Глава 3.
POV Sam
С того дня я не отпускал Мэлоди от себя. Своими постоянными улыбками она вызывала чуть ли не бабочек в моем животе. Я не был запечатлен с ней, нет, но я чувствовал, что без нее не смогу жить. Просто не смогу жить.
Когда Мэл долго не было рядом, из меня будто вынимали душу. Я чах изнутри, живя лишь теми минутами, когда могу видеть ее. Мне казалось, что она просто светится изнутри, что она ангел, сошедший для меня с небес. Она вытянула меня из ежедневной рутины и силой втянула в бурлящее море позитивных эмоций. В свою небесную улыбку.
Иногда мне казалось, что она вовсе не ходит, а парит над землей. Тонкие ножки Мэл всегда ступали на любую поверхность бесшумно, не думаю, что она была просто в состоянии топать. Или вообще создавать любой обыденный шум.
Мне часто приходилось просто прикасаться к ней, чтобы проверить, осязаема ли она. Не сон ли это. Не видение ли. И нет. Она не была видением. Она была моим сердцем.
По началу родители радовались, что я влюбился. Мама говорили, что во мне изменилось все. Что я стал улыбаться. А раньше, последние пару месяцев, из меня было сложно вытянуть улыбку. Теперь же я улыбался просто, думая или вспоминая о Мэл. Из-за этого мама ее заочно любила.
Папа отреагировал странно. Он говорил, что рад за меня, но мне казалось, что он считает мои чувства чем-то вроде детской шалости. Мол, волк должен ждать запечатления, все чувства, что не связаны с ним – не в счет. Он никогда не говорил этого вслух, но я видел это в его глазах. Оттого еще больше на него злился.
Узнав о Мэлоди, мама с Элис быстрее нашли мне квартиру. Она мне понравилась, оформленная в песочных и светло-синих тонах, квартира подходила моему настроению. Недалеко от центра города, дома родителей и Империи. А, главное, совсем недалеко до дома Мэлоди.
Моя квартира, залитая солнечным светом, привела Мэл в полный восторг. Как следует осмотревшись, девушка сразу начала взрываться идеями для фотосессий, где я вот тут, а еще там, и еще вот на этом кресле. Я слушал все это, соглашаясь, хоть мне и не очень хотелось. Я не хотел быть постоянным прицелом ее фотоаппарата, но девушку это, похоже, радовало. А я должен был сделать все, чтобы радовать ее каждый день. Так же, как и она меня. Это желание было взаимным.
Мэлоди, как и Эли впоследствии, жила с одним отцом. Только вот истории потери матери у них были разные. Если маму Элины погубил я, то от Мэл и ее отца мать ушла сама. Просто сбежала, когда моей девочке было шесть или семь, влюбившись в какого-то командированного немца. Мать Мэл бросила свою дочь ради новой, молодой любви. Но Мэл не держала на нее зла. Никогда не держала. Узнав об этом, я лишний раз убедился в чистоте ее души.
Как-то раз мы, сидя вечером в моей квартире, говорили о ее матери. Меньше, чем через час, девушке нужно было уходить домой. Ее отец держал маленький магазинчик приколов и костюмов на Хэллоуин, Мэлоди обещала ему помочь расставить новый товар по полкам. Я тоже предлагал свою помощь, но помочь мне никто не разрешил. Она, почему-то, жутко боялась моего знакомства с ее отцом. И зря, впоследствии он принял меня, как родного сына, безоговорочно доверяя дочь в мои волосатые лапы. И, еще раз, зря, именно я ведь ее и погубил.
Так вот, сидя у меня вечером, мы разговаривали о ее матери. Я не знал эту женщину, но уже был за то, что она оставила моего ангела. Разве можно оставить своего ребенка?!. Выросши в любящей семье, я и представить себе не мог, каково это.
Мэлоди говорила о маме с улыбкой. Она любила ее, она помнила каждый день, пока мать была рядом. Мисс Оушен должна была быть полной тварью, чтобы оставить такую дочку ради какого-то трахера. Мэл предполагала, как ее мать сейчас, должно быть, счастлива. Она представляла, что у нее есть братик и, может, еще младшая сестричка. Что, когда-нибудь, отправившись в путешествие, она найдет их, и они будут вместе. Представляла, как они выглядят, чем занимаются и чем увлекаются. Она вообще любила пофантазировать. Эли переняла от матери эту черту.
