ГЛАВА 26. КАУРИ Часть 1
Не отдавая себе отчета, я все целовал и целовал мягкие губы Беллы, шепча слова любви, не выпуская ее из крепких объятий. Ее слезы поначалу испугали меня, пока я не понял, что это слезы счастья, отчего у меня почти что выросли крылья. Губами я высушил соленую влагу и, когда Белла, все еще судорожно цепляясь за мою шею, выдохнула:
- Я так люблю тебя, Эдвард! Это было... так хорошо! - на моем лице неудержимо расплылась счастливая улыбка.
Я продолжал обнимать любимую и прижимать к своей груди, пока она не заснула. Медленно я целовал ее лоб, волосы, вздернутый кончик носа, коротким легким поцелуем касался губ. Моя ладонь ласково двигалась вдоль изгиба талии, по точеным плечам, шее, очерчивала контуры подбородка, скул. Сквозь пальцы я раз за разом пропускал густые каштановые пряди, наслаждаясь их шелковистостью. Странное неуместное чувство победы затмевало все другие мысли, опьяняло, а вместе с ним я чувствовал любовь и нежность, и благодарность. Белла давно заснула, ее равномерное дыхание успокаивало. А я все пребывал в этом ощущении пленительного счастья и невероятного подъема.
Взошла луна и стала двигаться к горизонту... Мягко плескались о берег ленивые волны...
А потом я очнулся.
Эйфория скисла, и я в полной мере осознал, что сделал. Снова.
Стараясь ни о чем не думать, я закрыл глаза и выдохнул. Больше я не дышал.
Разве был у меня выбор, задал я себе вопрос. Разве мой поступок был продиктован исключительно эгоизмом?
Мне не хотелось шевелиться и выпускать из объятий драгоценную девушку. Было страшно испортить момент - открыть глаза, убедиться снова, какой я монстр.
Риск - это цена, которую Белла платит за любовь ко мне. Это неправильно, и я не согласен принять эту жертву. Но, как бы мерзко не было мне за то, какое я чудовище, Белла хотела этого. Так сильно, что это причиняло ей боль. Из-за меня она плакала...
Так, может, я поступил правильно?
Чем обернется сегодняшнее утро? Мне хватит смелости смириться с последствиями, какими бы они ни были? Снова сделать вид, что все в порядке, если это то, что ей нужно? Смотреть в глаза и улыбаться, как ни в чем не бывало... Мне придется... в любом случае.
Странная штука - судьба. Сколько неверных путей она открывает перед нами? Как несправедливо, что ни один из них не является легким, и мы никогда не можем предугадать, потеряем или приобретем в конечном итоге. Риск и опасность всегда идут рука об руку, но тот, кто не рискует, не имеет шанса выиграть. Никогда. Или проиграть, конечно...
- Прости... - прошептал я, высвобождаясь из прекрасного плена мягких, обжигающих рук.
Белла не заметила моего побега, ее сон был слишком глубоким.
Сев рядом, я на секунду трусливо прикрыл глаза.Что бы ни случилось, я должен быть сильным, должен... подготовиться. Потому как, что бы я ни натворил, это ничего не изменит...
Вздохнув, я открыл глаза и бегло оглядел расслабленное тело спящей Беллы. Затем более тщательно. Затем еще раз, совсем внимательно, медленно, фиксируя свое идеальное зрение на старых, едва заметных, уже почти исчезнувших синяках - следах моего прошлого преступления. Я был уверен, что и в этот раз не обошлось...
Но все было в порядке. Не было ничего, за что мог бы зацепиться мой взгляд - ничего ужасного! ОНА была в порядке.
Я не мог дать описание чувствам, охватившим меня в этот миг. И я все еще не дышал.
Растерянность?
Сначала, да. Потом - облегчение. Такое невероятно сильное, бесследно смывающее страхи и боль, оставляющее после себя только чистейшую концентрированную радость. Я сидел, замерев, боясь спугнуть то ощущение освобождения, которое вдруг начал испытывать. Я снова мог дышать.
Неожиданно я увидел себя безрассудным азартным игроком, поставившим на кон самое дорогое, что у него было, и выигравшем огромный приз за смелость. Или за глупость, но это уже неважно, об этом все равно никто никогда не узнает. Испытание пройдено. Страхи, сомнения - можно оставить в прошлом, вычеркнуть из памяти. Только что я построил новое будущее. И я осознал, что оно будет гораздо прекраснее, чем я смел представлять себе в мечтах. Впервые в жизни я чувствовал себя... свободным? Определенно. И это чувство медленно росло внутри, распространяя легкость и спокойную уверенность.
Теперь я мог быть счастливым. Я чувствовал, что заслужил это право, сейчас никто не стал бы отрицать очевидное, даже я.
Шумно вздохнув, я с улыбкой наклонился над спящим лицом моей, такой любимой, жены. Оно было умиротворенным и трогательно расслабленным. Губы немного приоткрыты и вытянуты вперед - сейчас, как никогда, она напоминала мне ребенка. Ресницы слегка трепетали, на лбу и висках кожа блестела - мне следовало немедленно вернуться в постель. Прежде, чем сделать это, я встал, чтобы шире раскрыть окна освежающему ночному бризу. Затем я быстро и счастливо нырнул к обжигающим объятиям.
Белла спала настолько крепко, что даже не пошевелилась, и я не стал тревожить ее, просто лег рядом. Обычно она сама бессознательно искала меня, когда ей становилось слишком жарко.
