Глава 7.
Мне не хотелось, чтобы сегодня уроки заканчивались. Но, увы, время бежит, словно локомотив.
Как только мы отошли от школы на приличное расстояние Донна взяла меня за руку.
- Прости, что не сделала этого раньше...
Я скромно улыбнулась и крепче сжала ее ладонь.
- Ничего страшного.
- Просто, - начала оправдываться она. - Эта Харви... она мне теперь жизни спокойной не даст. Она не должна узнать, что я больна. Об этом узнают все, тогда я стану изгоем.
Она посмотрела на меня, словно сказала что-то не то.
- Я все понимаю. Я ничего не скажу... - я перевела дыхание, обдумывая смущающие меня стороны. Я должна об этом сказать, чтобы не терзать себя. - А разве ты не ведешь себя странно, когда ходишь со мной по школе? Мы ведь с тобой никогда не общались, а тут... Я никогда не была популярной. В общем-то я была изгоем.
- Все это глупости, - сказала Донна и выпустила мою ладонь.
Кожу снова обдал холод, какой-то преувеличенный холод... Такого не бывает, когда человек просто отпускает твою руку.
Донна приземлилась у скамьи под кленом. Она поставила свою сумку на колени и крепко вцепилась в нее пальцами, словно боялась, что отберут.
Я села рядом с ней.
- Знаешь, - снова начала она. - Ты никогда не была изгоем.
- Меня просто никогда не замечали...
Девушка тиха усмехнулась и посмотрела на меня.
- Уж я-то знаю, как к тебе люди относятся. Пусть не так хорошо, как ты этого заслуживаешь, но они знают о тебе.
- Сегодня Харви назвала меня неудачницей, - хмыкнула я. - Неплохое мнение обо мне. Надо бы записать в блокнот, чтобы не забыть.
Мы засмеялись.
- Бейли, - мягко сказала Донна. - Знаешь, многие даже хотели бы с тобой дружить. В основном девчонки. Из класса младше...
Я понимающе закивала.
- Я, кажется, даже знаю почему.
Донна снова засмеялась.
- Да, все из-за Джима. Признаться, он многим головы вскружил. Даже девчонкам из нашего класса.
- Да, он у меня хороший, - сказала я, вспоминая, как он недавно злился на меня из-за Донны. - Самый лучший.
- Жаль, что у меня не получится с ним подружиться так же, как с тобой.
Я тяжело вздохнула. Она даже не представляет, что он говорил о ней. Как сильно он ее не любит и даже ненавидит.
- Как ты справляешься? - спросила я.
- Я пока не нашла в себе сил даже сказать родителям, - взгляд Донны снова потух. - Знаешь, мне противно даже находиться в своей коже. Если тебе противно так же, как и мне, то я тебя не держу, ты можешь... - я взяла ее за руку, и она замолчала.
Донна положила свою голову мне на плечо и заправила прядь своих каштановых волос за ухо.
- Я боюсь говорить об этом с родителями. Они ведь совсем меня не знают. Думают, что у меня все хорошо... Они меня не поймут. Они слишком строгие, чтобы принять это. Они во всем будут винить меня.
- Они же твои родители, Донна. Все будет хорошо...
- Нет, Бейли. Только подумай. Они меня съедят. В общем, я не знаю. Я подвела их.
- Родители всегда нас поддержат. Главное, просто не скрывать от них ничего.
- Тебе легко говорить. У тебя с Джимом отличные родители. И дети у них отличные.
- На самом деле мы неидеальны, - я прислонила свою щеку к ее макушке. - Недавно Джим подрался, сломал ребра. Мне пришлось прикрывать его.
- Ты врала родителям?
- Да.
- Я думала, что ты не умеешь врать...
- Я и не умею. Еще я не умею притворяться, - мое горло сжало, словно тисками.
- Если бы я встретила тебя раньше, я бы не была такой.
- Донна, не надо. Ты просто... ты - ангел. Просто ты запуталась.
Девушка тяжело вздохнула и снова села прямо. Ее взгляд был отрешен, она смотрела вперед, не моргая.
- Хотелось бы и мне так думать, - она посмотрела на меня и улыбнулась, заставляя и уголки моих губ поплзти вверх. - Пошли, я доведу тебя до дома.
- Я не хочу домой.
- Ты итак слишком много времени тратишь на меня. А еще уроки. Пошли.
Она снова потянула меня за руку.
