростью света набирая телефонный номер. За спиной раздалось покашливание как раз в тот момент, когда раздался первый гудок.
Чарли.
- О, слава богу, - пробормотала я, с облегчением прислоняясь к холодильнику. Спасибо, милостивый боже, что Чарли не ломанулся к дому Эдварда с дробовиком с руках.
- Алло? – раздался на другом конце трубки голос Эдварда.
- Ой, привет, - сказала я, вдруг захотев, чтобы Чарли ушел, чтобы я могла спокойно поговорить без него.
- Белла? Это ты?
- Да, это я, - пробормотала я. – Ум….ты помнишь, что проинформировал твою маму о затруднительном положении? – спросила я, используя своего рода код. Я не знала, почему я это сделала, если Чарли уже все знал.
- Там кто-то еще? – спросил Эдвард, возможно, почувствовав мою скованность.
- Да.
- И почему ты спрашиваешь о моей маме?
- Потому что то же самое случилось с моими родителями, - выдохнула я. Я не могла даже посмотреть сейчас на Чарли.
На другом конце телефона воцарилась тишина, продолжавшаяся довольно долго, и я задумалась, не повесил ли он трубку.
- Как они восприняли? – тихо спросил он.
По крайней мере он не взбесился от моего поступка.
- Я еще не поняла. Пока. – Я положила трубку на стол и села рядом с Чарли.
- Беллз, мне это не нравится, - сказал Чарли. Я кивнула. Я была в шоке от того, что он принял это.
- Ты понимаешь, что я люблю его, правильно?
- Да, понимаю. И я рад, что ты сказала мне об этом, но тебе нужно обо всем хорошо подумать. Эдвард – взрослый мужчина, а ты еще несовершеннолетняя.
- Я знаю это, пап. Я более чем осознаю происходящее. Я понимаю, что он, кроме всего прочего, мой учитель. Я не могу понимать все более ясно, чем прямо сейчас.
- Стоп, - тихо сказал он. – Рене и я уже поговорили об этом. Она позвонила Эсме, и убедилась, что та на сто процентов за вас. – Он вздохнул. – Мы согласились, что позволим вам встречаться, но только после того, как ты закончишь школу. Мы не можем рисковать твоей репутацией только ради того, чтобы ты была с ним. Я уверен, что Эдвард не хочет рисковать своей работой. Я хочу для вас только лучшего…, - я оборвала его.
Спрыгнув со стула, я крепко обняла его.
- Спасибо, пап. Я так люблю тебя. Спасибо. – Я вдруг опять набрала номер.
- Эдвард? – спросила я.
- Да?
- Все в порядке. Мы будем вместе, когда я закончу школу. Все продумано. – Моя улыбка была такой громадной, что Чарли, наверно, испугался.
- Мне можно поговорить с Чарли, Белла?
Улыбка испарилась.
- Ну, думаю, да, - неопределенно сказала я. Я протянула трубку удивленному Чарли.
- Добрый день…..нет….да, все в порядке….ТЫ ЕЩЕ ПОМОЛВЛЕН?!....Нет, Эдвард, я не позволю….и это идея Беллы?...А если это не сработает?....Ну, тебе лучше поторопиться. Я не разрешу моей дочери общаться с человеком, у которого есть другие обязательства…Я рад….хорошо, я поговорю с тобой об этом позже…да, Эдвард? Если ты разобьешь ей сердце, я пристрелю тебя.
Я пристально смотрела на Чарли, когда он протянул мне телефон.
- Мне он понравился, - констатировал он, после чего ушел и поднялся к себе.
- Эдвард? Все в порядке?
- Мне понравился твой отец, Белла, - сообщил Эдвард. Я закатила глаза.
- Почему? Он только что орал на тебя.
- Белла, любой, кто любит тебя так же сильно, как этот мужчина, сделал бы то же самое, и я одобряю это, - серьезно сказал он.
Опять драма?
- Ну, спасибо. А теперь, раз мы с тобой оба знаем, что, черт побери, мы должны держать свои руки при себе еще восемь с половиной месяцев, нам надо разработать план.
Длинная пауза.
- Белла?
- Да?