Вместо того, чтобы обнять, я подложил руку под голову, нахально любуясь нежной красотой девичьего тела. Теперь я мог в полной мере и с полным правом насладиться соблазнительной картиной.
Тонкая кожа загорела и немного огрубела под жесткими лучами южного солнца. Цвет был ровный и теплый. Благодаря загару разница между ее и моей кожей стала просто кричащей. Сейчас любой, увидевший нас рядом, усомнился бы, что я человек. Моя кожа по сравнению с ее теперь выглядела действительно МЕРТВЕННО-бледной, неестественной, ледяной. И только там, где на Белле прежде был надет купальник, цвет оставался молочно-нежным, с просвечивающими капиллярами.
Светлая упругая грудь вызывающе контрастировала с остальной кожей и на фоне загара смотрелась пышнее, чем я помнил. Чувствительный к любым изменениям в ее облике, я с удивлением отметил, что Белла, в целом, поправилась. Моргнув, я окинул взглядом всю ее фигуру, чтобы удостовериться в этом. Ее человеческая жизнь была слишком коротка для вампира. Я ценил каждое мгновение. И, естественно, подмечал даже незначительные физические изменения ее тела - будь то болезнь, стресс, а так же взросление...
Мы на острове всего неделю, однако я видел, что ее бедра немного пополнели, округлился живот и - теперь я не мог списать это на контраст - увеличилась грудь. Для меня это ничего не значило, для ее здоровья, возможно, было даже лучше, если она немного поправится. Но я знал по опыту, побывав в миллионах головах людей планеты, что вес и его увеличение являются самой большой болью женщин. Можно даже с уверенностью сказать, что это было их главной болью. Если Белла собирается остаться человеком, это могло стать проблемой. Я вовсе не хотел, чтобы она забивала себе подобным голову, и испугался, что к страху перед старением прибавится еще один, вновь воскрешая планы поторопить обращение.
Может, мне следовало незаметно последить за ее питанием? Смешно... И мне было приятно наблюдать, с каким аппетитом она уплетает огромные порции, тем более приготовленные мной. Однако, я все же дал себе слово в ближайшие дни обратить большее внимание на то, что Белла ест.
С другой стороны, несмотря на цветущее состояние ее тела и кожи, я не мог не заметить снова теней под ее глазами. Казалось, они стали темнее и глубже, хотя я не мог утверждать этого с убежденностью. В конце концов, их можно объяснить слезами, что она пролила вечером. В таком случае, если больше не будет причин плакать, они скоро исчезнут. Я надеялся на это.
Чувствуя себя невостребованным, я встал, чтобы побродить по дому. Совершенно беззвучно я разложил разбросанные вещи - мы не особо следили за порядком. Проверил наличие продуктов, бесцельно повертел в руках телефон, бросив затем его глубоко в ящик комода за ненадобностью. Наконец, я, прислонившись к косяку, уставился на занимающийся рассвет. Безмятежное спокойствие прочно поселилось во мне, сменив безудержную радость. Остров вдруг показался удивительно уютным, а все происходящее, наконец-то, правильным. И я надеялся, что новых причин сомневаться в этом не появится.
Спустя некоторое время я услышал тихий вздох и шуршание простыней. Через мгновение я с трепетом и волнением принимал в прохладные объятия влажное тело девушки, любимой жены.
========= * * * * * ========
Заря занималась медленно, как тягучая карамель, и так же сладко. Контраст между прошлым утром, так похожим и не похожим на это, и нынешним был колоссальным. Тогда я боялся. Минуты казались ускользающими сквозь пальцы. Хотелось остановить время, оттянуть момент страшной истины.
Сегодня все было по-другому. Я не мог дождаться восхода солнца, мне не терпелось увидеть реакцию Беллы, разделить с ней свою радость и надежды.
Что она скажет? Засмеется? Или, как всегда, проявит сдержанность, и мне придется считывать эмоции по ее лицу? Просто улыбнется? А может, начнет ругать меня за упрямство? Вполне возможно. Я даже представил ее лицо - мое любимое выражение рассерженного взъерошенного котенка.
А что, если она проявит... энтузиазм? Эта мысль была волнующей, но теперь я был более осторожен в своих желаниях. Очевидно, что я не собираюсь больше отказывать Белле, но принимать решение будет только она.
В этот раз Белла проспала даже дольше, чем в прошлый. Только к обеду ее сердцебиение начало менять свой ритм...
Подложив руки под голову, я пялился в потолок, ни о чем не думая, но чутко ловя каждый вздох, каждое движение жены.
Она уже явно проснулась, но почему-то медлила - не открывала глаза и не шевелилась. Боялась? Чего? Моего гнева? Или новых травм? Я решил не торопиться с выводами и подождать, что она скажет сама, хотя больше всего мне хотелось сейчас же сжать ее в объятиях, широко улыбаясь. А еще... целовать. Долго.
Наконец Белла робко вздохнула и подняла голову. Она смотрела с тревогой, будто пытаясь угадать, в каком я настроении.
– Мне бежать в укрытие? – тихим, неуверенным голосом поинтересовалась она.
Я не мог ничего с собой поделать - мне захотелось поддразнить ее.
– Немедленно! – подтвердил я, но улыбка выдала меня с головой.
Белла с облегчением вздохнула, догадавшись, что на этот раз все прошло лучше.
– Прости! Ни в коем случае не хотела… Не знаю, что на меня нашло ночью, - ее лицо было таким виноватым, что я чуть было не рассмеялся в голос.
– Ты так и не рассказала, что тебе снилось, - напомнил я, меняя тему.