Я слушал ее рассказы о предполагаемых брате и сестре, и не мог сдержать улыбки. Какой она была счастливой в тот момент, просто оттого, что придумывала себе счастливую жизнь. Наверное, вот так, представляя, ей было легче пережить глубочайшую детскую травму. Быть может, у нее вообще никогда не было этой травмы, потому-что она всю жизнь себе все представляла.
-Я не виню ее.. –в тот вечер сказала Мэл. А я все в голову не мог взять, как так. Разве можно не винить человека, который вот так предал тебя.?! Я не понимал этого. Но и спорить с ней не стал. Мне не хотелось делать ей больно, окуная ее с головой в реальность.
В тот вечер Мэлоди сказала фразу, которая очень много решила для меня. Сама того не заметив, девушка толкнула меня на серьезный шаг.
-Кто знает.. –говоря, она смотрела в пол. Ее тонкие ручки были зажаты между коленок, а идеальные плечики ссутулены. Она сидела в низком кресле в моей маленькой гостиной. Я сидел напротив нее, сцепив руки на коленях в замок. Волосы Мэл тряслись от легких движений ее головы и красивыми волнами струились по плечам. Девушка подняла на меня глаза. –На что способны люди ради любви..
В тот момент она говорила о своей матери. О том, что та сбежала и что так, наверное, ей стало лучше. Что она, должно быть, любила сильно и по настоящему, той самой любовью, что по представлению Мэлоди была одна и на всю жизнь. Самая чистая и настоящая, которую встречают не все. Она говорила о матери, но так получилось, что этой фразой решила все для меня.
В тот момент я понял, что она должна про меня все знать. Про меня, моих родителей, про всю Империю. Просто потому, что я хочу, чтобы она знала, кто я такой. Кто я такой и на что способен. В тот момент я решил, что, если она, узнав, не отречется от меня, не убежит, я проведу с этой девушкой всю жизнь. И плевал я на всякие запечатления.
* * *
Когда все случилось в первый раз, я и представить не мог, что она девственница. Да, эта девушка для меня была чем-то поднебесным, искренне светлым и безупречно чистым. Но я и представить не мог, что она невинна. Просто я, наверное, никогда и не раздумывал о состоянии той части ее тела.
Когда все случилось, я уже познакомился с ее отцом. Тот, не смотря на боязнь Мэлоди, принял меня очень радушно. Еще бы, мы встречались полтора месяца, а его дочка вовремя приходила домой, никогда не была пьяной и не вела себя неподобающе. Меня он считал чем-то вроде спасителя, как оказалось, до меня Мэл вела разгульный образ жизни, тусуясь по клубам с «сомнительными друзьями». Кто же знал, я и представить себе не мог, что у этой кошечки есть коготки. И что я ее тоже изменил. Я думал, она всегда была такой радужной и лучезарной. Оказалось, нет. Она была счастливой, но не настолько сильно, как после встречи со мной.
Был какой-то незначительный летний праздник, мы с ней, как и большинство жителей Вольтерры в тот вечер ходили на главную площадь. Смотрели салюты и представления. Мэл радовалась, фотографируя все действо, а я просто стоял рядом и обнимал ее за талию. Мистер Оушен, изрядно в тот вечер выпивший, отпустил ее гулять со мной допоздна. Мэл тогда выпила тоже.
Я познакомил ее со своими друзьями из Империи, мы недолго посидели в баре. Девушка выпила всего два бокала вина, но захмелела. И почти сразу попросила уйти. Я послушался ее, я все время ее слушался, стараясь как можно больше угодить. Тогда Мэлоди попросилась пойти ко мне домой.
Она смеялась и пьяно кружилась по комнате, зачерпывая воздух руками, под звуки Нирваны. Громко подпевая Кобейну, Мэл танцевала для меня, счастливо закатив глаза. Я удивлялся, как же быстро она опьянела.
FlashBack.
-Рээээээйп мииииии.! Рээээйп миии, маааай фрэээнд.! –красиво тянула она, а я не мог сдержать усмешки. Какая же она смешная, когда пьяная.