- Я думаю, что только что опять влюбился в тебя. Или в тебя, или в твой извращенный ум.

Соблазнение Эдварда - 2. Кто хотел офигительного секса? Получайте

Глава 26.

Так, для очистки совести, я дала Эдварду возможность изменить собственное мнение, прежде чем я начну военные действия, но он был непреклонен, как мрамор. (Поверьте, это действительно так. Вы пробовали когда-нибудь сдвинуть мраморную глыбу? Это невероятно тяжело.)
И я полностью оправдывала мой план соблазнения. Давайте просто скажем, что я могла бы откусить голову любому, кто попытался бы заговорить со мной, пока не займусь с Эдвардом сексом.
Я клянусь в этом! И нечего меня винить. Эдвард не занимался со мной сексом, и я уже не отвечала за свои поступки.
Боже, я даже похудела.
Я буквально похудела. Ткань, прикрывающая мое тело, по площади не была больше тринадцати квадратных дюймов.
В пятницу я пошла в школу, надев скандальную блузку, на которой были приклеены розовые стразы в стратегически важных местах, чтобы привлечь внимание к моей груди, словно того факта, что она практически обнажала соски, было недостаточно. Мою юбку – опять – было невозможно описать, чтобы вы поняли, насколько короткой она была. Мои туфли на каблуках держались на лентах, оплетающих ноги до колена. Во всем этом я потрясающе выглядела, и Эдварду придется ходить со стояком. Ну, с эрекцией. Как тикающий таймер у бомбы.
Я постаралась приехать на час раньше, прежде чем в школе появились учителя. Не спрашивайте меня как, но Элис умудрилась сделать копии ключей, и я проникла в здание школы. Оставив на столе Эдварда записки, я быстро спряталась под него.
Прождав около десяти минут в ужасно скрюченном положении, я почувствовала, что мои ноги затекают. Я уже готова была признать поражение, но тут услышала шаги, и в кабинет вошел Эдвард.
Мое сердце забилось быстрее, в крови появился адреналин, и я подвинулась под столом так, чтобы освободить место для его ног. Послышалось шуршание бумаги, щелчок степлера, и затем…он сел.
По мертвой тишине я поняла, что он заметил мои записки.
Не смотри под стол, или я накажу тебя. Белла.
Это была первая записка. Я услышала шорох бумаги, понимая, что он читает следующую.
Хороший мальчик. Теперь сиди и не издавай шума. Белла.
Я рассчитывала, что он не будет смотреть под стол, потому что Эдвард всегда следовал инструкциям, если они были важными. А это было важным.
Я провела рукой по его левой лодыжке, предупреждая о своем присутствии. Он подпрыгнул на стуле, но не издал ни звука. Отлично.
Его руки залезли под стол, пытаясь нащупать меня, но я шлепнула по ним. Протянув руку вперед, я провела по его колену и дальше по бедру, дотягиваясь до молнии его брюк. Его дыхание определенно участилось.
- Белла, - простонал он. – Мы не можем делать это здесь.
Я, в качестве предупреждения, сильно сжала его ногу, причиняя боль. Если он откажет мне в сексе, то ему будет физически больно. Мне нужен был секс.
- Ой, - шепнул он.
Я не ответила, но потянула его бедра вперед, доставая из боксеров его член. Как только моя язык коснулся его кожи, он растекся в лужицу проигрыша и схватил меня за волосы, управляя моими движениями. Я не оттолкнула его прочь, раз уж он действительно собрался заняться со мной сексом.
Я сделала ему, наверно, лучший минет в моей жизни. Я не уверена, почему он должен быть лучшим, но, думаю, то, что я стояла на коленях, с онемевшими ногами, на грязном школьном полу, стараясь не удариться головой о металлический стол всякий раз, как я резко дергалась, о чем-то да говорит. Так что Эдварду должно было это понравиться. И даже если ему не понравилось, он был слишком вежлив, чтобы сказать мне это. Я выиграла в любом случае, правильно?
Он кончил в мой рот, и я проглотила, в первую очередь по той причине, что я отказывалась смывать это, если он кончит на пол, и будет просто ночной кошмар, если сперма попадет на его одежду. Так что я проглотила. Эдвард расслабился на стуле, отодвинувшись, чтобы я могла вылезти.