– Не рассказала, - она нервно хихикнула, опуская глаза и заливаясь румянцем. - Зато показала.
- О... - я удивился, когда до меня дошло, что она имеет в виду. - Вот как. Надо же.
Я снился ей? Даже не предполагал, что она нуждается во мне настолько сильно. Внезапно я почувствовал стыд за свое поведение - сколько времени потрачено впустую, тем более моя попытка ни к чему не привела, я все равно сдался. Так был ли смысл мучить и себя и ее целую неделю?
– Это был замечательный сон! - смущаясь, оправдывалась Белла. Выждав несколько секунд, словно все еще боясь моей реакции, она вздохнула с надеждой: – Ты меня простил?
- Еще думаю, - я не удержался от того, чтобы еще немного ее помучить, но улыбка не сползала с моих губ.
Она немного приподнялась и тут же со стоном рухнула обратно на подушки.
– Ой! Голова закружилась.
Я моментально обнял ее, прижимая к груди, от ее наготы и хрупкости дрожь пробежалась внутри меня обжигающей волной.
– Ты долго спала, - проворковал я. - Двенадцать часов.
– Двенадцать?
Ободренная моим хорошим настроением, она украдкой - как будто я мог не заметить этого - осмотрела и ощупала себя. Потянулась, робко поглядывая в мою сторону из-под полуопущенных ресниц, но не встречаясь глазами.
Я едва удержался, чтобы не захихикать, и моя улыбка стала шире.
– Инвентаризация пройдена? - в моем голосе прозвучало глубокое удовлетворение.
Белла смущенно кивнула, заливаясь румянцем от того, что я застукал ее.
– И подушки вроде не погибли... - очень тихо сказала она, все еще не поднимая глаз.
– Подушки – нет, - не без гордости подтвердил я. - А вот твоя… м-м… пижама – увы, да. – Я кивнул в сторону разбросанных лоскутков и, склонив голову, пытался поймать смущенный взгляд любимой, чтобы она, наконец, перестала винить себя.
– Какое несчастье! Она мне нравилась.
– Мне тоже, - согласился я, невольно вспоминая, как срывал ее.
– Еще жертвы есть?
– Придется купить Эсми новую кровать, – я взглядом указал на истерзанную спинку.
Белла с уважением покосилась на глубокие борозды, и в ее красивых глазах на секунду отразился настоящий ужас. Хм... В прошлый раз, когда она действительно была на волосок от гибели, она ничуть не испугалась, а теперь, когда я нашел способ контролировать себя, ее напугали оторванные доски? Надо было почаще ломать перед ней что-нибудь, многих проблем, наверняка, удалось бы избежать...
– Хм, – нахмурилась Белла, когда ужас на ее лице сменился неопределенным выражением. – Странно, что я не слышала.
- Ты отличаешься поразительной невнимательностью, когда чем то увлечена, - я произнес это с нежностью.
- Да, я слегка увлеклась, - ее глаза снова устремились в пол, щеки заалели.
Вдыхая усилившийся аромат, я ласково провел кончиками пальцев по пылающей щечке. И вздохнул, вспомнив об обещании, которое мне предстояло выполнить.
- Румянца мне будет очень не хватать...
Белла вскинула глаза и несколько минут пытливо разглядывала меня.
- А как ТЫ себя чувствуешь? - осторожно поинтересовалась она.
Больше я не мог притворяться, потому рассмеялся.
- Что смешного? - требовательно спросила Белла.
- У тебя такой виноватый вид, - сообщил я, веселясь, - будто преступление совершила!
- Примерно... - пробормотала она.
– Подумаешь, соблазнила собственного не особо сопротивляющегося мужа. Тоже мне криминал, - сдался я.
К моему удивлению, Белла вдруг еще сильнее покраснела. Разве она не видит, что я счастлив? Разве не замечает отличного настроения?
– «Соблазнить» подразумевает некоторый умысел...
Ах, вот оно что. Ее беспокоит, что я мог плохо о ней подумать.
– Положим, я неточно выразился, – уступил я.
Я вдруг подумал, что Белла гораздо храбрее меня. Ведь это она ни разу не испугалась страшного монстра, который мог сделать с ней все, что угодно. Сколько раз она смотрела в лицо смерти и даже не дрогнула? Сколько раз сознательно шла навстречу опасности, зная, что ценой может стать ее жизнь? Она не боялась совершать ошибки на пути к счастью, твердо и упрямо добиваясь цели. И она оправдывала риск, раз за разом оказывалась права. И только я вечно чего-то опасался и трусливо малодушничал. Поддаваясь сомнениям, делал ее несчастной. Мне стоило научиться доверять ее суждениям больше и даже перенять немного ее смелости.
Взгляд Беллы, изучающий меня, озарился робкой надеждой.
- Так ты не сердишься?
– Не сержусь… – уверил я, снова чувствую вину за то, что заставил ее страдать.
– Почему? - выдохнула Бела с недоверием в красивых карих глазах.
- Ладно… - я сделал паузу, прежде чем охотно объяснил: – Ну, во-первых, на этот раз обошлось без увечий. Я нашел способ контролировать избыток эмоций, перенаправив его в другое русло, – я вновь кивнул на испорченную спинку в доказательство. – Наверное, потому что уже знал, чего ждать.
Белла торжествующе улыбнулась.
– Вот видишь! - воскликнула она с вдохновением. - Говорила же, главное – побольше практики.
Я закатил глаза, поражаясь ее упрямству. И правоте. И настойчивости.
Тут в желудке у нее заурчало.
- Человекам пора завтракать! - рассмеялся я над нашим трогательным различием.
