Часть 16. От Ренесми.
После извинений Мии жизнь стала немного легче. Больше не было попыток побега, а лишь иногда она фыркала, смотря на очередной пакет крови. Несколько раз пыталась уговорить Науэля выпустить её в город погулять, хоть с присмотром, но всегда получала категорический отказ. Джейк появившись с Сетом на следующий день после инцидента, с тех пор ограничивался звонками. Контролировать Сета оказалось тоже трудной задачей. Пришлось приложить немало усилий, для его переубеждения, что не надо уходить из стаи. Так прошла неделя.
У нас с Науэлем оказалось много общего. Кочевнический образ жизни практически не повлиял на его образование и манеры, он, как и я, схватывал все на лету. Десяток книг из моей библиотеки он проглотил за один вечер. Все последующие дни мы обсуждали поведение Мадам Бовари Гюстава Флобера и Илиаду с Одиссеей Гомера. Мы спорили и шутили, прогуливаясь по лесу. В своих пристрастиях к поэзии, литературе и музыке он был очень похож на моего отца. Последний день недели не отличался событиями, мы сидели и обсуждали любимые произведения. В конце он посветил мне стих Байрона, который ему запомнился. Я его и раньше знала, но в его устах он принял другие черты и ноты.
Она идет во всей красе
Светла, как ночь её страны.
Вся глубь небес и звёзды все
В её очах заключены.
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.
Прибавить луч иль тень отнять —
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
так безупречна, так чиста.
А этот взгляд, и цвет ланит,
И лёгкий смех, как всплеск морской, —
Всё в ней о мире говорит.
Она в душе хранит покой.
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой.
Я вторила его словам: «Как солнце в утренней росе, но только МРАКОМ смягчены». Мы сидели в гостиной на диване, держа книги в ругах. На моих словах Науэль приблизился ближе и откинул прядь с моего лица. Этот жест пробудил меня от спячки. Я машинально отодвинулась немного и опустила голову. Он продолжил.
- А вот одно из моих любимых. – Науэль подождал, пока я заинтересованно подниму голову и начал.
О, только б огонь этих глаз целовать
Я тысячи раз не устал бы желать.
Всегда погружать мои губы в их свет -
В одном поцелуе прошло бы сто лет.
Каждое слово струилось и проникало в моё сознание, рисуя яркие картины страстных поцелуев, моё дыхание сбилось, а глаза машинально закрылись для более реального погружения в мечтания. Науэль не останавливался, он был достаточно близко, чтобы я слышала его дыхание у себя возле левого уха. С каждой фразой его нежный голос становился всё тише и тише.
Но разве душа утомится, любя.
Все льнул бы к тебе, целовал бы тебя,
Ничто б не могло губ от губ оторвать:
Мы все б целовались опять и опять;
Мои картинки ожили, когда я почувствовала на своих губах лёгкое прикосновение. Этот поцелуй отличался лёгкостью и сдержанностью, что мне сначала почудилось, я брежу. Мои глаза открылись, я впала в небольшой ступор. Науэль же заметив перемену, отстранился, но не смутился, а продолжил:
И пусть поцелуям не будет числа,
Как зернам на ниве, где жатва спела.
И мысль о разлуке не стоит труда:
Могу ль изменить? Никогда, никогда.
Молча мы просто смотрели друг на друга.
- Ренесми, извини, я не сдержался. – Робко выговорил Науэль.
- Ничего, но я бы не хотела, чтобы у тебя возникли ложные надежды. – Я не хотела его расстраивать, потому что за это немногое время я успела привязаться к нашим приятным и беззаботным беседах о прекрасном. У нас с Джейком никогда так не выходило, он не мог поддержать мои увлечения литературой и живописью и отличить Моцарта от Шопена, но я на это никогда не обращала внимания до этого вечера.
- Я просто решил, что у тебя должен быть выбор.
- О! Но, мой выбор сделан. – При этом я почувствовала какую-то обречённость и безысходность. Вдруг здесь на диване с Науэлем, я поняла, что не давало мне всё это время покоя и останавливало при близости с Джейком. «Выбор. Кто его действительно сделал. Всё в жизни решали за меня, моя одежда, моё питание, а теперь и Джейк решил за меня. Пусть я его судьба, но он ли моя. У меня никогда и никого не было для сравнения». На секунду Науэль заставил меня усомниться, и этого хватило.
- Можно мне кое-что проверить?
Сердце бешено билось, я неловко приблизилась к нему. Всё было сложнее чем я думала. Джейк никогда не упускал возможности и при малейшей близости норовил поцеловать, Науэль же растерянно на меня смотрел и не двигался. Это было увлекательно и будоражило сознание, я почувствовала себя хищницей или соблазнительницей. Я сама взяла лицо Науэля в руки и приблизилась своими губами к его.
Поцелуй был осторожным и парящим как бабочка. Пассивность Науэля вскоре сменилась, и он стал увереннее настаивать на более глубоком продолжении. Это не входило в мои планы. Чувствовать контроль над ситуацией мне нравилось, а потеряв его, ощутила отвращение и страх. Оттолкнув Науэля, я облегчённо выдохнула и начала приводить себя в порядок.
- Какого чёрта!!! – Джейк удивлённо смотрел в мои глаза, в которых я на миг прочитала горечь и отвращение. Я ужаснулась от понимания того, чего мне может стоить этот глупый эксперимент.