Спасибо, гребаный боже, потому что мои колени больше не выдержат.
Я вылезла со всем возможным изяществом и села на его стол, самодовольно заметив капельки пота на его лбу.
- Твою мать, - шепнул он.
- Точно, - ответила я. – У нас есть примерно сорок минут, чтобы трахнуться в кладовке дворника. Так что тебе лучше отволочь твою задницу туда, или я сделаю это за тебя. – Он не двинулся с места, и я продолжала угрозы. – Эдвард, мне сильно не хватает секса, так что у тебя нет выбора. Или ты с готовностью пойдешь туда, или станешь жертвой изнасилования. Говоря откровенно, мне все равно. Мне нужен секс, и нужен прямо сейчас.
С этими словами я буквально поволокла его в кладовку, со все еще расстегнутыми штанами и высовывающимся из них членом. Слава богу, что нам никто не встретился, потому что я могла бы сказать им нечто вроде «в тесноте, да не в обиде», учитывая, насколько на взводе я была.
Я закрыла за нами дверь и заперла ее.
- Эдвард Каллен, - сказала я своим лучшим доминантным голосом. Черт, я забыла надеть доминантные сапоги! - Ты сейчас трахнешь меня в этой кладовке. Ты очень хорошо меня трахнешь, и будешь делать это долго. Отказ приведет к тому, что я сделаю подобное предложение Джасперу. Так что лучше тебе перестать ломаться.
Клянусь, что, выслушав меня, Эдвард возбудился. Раньше, трахая меня, он никогда не был таким деятельным. Он то двигался, как перфоратор, то мучительно медленно продолжал. За эти драгоценные сорок минут я кончила девять раз, побив рекорд Карлайла, причем за меньшее время.
Через сорок минут мои волосы прилипли к лицу от пота, юбка – спасибо Эдварду – была порвана, ноги неконтролируемо дрожали, я была немного не в себе и усталой, как черт. А Эдварду нужно было идти на уроки.
Я чувствовала себя немного виноватой за это, но я сделала ему потрясающий минет, так что решила, что он сможет пережить небольшую усталость.
- Белла, - запротестовал он, когда я начала в четвертый раз жестко растирать ему спину.
- Прости, - с улыбкой извинилась я. – Я не могу справиться с собой. Прошел уже месяц.
- Это все равно было в последний раз, потому что я ухожу на уроки. – Он драматически стер пот со лба.
- Иди повеселись в офисе, дорогой, - поддразнила я. – Когда ты вернешься домой, я уже приготовлю обед.
Эдвард ухмыльнулся.
- Белла, ты даже не представляешь, насколько сильно я хочу, чтобы это было сказано по-настоящему.
- Что? Ты собираешься заняться работой за столом?
- У меня есть стол, - заметил он. – И ты уже должна бы знать об этом. – Последний раз подмигнув мне, он удалился, оставив меня в пост-коитальном ступоре.
Я растерла мои ослабевшие ноги, принуждая их двигаться, но они просто не желали сдвигаться с места.
Сделала Эдварду минет. Раз.
Получила от Эдварда мультиоргазм. Два.
Прикована на остаток дня к кладовке, потому что не могу сдвинуться с места. Три.

Глава 28.

Я опоздала на урок Эдварда, взяв бланк для опоздавших и решив, что заполню его так, чтобы развлечься самой.
- Почему вы опоздали, мисс Свон? – рявкнул он таким тоном, что я поняла, что он притворяется. Он играл. Я тоже решила подыграть, чтобы не выдать нас.
Я помахала в воздухе бланком.
- Я все объясню вам, мистер Каллен. – Несколько человек засмеялись, потому что посчитали это смешным, и не могли придумать ничего лучшего.
- Садитесь и приготовьтесь прочитать ваше стихотворение перед всем классом, - приказал он, поворачиваясь к классу спиной и записывая что-то на доске.
Черт. В последнее время я как-то разболталась и почти не делала домашнюю работу. То есть абсолютно. Если вы меняете сексуальных партнеров, как перчатки, и при этом устраиваете групповушки на троих и четверых, и еще если учесть все встречи в кладовке, то вы тоже положите на всю учебу.