- Пожалуй... - согласилась Белла и резво спрыгнула с кровати. Ахнув, она зашаталась и стала падать лицом вперед.
- Ты что это? - подхватил я ее почти у самого пола, благословляя свою вампирскую скорость и реакцию.
Белла с досадой покачала головой:
- Если в следующей жизни я останусь такой же неуклюжей, потребую компенсацию за моральный ущерб, - пошутила она.
Когда мы оказались на кухне, я взял было в руки кулинарную книгу, желая порадовать любимую новеньким шедевром. Но Белла, не дожидаясь моих ухаживаний, быстро разбила на сковородку чуть ли не половину пачки куриных яиц. Отложив книгу, я с умилением наблюдал, как она притоптывает ножкой в нетерпении и сглатывает. Она была похожа... на меня, когда я голоден. Хмм...
Не дожидаясь появления корочки - а я уже знал, что люди любят есть яичницу хорошо прожаренной - Белла торопливо вывалила содержимое сковороды на тарелку и с жадностью набросилась на еду.
Ее вид привел меня в еще более хорошее настроение.
- И давно ты ешь яичницу подрумяненной стороной вверх? - поддел я.
- Только что... - она увидела это только теперь.
Я усмехнулся, удивленно наблюдая, как огромная порция - кажется, я насчитал шесть желтков - исчезает в скромном теле хрупкой девушки. И как же мое намерение последить за ее питанием? Она была настолько очаровательна, когда голодна...
– А ты в курсе, - издалека начал я, - сколько яиц съела за эту неделю? – вытащив из-под раковины мусорную корзину, я продемонстрировал ее Белле. Она была полна упаковок.
– Надо же… Это у меня на острове аппетит разыгрался. А еще сны странные снятся и равновесие ни к черту, - искренне удивилась она, не снижая темпа. - Но мне здесь нравится. Правда, нам, наверное, все равно скоро ехать, если не хотим опоздать к началу семестра в Дартмуте? Ух! Еще ведь жилье надо найти и все такое.
Она это серьезно? Я думал, шутки кончились. Присев рядом, я внимательно посмотрел в шоколадные глаза.
- Ты теперь можешь бросить свою выдумку про колледж, - вздохнул я, - ты получила что хотела. А уговор мы не заключали, так что никаких обязательств.
Брови Беллы сдвинулись, а губы сжались в упрямую полоску.
– Все по-честному, Эдвард! - заявила она с нотками возмущения в голосе. - В отличие от некоторых я не строю целыми днями хитроумные планы. «Как бы так поинтереснее вымотать Беллу?»
От ее насмешливого тона я расхохотался. Как всегда, Белла проявила наблюдательность, заметив все мои уловки. Они никогда ничего не пропускала.
- Я, правда, хочу ещё капельку побыть человеком, едва слышно сказала она и немного покраснела, а потом придвинулась и робко пробежалась пальчиками по моей груди вниз: - Я не успела насладиться.
– Ради этого? – я перехватил горячую ладошку, пока она не добралась до опасной территории. – То есть дело только в сексе?
Белла опустила глаза и сильно покраснела под моим пристальны взглядом.
- Мог бы и раньше догадаться, - фыркнул я, закатывая глаза. - Разом прекратил бы кучу споров.
– Наверное, – смущенно рассмеялась она.
– В тебе столько человеческого, – мой голос был полон нежности.
– Знаю.
Я улыбнулся. Теперь колледж не казался мне смертельно опасной ловушкой. Напротив, все внутри меня неожиданно возликовало от счастливой перспективы. Мы, муж и жена, рука об руку в самом великолепном учебном заведении страны. Несколько лет беззаботного существования, где никому не придется причинять боль. Где я - не монстр, отбирающий у самого драгоценного существа на свете жизнь и душу, лишающий родителей дочери, а любящий и заботливый муж.
То, что я могу сделать любимую счастливой, не превращая ее в чудовище, сведя опасность, исходящую от меня, до нуля, стало моей самой большой победой над собой. Это было похоже на фантастический сценарий, который я, не веря, что такое возможно, рисовал себе еще несколько лет назад. Смогу ли, терзал я себя, быть с ней, но оставить ее человеком? Тогда это казалось мне недостижимой мечтой. Сейчас я превратил мечту в реальность.
– Значит, едем в Дартмут? - не скрывая радости, широко улыбнулся я.
– Не бойся, я на первой же сессии вылечу…
Я чуть не расхохотался над ее наивностью. Она, как всегда, недооценивала своих способности.
– Я тебя подтяну, – пообещал я с убежденностью, что это даже не понадобится. – А в Дартмуте тебе понравится. Ты будешь учиться в колледже любви.
– Думаешь, еще не поздно искать жилье?
Память тут же воскресила пачку подписанных документов, лежащих в ящике стола в моей комнате.
– У нас там вроде как есть дом… На всякий случай.
– Ты купил дом?!
– Недвижимость – оптимальное вложение средств, - пожал я плечами.
Белла уставилась на меня наполовину изумленно, наполовину возмущенно.
Мне тут же вспомнилось выражение лица Элис:
- Кстати, Эдвард, - сказала она мне, когда мы стояли у гаража пару месяцев назад. - Тебе там документы пришли на подпись. Ты что, купил дом в Дартмуте?
- Купил.
- Эдвард! - ахнула сестра. - Но зачем? Белла же не сможет.. - в ее глазах мелькнуло понимание, - Ох, я поняла, ты все еще надеешься ее отговорить!
- Почему нет?
- Я не вижу ее в Дартмуте, - уверенно заявила Элис.