***
- До завтра, - улыбнулась Донна.
Ее улыбка была грустной. Я чувствовала, она не хотела прощаться. Мне бы позвать ее на чай, но я точно знала, что она не согласится, а если согласится, то Джим будет не в восторге от таких гостей.
Вместо этого я крепко обняла ее за плечи, зарываясь лицом в копну ее каштановых волос.
- До завтра, - шепнула я.
Ее руки нежно прошлись по моей спине. Нельзя затягивать объятья, нельзя...
Мы еще раз улыбнулись друг другу. Я неловко помахала рукой. Какой глупый жест.
На пороге я остановилась, чтобы еще немного посмотреть вслед ее легкой походки. Обернулась. Она обернулась.
***
- О, Бейли!
Отец стоял в прихожей с кружкой кофе в руке. На его носу были очки, видимо, он только что читал газету. У него всегда был такой интересный взгляд, когда он смотрел поверх черной оправы. Он был похож на какого-то профессора. Такого, который мог шутить все занятие, который обязательно бы нравился студентам.
- Чего такая довольная? - усмехнулся он. - Обычно тебя такой уже не увидишь.
- Ну, сегодня исключения из моих правил.
- Ты не одна пришла? - поднял он бровь.
Я недовольно посмотрела на него.
- Ой, - закатил глаза он. - Не следил я за тобой, просто в окно заметил, когда газету читал.
- Так почему бы тебе не смотреть в газету, когда читаешь? - игриво спросила я, кидая сумку на комод.
Папа пожал плечами и улыбнулся. Он сделал маленький глоток из своей кружки и даже причмокнул.
- Я пришла с подругой, - улыбнулась я.
В животе запорхали бабочки, когда я назвала Донну "подругой". Теперь можно было. Если бы было слово, которое значило больше, чем просто "подруга", но чуть меньше, чем "любимая девушка", я бы ее так назвала.
- Ничего себе, - пробубнил отец. - неужели к выпускному классу у Бейли появился друг!
- Может, попросим маму торт испечь?
- Какой торт?!
Джим спустился с лестницы. Он выглядел более-менее здоровым, не считая скрюченного вида от каждого шага, что тревожили покой его костей.
- Джим, слышал? У твоей сестры-социофоба появилась подруга! Вот думаем торт испечь.
Джим бросил на меня еле заметный укоряющий взгляд, но тут же исправил все своей улыбкой. Как и обещал. Больше ни слова. Глазами я попыталась сказать "спасибо". Я знаю, он меня понял.
- Мне все равно по какой повод, я хочу торт, - поджал он губы.
- Да, слишком много разговоров о сладком... - папа положил ладонь себе на живот, словно слушая, что он говорит ему. - Но мама сегодня только под ночь освобождается.
- Я говорил вам, что вы отвратительные родители? - засмеялся Джим, скрещивая руки на груди, чтобы слишком сильно не дергаться.
Словно маленький ребенок, папа высунул язык.
- Я могу испечь! - развела руки я. - Все-таки я тоже девушка и умею готовить!
- Кстати! - закивал папа, поднося кружку к губам. - Я уже и совсем забыл, что у меня есть дочь. Напомни о себе своим лимонным пирогом!
Лимонный пирог - любимое лакомство папы. Причем - мой лимонный пирог. Это было первое из того, что я научилась готовить. Я никогда не забуду тот день. Первый день, когда я прогуляла занятия. Мне было всего 12 лет тогда. Почему-то мне стало ужасно стыдно за то, что я сделала, я не знала, куда себя деть от этого негодования и неуверенности. Я вздрагивала от каждого телефонного звонка еще неделю, думала, что это звонят учителя, чтобы обо всем рассказать родителям или того хуже сообщить о том, что меня исключили из школы за прогул.
Сейчас я не понимаю, чего так боялась. Ведь многие ребята из нашего класса и классов старше уже прогуливали, и им не попадало никаких образом. Но я - это я.
Чтобы как-то загладить вину перед самой собой и перед родителями, которые до сих пор не подозревают о том пропуске, я решила испечь пирог. Рецепт я нашла в старой книжке, которая принадлежала еще моей бабушке. Папа хранил ее, как реликвию. Говорит, что когда-нибудь она будет моей. Наверно, именно поэтому он так любит этот пирог.
- Только корицу не забудь! - почти строго сказал папа.
- Конечно, - улыбнулась воодушевленная я.