Я села на свое место, заполняя бланк для опоздавших в соответствии с желаниями моего сердца.
Почему вы опоздали?
Меня в кладовке трахнул реально горячий парень, который разорвал мою юбку и оставил меня там. В результате я пропустила большую часть своих уроков, пока моя лучшая подруга не выручила меня, принеся запасную юбку. Ну, и чтобы отплатить ей, я трахнула ее, чтобы показать всю мою благодарность.
Что вы можете сделать, чтобы в дальнейшем этого не повторялось?
Например, оторвать парню яйца за то, что оставил меня в кладовке без одежды, или могу отомстить ему, трахая ему мозги. Или я могу пофлиртовать с однокурсником по имени Джейкоб Блек. Я выберу позже, что мне сделать, потому что мне слишком нравятся яйца этого парня.
Закончив заполнять бланк, я подорвалась с места, прерывая Эдварда на середине предложения, и, с ледяным взглядом, протянула ему заполненный листок.
Он растерянно посмотрел на меня, но потом вернулся в свой образ учителя.
- Мисс Свон, пожалуйста, не прерывайте больше мою лекцию, или вы и ваш партнер будете отвечать первыми.
- Простите, мистер Каллен. Я просто подумала, что вы хотите знать причины моего опоздания, и у меня есть разработанный план, чтобы исправить эти причины. – Когда я сказала «исправить», я на самом деле подразумевала месть.
Он опустил взгляд на листок, продираясь сквозь мою писанину. Я села на место. Он поднял глаза, когда закончил, и в них ясно читалось: «Ты не посмеешь».
Мои глаза блеснули. Еще как посмею.
На самом деле мне следовало бы больше верить в Эдварда. Учитывая все то, что я ему написала, он смог найти достаточно самообладания, чтобы продолжить урок.
- Вам дается пять минут на совместную работу, прежде чем прочитать свои стихотворения. Можете начинать, - сообщил Эдвард, садясь на стул и погружаясь в мрачные раздумья.
Я немедленно подошла к Джейку, инстинктивно покачивая бедрами в типично женской походке. Я клянусь, что услышала, как Эдвард зарычал что-то себе под нос, но абсолютно проигнорировала его.
- Ты изменила свое мнение по поводу сожаления о поцелуях? – поинтересовался Джейк, увидев выражение моего лица.
- Да, Джейк, да, - ответила я, выбирая – сесть мне к нему на колени или на стул. Мне было плохо из-за того, что я его использую, но я изо всех сил старалась заглушить чувство вины, которое я ощущала.- Прости, что я плохой партнер, но я совершенно забыла о задании. Ты что-нибудь сделал? – с надеждой спросила я.
Он под моим твердым, кокетливым взглядом неловко поежился.
- Ну да. Я написал стихотворение, основанное на произведении Эмили Дик---то есть Эмили Дикинсон. Оговорка по Фрейду. (пр. переводчика: Дик (Dick) – член в переводе с английского, поэтессу зовут . Emily Elizabeth Dickinson.)
Я улыбнулась.
- Член? – спросила я. – Ты думаешь только об одном, Джейк.
- Именно, - не растерявшись, ответил он, и явно приободрился. Его рука вдруг оказалась на моей спине и скользнула вниз, обхватив мою попу.
Я только недавно была качественно оттрахана, с многочисленными оргазмами, но у меня не было иммунитета к мужчинам – тем более к мужчинам, полным тестостерона – которые кладут руки на мои ягодицы. У меня начала выделяться влага. Я представила, что это Эдвард положил руки на мою задницу, и показатель моего возбуждения десятикратно увеличился. Я представила, что Эдвард положил руки на мою задницу и берет меня…влага промочила мои трусики.
Я слабо, задыхаясь, простонала, и вдруг надо мной завис Эдвард.
- Пожалуйста, давайте поговорим с вами обоими в коридоре, - спокойно предложил Эдвард, но, насколько я понимала, внутри он был взбешен. Я бы не удивилась, если бы из раздувающихся ноздрей показалось пламя.