Я лишь усмехнулся.
- Еще посмотрим.
- Даже и не думай. Белла ни за что не согласится!
- Ладно, Элис, давай не будем об этом, - сурово прервал я разговор.
Мне неудержимо хотелось расхохотаться. Интересно было бы посмотреть в лицо Элис именно сейчас. Наверное, кусает локти от досады и злится, что мне снова удалось спутать все ее предсказания. Несладко приходится со мной сестре, и не впервые.
– Тогда едем, - Белла справилась с подступающим возмущением и, смирившись, вздохнула.
– Только сперва узнаю, можно ли не возвращать пока машину «до»… - радовался я счастливо разрешенным проблемам.
– Конечно! - язвительно произнесла Белла, скривив губы в усмешке. - А то не дай Бог на меня танк попрет.
Я рассмеялся, удивляясь, что и тут мне не удалось ее провести. Слава Богу, что она не сердится. Честно говоря, ее реакции на бронированную машину я побаивался.
– Сколько еще мы можем тут побыть? - ее ладошка, трепеща, сжала мою.
– Времени достаточно, - я глубоко заглянул в пленительный шоколад ее сияющих глаз, утопая в ощущении счастья и свободы. - Несколько недель у нас точно есть. А потом, перед отправкой в Нью-Гэмпшир, предлагаю навестить Чарли. - Сколько радужных перспектив вдруг открылось перед нами... - Рождество можно встретить с Рене…
Я говорил с воодушевлением, придумывая новые и новые интересные возможности, но лицо Беллы стало задумчивым, а затем хмурым.
- Несколько недель, - прервала Белла мои фантазии, догадавшись, о чем я думаю - она не собиралась слишком долго ждать. Но надежда отговорить ее от обращения все прочнее укреплялась во мне.
Но потом ее черты разгладились. Лукаво улыбаясь, Белла наклонилась ко мне ближе и прошептала:
– Помнишь, что я говорила насчет практики? Может…
Я рассмеялся над ее непосредственностью и над тем, что, так или иначе, она проявила энтузиазм, о котором я мечтал ночью. Но ответить взаимностью я, к сожалению, не успел. Рокот моторной лодки и мысли сидящих в ней людей ворвались в мою голову, нарушая сказочные планы. Не вовремя.
– Не упускай эту мысль, - намекнул я Белле, смотрящей на меня с обжигающим желанием во взгляде. - Я слышу лодку. Похоже, уборщики прибыли.
Их было двое - мужчина и женщина. Оба плыли в нетерпении посмотреть на хозяев богатого особняка, которых они никогда не видели, хотя уборка дома была их обязанностью уже много лет. Мужчину звали Густаво, и он был более сдержан, женщина же от любопытства даже привстала в лодке, глядя вперед.
– Сейчас объясню Густаво, что стряслось в белой спальне, - сказал я, - и можем двигаться. На южной стороне в джунглях есть одна полянка…
Я уже представлял нас с Беллой на зеленом ковре из мягкой травы под сенью раскидистой пальмы...
– Не хочу двигаться, - заупрямилась Белла, не угадав моих намерений. - Я сегодня не в настроении мотаться по острову. Хочу остаться тут и посмотреть фильм.
Я сжал губы, чтобы не засмеяться над ее капризным тоном. Теперь, когда не было необходимости утомлять ее, я донес бы ее на руках. Тем не менее, направление ее мыслей было мне понятно, и я не стал ее разочаровывать.
– Хорошо, как скажешь, - я улыбнулся тому, как забавно она упустила возможность побыть со мной наедине прямо сейчас. - Выбирай фильм, а я пока дверь открою.
Тихие шаги по песку раздавались уже совсем близко. Я читал намерения уборщиков постучать через секунду.
– Что-то я не слышала стука, - ухмыльнулась Белла недоверчиво.
Я театрально склонил голову, прислушиваясь, и в тот же миг раздался робкий стук в дверь. Удовлетворенно кивнув и улыбаясь тому, что снова смог удивить Беллу эффектной демонстрацией своих способностей, я отправился открывать.

ГЛАВА 27. НЕОЖИДАННОСТЬ Часть 1
Это были чудесные десять дней. Самые счастливые и беспечные десять дней моего существования.
Мы с Беллой стали как никогда ранее походить на обычную пару влюбленных молодоженов.
Словно кто-то открыл клапан в огромной сфере долго сдерживаемых чувств, внутри которой они томились под все возрастающим давлением. Найдя выход, чувства вырвались на волю, даря их обладателю невероятное ощущение легкости и свободы.
Мы с Беллой занимались любовью везде, где заставала нас страсть - самозабвенно и ненасытно. Четвертый раз был лучше третьего, а пятый - в тысячу раз прекраснее четвертого. А потом я потерял счет...
Все развлечения острова внезапно утратили свое очарование перед нашим неукротимым стремлением раскрывать новые грани отношений. Теперь любая часть острова имела значение, только если там мы могли предаться нашей опасной любви. Мы сделали это на берегу в ярких лучах солнца, и на теплой отмели в тени природного грота, и в мягкой шелковистой траве тропических джунглей... Голубая спальня все же осталась нашим любимым местом.
Хотя, когда я начал лучше контролировать себя, мы несколько раз возвращались в белую, ограничившись только разорванными простынями и рухнувшим на нас пологом. Смертельно испугавшись, я инстинктивно, забыв обо всем, прикрыл Беллу собой. Каково же было мое изумление, когда я услышал ее сдавленный задорный смех. Только Белла могла найти что-то забавное в ситуации, угрожающей ее жизни.