Заметив, что я смеюсь, Мэл перестала улыбаться и, закусив губу, направилась в мою сторону. Быстро преодолев расстояние, что разделяло ее и диван, на котором я сидел, она запрыгнула на мои колени, оседлав, словно наездница. Ее тонкие пальчики тут же зарылись в мои волосы, закушенная губка заставляла меня дрожать. Мэлоди наклонилась совсем низко к моему лицу.
-Рэээйп мии.! –снова тихо запела она в мои губы. Ловить ее каждый выдох было легкой пыткой. Я улыбнулся, когда она не позволила мне поцеловать себя, слегка уклонившись. –Нуу.! Изнасилуй меня.!
Я засмеялся. Она довольно улыбнулась.
-Изнасилуй, что тебе стоит, Сэмми.?! –пальчики девушки нежно ласкали кожу моей головы, слегка подрагивающее тело, столь сильно прижатое к моему, сводило с ума.
-Действительно.! –я снова засмеялся, после этого она снова поцеловала меня, окутывая своим вишневым запахом. Как же вкусно ты пахнешь, детка..
-Я серьезно говорю.! –тихо прошептала она, заглядывая в мои глаза всего на пару секунд. Я утонул в серой бездне ее светящихся счастьем серых глаз.
-Как же.! –довольно улыбнувшись, я захватил ее пухлые губки в плен. Мэл тут же проникла в мой рот своим горячим язычком, обследуя его, заводя меня. Она дрожала уже оттого, как я гладил ее спину в тонкой белой туничке.
Тогда я не знал, что она давно запланировала эту ночь. Не знал, что она несколько дней ходила, смакуя детали в своей фантазийной голове. Не знал, что она подготовилась к ней, доведя свое тело до идеального порядка и прикупив жутко сексуальное белье. Все это я узнал позже, через годы. А тогда и подозревать не мог.
Ладошки девушки гладили мою голову, зарываясь пальчиками в волосы. Она не оставляла без внимания мою шею и плечи. Целуя меня, Мэлоди медленно доводила меня.
Забираясь пальцами под ее тунику, я гладил гладкую кожу ее идеальной спины. Расстегнув лиф, я по привычке обхватил ладонью ее грудь, лаская сосок. И тогда, к моему удивлению, она отстранилась от меня и сняла кофту вместе с лифчиков, оголяя свой верх. Тогда я не знал, что она невинна и решил, что значит, уже пришло время.
Повалив Мэл спиной на диван, я ласкал ее тело, целуя губы взахлеб. Ее сбивчивое дыхание обжигало меня, заводило до неприличия. Поигрывая ее набухшим соском, я с радостью отмечал про себя перемены в ее поведении. Секунда за секундой, все раскованее и развратнее.
Тонкие пальчики теребили пуговки моей рубашки, медленно расстегивая их. Сняв с меня рубашку, Мэлоди нежно поглаживала мою грудь и торс сквозь белую майку, спускаясь все ниже. Маленькая ладошка легла на мой член. Он тут же отозвался стояком, не стерпев ее мягких поглаживаний. Избавив меня и от майки, Мэл снова стала его гладить.
Целуя ее, я не мог нарадоваться сбивчивому дыханию девочки. Она, кажется, уже еле терпела, хотя я даже не раздел ее до конца. Мэл трепетала и тихо стонала, называя мое имя.
Я спустился губами к ее груди и сразу втянул в рот красивый сосочек. Она выгнулась мне навстречу, подставляя грудь моим губам и умелому языку. Лаская ее набухшие сосочки, я спустился руками к ее коротким джинсовым шортам. Продолжая целовать шелковую, сладкую на вкус, кожу, я расстегнул молнию и стал спускать шортики с аппетитной попки вместе со стрингами. Девушка не противилась, наоборот, приподняла попу с подушек дивана, помогая мне.
Раздев ее полностью, я подхватил столь шикарное тонкое тело своей любимой за талию, и вновь усадил Мэлоди на себя. Теперь был ее черед, и она не проморгала. Увлекая меня в страстный поцелуй, девушка спустила холодные ладошки к моей ширинке. Расстегнув молнию, она шепотом попросила меня привстать, и стянула грубую ткань вместе с плавками к коленям.