Класс издал коллективный «ох», и мы последовали за Эдвардом за дверь. Как только она закрылась, я немедленно захотела, чтобы Джейка тут не было, и я смогла бы похитить Эдварда опять, как утром, только на этот раз без разрывания на мне юбки.
- Я понимаю, что вы старшеклассники, и имеете обыкновение физически касаться друг друга в школе и на уроках. Я все понимаю. Но, если честно, меня это не волнует. Вы будете держать свои руки при себе с этого момента, или я сообщу об этом вашим родителям. Все понятно?
Джейк и я кивнули, хотя втайне я раздумывала, что будет, если он действительно позвонит Чарли. То есть любовь всей моей жизни действительно сообщит моему отцу, что я практически устроила сеанс порнографии в одежде на уроке с другим парнем. Я даже не могла представить, что после этого будет.
- Мистер Блек, вы можете идти в класс. Я хочу сказать пару слов мисс Свон об эссе, которое она сдала в прошлую пятницу.
Джейк с тоской во взоре посмотрел на меня и вернулся в класс. Мы оба нетерпеливо ждали, когда закроется дверь, и затем Эдвард молча поманил меня в крохотную кладовку, к которой я уже начинала питать нежные чувства….нет. Я ненавидела это маленькое гребаное помещение. Я провела здесь целых четыре часа, в обжигающей жаре и воняющей потом атмосфере.
Хотя я не раздумывая пошла за ним, зная, что меня ожидает впереди лекция о правильном поведении. Если честно, мне было наплевать. Мое мстительное настроение было удовлетворено, и теперь, когда я была счастлива, мне было наплевать на все последствия.
- Белла, тебя не затруднит это объяснить? – спросил Эдвард стальным тоном, придерживая и закрывая за собой дверь. Я даже не заметила, что он держал ее.
- Это все абсолютная правда, Эдвард, - сердито уставилась я на него. – Ты понимаешь, как жарко в этой чертовой кладовке, когда ты торчишь здесь четыре часа без всякой вентиляции? Потому как я считаю, что ты не имеешь представления об этом.
- Белла, прости, что у меня просто вылетело это из головы, и тебе пришлось застрять здесь, но тебе не кажется, что ты чересчур увлеклась своей местью? – он вздрогнул. – Ты стонала, Белла. Ты стонала, когда он лапал тебя. – Его глаза закрылись, словно он капитулировал.
Я обхватила его лицо и силой повернула к себе.
- Потому что я представляла, что это был ты.
Он схватил меня и надолго присосался к моим губам, словно предъявляя права.
- Я люблю тебя, Белла. Но если ты еще раз подойдешь к Джейкобу Блеку, я буду вынужден убить его.
Я засмеялась, но тон его голоса заставил меня задуматься, не обещала ли я свою душу убийце-садисту со стремлением все контролировать.
Эдвард засмеялся.
- Белла, ты бы видела сейчас свое лицо, - он последний раз поцеловал меня. – Ты моя, Белла. Моя навсегда.
Он, наверно, принял что-то, распространяемое его мамой-драгдилером, раз утверждает очевидное.
- Хорошо, что я тоже очень сильно люблю тебя, иначе мне было бы страшно. – Вздохнув, я оторвалась от него. – Давай вернемся в класс, чтобы я прочитала свое стихотворение, которое я еще не написала. Боже, я провалюсь на твоем уроке. Ты понимаешь, как это смущает?
Он с серьезным выражением взял меня за руку.
- Знаешь…тебе не обязательно проваливаться на моем уроке. Я знаю, что ты спишь со мной не из-за хороших оценок, поскольку они у тебя и так хорошие. Так что у меня нет особых возражений против небольшой помощи.
Мой мозг пытался обдумать все это. Он хотел, чтобы я схитрила. Он хотел помочь мне схитрить. Он хотел помочь мне схитрить на своем уроке.
- Нет, - твердо сказала я и, явно игнорируя его попытки остановить меня, вышла за дверь и направилась в класс. – Я не обманываю, Эдвард.
Он кивнул, глубоко задумавшись.
- Да, нам пора возвращаться. Как бы сильно я не хотел этого, мы не можем вечно скрываться в кладовке.