- Неужели совсем не испугалась? - прошептал я, невольно улыбаясь в ответ. Прозрачная противомоскитная сетка, слоями накрывшая нас обоих, не причинила вреда, только напугала. Лицо Беллы уютно захихикало между моих защищающих локтей. Она, смеясь, помотала головой, насколько позволяли мои прикрывающие ее лоб и макушку ладони.
- Ты ненормальная, знаешь об этом?
Белла смешно надула губы:
- Я занимаюсь любовью с вампиром. По сравнению с этим полог - это самое меньшее, что способно меня напугать.
Плотоядно ухмыльнувшись, я наклонился к ее шее и прошептал прямо в бьющуюся артерию:
- Вообще-то, ты права...
Желание видеть Беллу счастливой доходило до абсурда - я осуществлял любой ее каприз, даже самая нелепая просьба немедленно выполнялась. Мне хотелось стереть все плохие воспоминания о неудачном начале медового месяца, но, главным образом, я хотел доказать, что она не зря вышла за меня замуж. И еще, в глубине души я смел надеяться - убедившись, что ей не обязательно меняться, чтобы быть счастливой со мной, Белла захочет остаться человеком.
Но, несмотря на то, что я нашел компромисс с самим собой, я не перестал быть тем, кто я есть. Близость по-прежнему требовала от меня максимальной осторожности и предельной концентрации. И с каждым днем становилось сложнее. Практика ничем не помогала, потому что я был вампиром, монстром, и ничего не мог поделать с инстинктами. Жажда крови изо дня в день становилась все невыносимее, несмотря на все мои чувства к Белле.
Сегодня вечером было особенно тяжело. Яд выделялся настолько интенсивно, что я едва успевал его сглатывать. Боль в горле была абсолютно невозможной. Сухая, ослепляющая жажда терзала и скручивала желудок. Несколько раз я всерьез думал, что остановиться будет хорошей идеей.
Сейчас я лежал, подперев щеку ладонью и глядя в окно на бьющиеся о берег беспокойные волны, которые казались мне отражением моего внутреннего состояния. Я думал.
Наслаждаясь счастьем, я совсем забыл о своих потребностях. Мы на острове чуть больше двух недель. Для меня это - ничто. Но даже не глядя в зеркало, я знал, что мои глаза уже черны как ночь. Я мог обходиться без охоты и дольше, но не теперь, когда ответственность за жизнь Беллы возросла многократно. Я УЖЕ был опасен. К тому же, мне тоже нравилось получать удовольствие от новой жизни, а жажда делала это практически невыполнимым. Мне нужно было всего лишь несколько часов. В конце концов, это не будет иметь никакого значения, если я уйду сейчас, потому что я смогу вернуться до того, как Белла проснется. Скорее всего, она даже не заметит моего отсутствия.
Глубоко вздохнув и почувствовав болезненный спазм, я поднялся, чтобы написать записку:
"Я надеюсь, ты не проснешься среди ночи и не станешь гадать, куда я делся. Но если вдруг проснешься - не бойся, я скоро вернусь. Отправился на материк поохотиться. Ложись спать, утром я уже буду с тобой. Люблю тебя".
Сложив листок пополам, я подписал его "Миссис Каллен" и положил на то место, на котором обычно лежу. Запечатлев на память образ спящей возлюбленной, я быстро зашагал к пристани.
Побоявшись, что шум мотора яхты разбудит Беллу, я просто нырнул с пирса в воду и поплыл. Заодно и разомнусь.
Бразильские джунгли встретили меня какофонией звуков ночных хищников. В поисках добычи я углубился в лес. У истока небольшой речушки я нашел семейство ягуаров, еще живущих вместе, и немедля растерзал его. Звери разбежались, и я потратил немало времени, чтобы настигнуть каждого в отдельности. С беспокойством я поглядывал на занимающийся рассвет - мне хотелось вернуться до того, как Белла проснется. День был пасмурный. Более того, серые тучи, собирающиеся в небе, не предвещали ничего хорошего. Возможно, будет ураган, подумал я. Странное тревожное чувство охватило меня при взгляде на темнеющее небо, подгоняя быстрее оказаться дома. Я выкинул из головы нелепые страхи - не было ничего важнее охоты на данный момент. Черный леопард, попавшийся по пути назад к океану, значительно улучшил мое настроение.
В джунглях царило затишье, но берег встретил меня штормовыми волнами. Бушующий ветер поднимал миллионы соленых брызг, готовя невеселый день для жителей Бразилии.
Я не знал, сколько времени прошло - тучи были такими плотными, что сквозь них не угадывалось солнце. Увидим ли мы сегодня его лучи? Насколько силен будет шторм? Внезапно мне снова стало не по себе. Словно злое неистовство природы предупреждало о чем-то. Вновь захотелось поспешить оказаться на острове как можно скорее, прижать любимую к груди. Как всегда, когда я был далеко от нее, меня начинал одолевать страх, что с ней непременно что-то случится. Может, тому виной было гнетущее состояние атмосферы, но все же я прибавил скорости и поплыл на пределе возможностей.
Предчувствие не обмануло меня - даже издалека я увидел ярко освещенные окна дома. Когда я уходил, я оставил свет выключенным... Белла просыпалась, и меня не было рядом...
Пулей вылетев из воды, я пронесся в дом, страшась увидеть что-нибудь чудовищное, но тут же с облегчением обнаружил Беллу, сладко спящую на диване перед включенным телевизором. Фильм давно закончился, яркий экран молчаливо гудел, не мешая спать, а, возможно, и убаюкивая.