- А давайте устроим семейный ужин?! - развел руками Джим. - Мы уже давно не собирались вместе. Мы даже видимся уже не часто! Давайте просто дождемся маму, поужинаем, съедим пирог, посмотрим вместе телевизор?
- Отличная идея, Джим! - подхватил папа, у которого уже тоже загорелись глаза за стеклами очков. - Тогда я в магазин за чем-нибудь съедобным, а с вас чистая посуда и пирог. С корицей!
- Я помню, - засмеялась я.
Папа быстро снял очки, чмокнул меня в макушку и вылетел за дверь.
- Здорово придумал, - робко сказала я Джиму, когда дверь захлопнулась.
Брат поджал губы и вставил ладони в задние карманы джинсов.
- Я просто соскучился.
Я посмотрела в его глаза. В них была грусть, которую уже ничем не скрыть.
- Я тоже скучаю, - я слабо улыбнулась и взмахнула волосами. - Но посуду все равно моешь ты!
Джим сразу же широко улыбнулся.
- Я же больной! Мне вообще нельзя напрягаться!
- А я тебя и не заставляю мешки с крупой таскать! Всего пара тарелок, - засмеялась я. - Покажи, на что ты способен.
- Ну, ладно-ладно, - усмехнулся братец и быстро пошел на кухню.
***
(Morrissey – I'm Throwing My Arms Around Paris)
Мы включили старого Моррисси и стали танцевать по всей кухне. Я гремела посудой, то и дело подкидывая Джиму все больше грязных мисок.
- Ты серьезно? - простонал Джим, когда я скинула в раковину еще три испачканные в муке тарелки. Он уже вытер руки. - Я же только все перемыл!
Я довольно улыбнулась, продолжая замешивать тесто для пирога.
- Бейли, ты - монстр. Да, ты - посудочный монстр. Капитан Грязная миска.
- Не бурчи, - засмеялась я, качая в такт песням.
Я быстро натерла цедру лимона и добавила в тесто лошадиную дозу корицы, как любит папа. Да и все мы.
- Все! Перерыв! - объявил Джим, ставя посуду в сушилку.
Он подлетел на ко мне и засунул палец в миску и тут же отправил его в рот.
Я хотела посильней стукнуть его, но потом вспомнила, что его ребра еще не в порядке.
- Не были бы у тебя кости сломаны, я б тебя...
- Неужели бы ты стала бить своего любимого брата? - улыбнулся он, опираясь на стол руками.
- Любимого бы бить не стала, а вот тебя - да! - улыбнулась я.
- Ты плохой человек, Бейли, - сощурился Джим. - Плохой.
Джим еще раз демонстративно, растягивая каждое движение опустил палец в тесто и облизал его.
- Засранец, - пробурчала я, доставая из стола форму для выпечки.
- I’m throwing my arms aroooound all of Paris becaaaause only stone and steel accept my love*, - подпевал Джим себе под нос, пародируя интонации Моррисси.
Я не сдержалась и кинула в него мукой. Его волосы тут же покрылись белым.
- Думаешь, это смешно? - пропыхтел Джим, стряхивая муку.
Я не помню, когда я последний раз так громко смеялась, но сейчас... Мне было хорошо. Не знаю, может ли быть лучше? От вида Джима, который старался стереть муку со своей черной футболки.
- Теперь придется переодеваться!
- И мыть посуду! - я кинула последнюю миску в раковину.
- Ведьма, - буркнул Джим и улыбнулся.
Пирог отправился в духовку, Джим наверх, а я осталась наедине со своими мыслями. Светлыми и радужными, как никогда.
Дом наполнялся ароматом корицы и лимона. Почему-то я вспоминала Рождество. Захотелось оказаться в нем. Где все хорошо. Где была бы Донна, Джим, мама, папа... Чтобы все были вместе.
- В белой лучше? - спросил Джим, спускаясь назад, разглядывая себя.
Я улыбнулась и подошла к нему, обняв за шею, прислонившись щекой к его щеке.
- Ты чего, заяц? - весело спросил он, обнимая меня в ответ.
- Просто, - выдохнула я.

*Я обнял своими руками целый Париж, потому что только камни и сталь готовы принять мою любовь
Morrissey – I'm Throwing My Arms Around Paris

|Таша|
Спасииииибо))) Люблю такие комменты))
Чаще радуйте меня, буду быстрей калякать)))