Вот с этим я совершенно не согласилась, потому что с удовольствием поселилась бы в этой чертовой кладовке, если это означает вечное пребывание с Эдвардом. Но я кивнула, и мы вернулись к этим идиотским презентациям стихотворений.
****************************************
Джейк оказался достаточно хорошим поэтом. Наша тема была любовная лирика – как оригинально! – и он написал действительно хорошее стихотворение, которое мы и представили классу.
Однако вдруг на меня снизошло вдохновение, и я схватила маркер и начала писать на доске мое собственное дурацкое стихотворение о любви к Эдварду перед группой подростков. Не самый подходящий момент, признаю, но я была счастлива, и внутренне танцевала. Ну, стихотворение не самое хорошее, но, учитывая, что это была полная импровизация….
Все так обычно.
Все так отличается от окружающего и не совсем соответствует ему, но все так обычно.
Но однажды появился ты, и все стало так сложно.
Моя жизнь усложнилась.
Возможно, по большей части это придумано, но все усложнилось.
Появилось сексуальное напряжение.
Желание.
Необходимость.
Мне нужен ты.
Мы не должны этого делать.
Но мы будем.
И мы будем наслаждаться каждым мгновением, проведенным вместе, наслаждаться каждым мгновением, закрываясь в кладовке, наслаждаться каждой новой вещью, которую мы попробуем вместе.
Я не Эмили Дикинсон, но это стихотворение значило для меня чертовски много. И для Эдварда тоже. Я видела это по выражению его лица, когда он прочитал его. Оно колебалось между любовью и серьезностью.
- Простите, если оно вам не понравилось, - проговорила я классу, но на самом деле говорила это Эдварду. – Я только сейчас написала его.
Они, похоже, все еще обдумывали мои слова, и я поспешно заняла свое место. Глядя на слова, написанные на доске, со своего места, я хотела побежать и стереть их. Они были мои, и принадлежали только Эдварду и мне. Я боролась с желанием закричать «Пожар», и избавиться от текста на доске. Тут я поняла, что на меня смотрят студенты.
Я по привычке покраснела.
- Кто это, Белла? – спросила Джессика Стенли, наклонившись ко мне, чтобы не пропустить ни слова из моего ответа.
- Никто, я просто придумала это.
Она, очевидно, не поверила мне, и подозрительно посмотрела на меня.
Я подчеркнуто уставилась на свои заметки, слишком растерянная, чтобы что-нибудь сказать. Великолепно. Теперь все знают, что я глубоко влюблена в кого-то. Я бросила взгляд на Эдварда. Он, что вполне разумно, был более спокоен, чем я. Хотя на его лице играла широченная, самодовольная и немного идиотская улыбка.
После всего этого унижения от пристальных взглядов и невероятной очевидной ухмылки Эдварда, я почти вылетела из класса после звонка, даже не позаботившись обменяться взглядами с Эдвардом. Люди заметили бы это. Люди теперь осознавали, что что-то происходит. Они, может, не были очень хороши в математике или точных науках, или в области высокой политики, но эти люди хорошо разбирались в человеческих отношениях. Они могли унюхать запах сплетни за сотни миль.
Джессика внимательно смотрела на меня, страстно желая получить новую информацию. В моем черном листе она была второй после Тани. Она занимала второе место, потому что Таня имела Эдварда, а Джессика только хотела заполучить его. Вообще-то я не могла винить никого, кто хотел Эдварда. Но и меня нельзя винить в том, что я хотела надавать пощечин любому, кто пытался флиртовать с ним. И неважно, мужчина это был или женщина. Я заметила, что Эрик Йорки, наш штатный гей, постоянно посматривал на него. Это должно было бы обеспокоить меня, но, кроме безумного порядка в гардеробе, Эдвард не выказывал гомосексуальных тенденций. И даже если бы они у него были, все равно. Я любила все, что связано с сексом, так что не могла винить Эдварда за то же самое.
Внезапно осознав свои попытки представить Эдварда в роли гея, я тряхнула головой и направилась на следующий урок. Хотя он был не таким смущающим, как предыдущий, я рассудила, что он требует значительно меньше моего внимания и времени.
И мне это понравилось.
Да, иногда смертная скука определенно радует.