Проклиная свое чрезмерно разыгравшееся воображение, я отправился в душ.
Несмотря на то, что ничего плохого в итоге не произошло, странное неясное чувство тревоги не покидало меня, пока я смывал с себя соль, а затем ходил по дому, выключая свет. Меня мучило чувство вины, что я оставил ее одну. По всей видимости, ей приснился кошмар, как бывало почти всегда, когда я уходил. Хотя последние несколько дней Белла спала беспокойно даже рядом со мной. Нет, она не кричала и не металась во сне, но иногда, внезапно, она покрывалась холодным потом - таким, какой бывает во время болезни или из-за страшного сна.
Проходя кухню, я обратил внимание, что Белла готовила. Она встает поесть даже ночью? Мне показалось это странным, тем более содержимое сковородки лежало в мусорной корзине.
Отмахнувшись от новой загадки, я повернул последний выключатель. Было светло, но не так, как всегда в это время. Солнце скрывалось за плотной пеленой черных туч, но над самим домом сияло чистое небо. Ветер стих. Ураган обошел остров стороной, и, когда солнце поднимется в зенит, нас снова ждет безоблачный день.
Я бережно подхватил Беллу и перенес в спальню. Она была горячая и мокрая, волосы слиплись во влажный комок. Сердце трепыхалось необычно быстро для сна, лицо бледное, а круги под глазами говорили о крайней усталости. Я задался вопросом, давно ли она заснула? Может, она не спала вовсе, ожидая меня? Выглядела она нехорошо. Как можно осторожнее я провел кончиками пальцев по ее влажному лбу, и только сейчас заметил, что он горит. Подозрения насчет болезни вновь неприятно заскребли внутри.
Солнце внезапно вырвалось из плена облаков, ярко осветив спальню. Белла поморщилась, просыпаясь, когда луч скользнул по ее лицу, и резко вспотела. Хотя гроза и не добралась до нас, влажная духота сожгла весь кислород в помещении. Воздух был жарким и тяжелым.
– Прости! – бормотал я, смахивая бегущие градины с бледного лба. – Все продумано, все продумано… А сам не догадался, что без меня ты тут сваришься. К следующему разу кондиционер поставлю.
Но вместо того, чтобы прильнуть ко мне, Белла вдруг начала вырываться, задыхаясь.
– Белла? - я испуганно разжал руки.
Не обращая на меня внимания, Белла умчалась в ванную, прижимая ладонь ко рту.
Мой желудок сжался от предчувствия, снова, а когда я увидел Беллу, скорчившуюся над унитазом, у меня уже не оставалось сомнений, что она заболела. Ей было плохо. Ее тошнило.
– Белла, что с тобой? - я не смог заглушить в голосе нотки паники. Подняв на затылок ее слипшиеся волосы, я ждал, пока она отдышится. Беспокойство росло.
– Дурацкая тухлая курица! – простонала она наконец.
– Ты как? Жива? – мне не нравился цвет ее лица - румянец проступил на щеках, но он не выглядел здоровым.
– Вроде… – тяжело дыша, прохрипела она. – Просто отравилась. Не смотри. Уйди.
– Нет уж, Белла, - лучше буду рядом, еще не хватало упасть в обморок на кафель. Страшно даже представить.
- Уходи, - умоляла Белла, смущенная, что я вижу ее в таком состоянии, но не тут то было. Я помог ей подняться, игнорируя слабое сопротивление. Придерживал волосы, пока она умывалась, а затем отнес на кровать как можно бережнее.
Внимательно наблюдая какое-то время, я убедился, что цвет ее лица почти вернулся в норму. Сейчас она не выглядела больной, только уставшей.
- Отравилась, говоришь?
- Угу, - Белла недовольно поджала губы, - ночью пожарила курицу, но она оказалась испорченной, и я ее выкинула. Но несколько кусочков съесть успела.
Я прижал ладонь к ее лбу. Он все еще горел. Температура? При отравлении это возможно.
– А сейчас как себя чувствуешь?
– Нормально. Есть хочется, если честно.
Я чувствовал небольшое облегчение. Если было бы что-то в самом деле серьезное, вряд ли Белла так скоро смогла бы думать о еде. На всякий случай я еще час не подпускал ее к кухне, разрешая пить только воду, чтобы убедиться, что ей действительно лучше. Но больше никаких признаков не было. Белла смеялась и уверяла, что с ней все в порядке. Через час я сам поджарил ей яичницу, которую она с удовольствием съела. Она и впрямь выглядела нормально, и я окончательно успокоился.
И совершенно напрасно.
Через пару часов, когда мы уютно устроились перед телевизором, Белле стало плохо снова.
- Может, вернемся в Рио, покажем тебя врачу? - я придерживал ее волосы на весу, пока ее рвало прямо в раковину на кухне, и мое беспокойство росло с каждой секундой.
Я ничего не смыслил в отравлениях, мои теоретические знания в этой области были весьма смутными. Я предложил без особой надежды, зная, как Белла ненавидит чувствовать себя слабой. Как я и ожидал, она упрямо замотала головой. Ее лоб уже не был горячим, скорее наоборот, но для себя я решил - если ей станет хоть немного хуже, сразу уедем.
– Сейчас зубы почищу и буду как огурчик, - заявила она, удаляясь в ванную.
Бросив в мою сторону предостерегающий взгляд, чтобы я дал ей побыть одной, Белла захлопнула дверь перед моим носом.