Прислонившись лбом к моему лбу, Мэл внимательно смотрела на мой член в своих тонких ручках. Перебирая по чувствительной коже пальчиками, она спускала сжатый вокруг ствола кулачок вверх и вниз. Подавшись вперед, я снова захватил ее губы в плен, нежно поглаживая загорелую кожу спины и попы. Курт Кобейн продолжал надрываться, а я сжимал подтянутые половинки ее попки в ладонях, проникая пальцами в промежность. Мэлоди дрожала, надрачивая мой член, когда я горячими пальцами прикасался к ее мокрому входику. Девушка тихо постанывала мне в рот, вызывая на губах довольную улыбку.Когда пришло время, она сама приподнялась над моим телом, придвигая свою дырочку ближе к моему члену. Направив в нее головку, я немного надавил на ее талию, заставляя присесть ниже, обхватить ее нижними губками. Мэл сама стала медленно спускаться ниже, насаживаясь на мой член, в этот момент заглядывая в мои глаза. Я не знаю, что она искала там, но думаю, нашла. Потому-что в ее серых глазках поселилось счастье, сменив неуверенность.
Она соизволила сказать мне о том, что невинна, когда головка моего члена уже полностью была в ее влажном лоне. Не знаю, как я не догадался сам, она вся была для меня совершенной, поэтому, наверное, я не разобрал в сильной узости ее внутренних стеночек девственность. Узнав, я удивился, не спорю. Но она тут же шепотом попросила меня сделать это.
-Уверена.? –тихо спросил я, на что Мэл лишь кивнула и припала к моим губам. Пока ее язычок одурманивал мой разум, заигрывая с моим, острые ноготки впивались в мои плечи, раздирая кожу до крови. Я понимал, что ей было больно, но другого пути не было. Нужно было все закончить.
Крепко обхватив ее за талию, я насадил ее хрупкое тело на себя полностью, в один миг ломая преграду. Мэл громко вскрикнула, в уголках ее прекрасных глаз собрались слезы. Придерживая ее за талию, я не позволял ей двигаться, осознавая, что от каждого движения ей будет только больнее. Положив голову на мое плечо, Мэл тихо плакала, широко распахнув глазки и еле заметно улыбаясь. Свежая кровь стекала по моим ногам на красивые подушки дивана, но я не обращал на это внимания.
Я чувствовал ее боль почти физически, мне было больно оттого, что больно ей. Гладя ее волосы, я только и мог, что шептать слова извинения и расцеловывать ее загорелое личико. Узкие стеночки ее киски судорожно обхватывали мой член внутри себя, пытаясь справиться с болью. Это приносило умопомрачительное удовольствие, но я старался не обращать на него внимания. Ведь главное, чтобы она перестала чувствовать боль. Главное, чтобы ей было хорошо. Остальное потом.
Мэл пришла в себя минут через пять, тихо попросив меня продолжать. Бережно уложив ее спинкой на подушки дивана, я начала медленно двигаться в ней, расцеловывая ее. На деле, я надеялся заглушить поцелуями крики боли, что могли вырваться из ее рта. Но Мэл больше не кричала. Она хваталась руками за мою шею и плечи, вдавливая мое тело в себя, ища тем самым поддержки. Нашептывая ей нежные слова, я осушал поцелуями все новые и новые потоки слез, рвущихся из ее прекрасных глаз. Стеночки ее киски продолжали болезненно сжиматься, принимая меня внутрь, но я продолжал медленно погружаться в ее тело, в надежде на скорое отступление боли.
В ту ночь Мэлоди призналась, что полюбила меня. И услышала признание в ответ.
Отец был прав, я не был готов ко всему этому. Слишком молод, слишком глуп, чтобы подарить ей счастливую жизнь. Будь я чуть старше, я бы все изменил. Я бы все отдал, чтобы вернуться в то время и прожить с ней всю жизнь. Пусть и крохотную, всего лишь человеческую, но зато полную любви и понимая жизнь. Я бы все отдал, чтобы быть сейчас с ней. Я перестал бы перекидываться ради нее. Сейчас я это осознаю. Но раньше.. Раньше я был слишком глуп.