Я так и остался стоять, замерев посередине холла, с тревогой прислушиваясь к шуму воды, а затем к шуршанию вещей в чемодане. Вдруг что-то с тихим стуком упало, и наступила глухая тишина.
Я сразу встрепенулся, почуяв неладное, и шагнул ближе к двери.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Или снова тошнит?
– И да, и нет, – каким-то странно потерянным тоном отозвалась Белла.
– Белла? - попросил я. - Впусти меня, пожалуйста.
- Заходи.
Белла сидела по-турецки перед чемоданом, и выражение ее лица заставило меня волноваться еще сильнее. Оно было растерянным, даже немного испуганным. Глубокая складочка на лбу и напряженная поза - что бы их не вызвало, новость не была хорошей.
– Что случилось? - я сел рядом и приложил ладонь к ее лбу. Он был абсолютно нормальным: не холодным, не горячим.
– Сколько дней прошло со свадьбы? – прошептала Белла, ее растерянный вид сильно настораживал.
- Семнадцать, - моментально ответил я, потому что считал каждый день нашего счастья. - Белла, да что с тобой такое?
Ее губы беззвучно шевелились, повторяя непонятные мне цифры, а глаза сосредоточились на одной точке. Она предостерегающе подняла палец, чтобы я не мешал, но моя тревога разрасталась, как снежный ком.
– Белла! – нетерпеливо прошептал я. – Ты меня пугаешь.
Она сглотнула и молча выудила из чемодана голубую коробочку с тампонами, продемонстрировав ее с таким видом, будто это все объясняло.
- И что? - я смотрел на нее в замешательстве. — Ты пытаешься списать недомогание на критические дни?
– Нет! – опустошенно произнесла она. – Нет, Эдвард. Я пытаюсь сказать тебе, что у меня задержка уже пять дней.
Что?!
Что она хочет этим сказать? В моей голове, по всей видимости, произошел какой-то сбой, потому что я не мог постичь смысл ее слов. Что означает для человека задержка в пять дней? Я знал, что. Но ведь в случае с вампиром это не одно и то же. Этого ведь не может быть?
Мое тело застыло - Белла считает себя беременной? Что-то дрогнуло во мне на одну секунду, какое-то давно забытое человеческое чувство.
Нет-нет-нет, я одернул себя в то же мгновение. Вампиры не могут иметь детей, это исключено. Белла ошибается. Тут что-то другое.
Но ничего не приходило в голову. Пусто.
– И отравление, видимо, ни при чем, - бормотала она.
Тошнота. Необъяснимый голод. Снова тошнота. Это не было похоже на отравление.
– Кошмары… – безжалостно перечисляла Белла, пока я потрясенно замер рядом с ней. – Слишком много сплю. Плачу. Еда как не в себя. Все сходится.
Каждое ее слово откладывалось в сознании в аккуратную стопочку, разрушая мое представление о структуре вселенной.
Вампиры МОГУТ иметь детей? Это ВОЗМОЖНО?
Открывающаяся перспектива ошеломила меня. Но это было до такой степени невероятно, что не укладывалось в моем воображении. В это невозможно было поверить. А еще - это странное ощущение, преследующее меня всю ночь... Это оно? Я ждал чего-то? Чувствовал?
– Ой! – пискнула Белла на октаву выше обычного и неожиданно прижала руку к животу.
Нет! Сказал я себе еще раз. Это. Абсолютно. Невозможно. В реальности чудовище никогда не превратиться в принца. Должно быть другое объяснение.
Но вот Белла, выскользнув из моих оцепеневших рук, поднялась. Задрав голубую ткань топика, она в зеркале разглядывала свой живот.
Мне не требовалось поворачивать голову, чтобы убедиться - сейчас я ВИДЕЛ, что она ВОВСЕ. НЕ. ПОПРАВИЛАСЬ. Теперь-то я заметил отличия. Округлость в низу ее живота имела определенную форму, которую не спутаешь с чем-то другим. Странным оставался только факт, что ее беременность стала заметной настолько быстро - это произошло не за три-четыре месяца, как обычно бывает у людей, а всего за две недели. Это открытие поразило меня до самых глубин и необъяснимым холодком заполнило вены, хотя я еще не мог понять, почему.
– Не может быть… - пробормотала Белла себе под нос, тон ее голоса был сомневающийся, изумленный, ее слова вторили моим испуганным мыслям.
Я заметил изменения в ее фигуре сразу же, буквально через неделю, и только вопиющая слепота не позволила мне догадаться раньше, что происходит. Головокружение, странный аппетит, усталость, постоянная сонливость... Нужны ли еще доказательства? Нет.
Вампиры, очевидно, могут иметь детей...
Принятие этой действительности было настолько мощным потрясением, что я потерял себя во времени и пространстве. Голова закружилась. Образ крошечного существа непроизвольно возник в моем воображении. Девочка с каштановыми кудряшками и глазами цвета топленого шоколада... Мальчик, гоняющий по полю футбольный мяч, с влажными от бега, спутанными бронзовыми волосами и глазами... Какими? Я помнил слишком мало из своей прошлой жизни, но Карлайл рассказывал мне...
– Не может быть, – повторила Белла, поворачиваясь перед зеркалом и так и эдак, и у меня мурашки побежали по спине, потому что сказала она теперь это не с сомнением, а констатируя факт.
Ее слова прозвучали как ответ на мой вопрос. Не может быть. Глаза мальчика в моей мечте из зеленых вдруг превратились в кроваво-красные - глаза монстра, убийцы. Того, кем я являлся. Я поспешно выдернул себя из своей фантазии, так легко превратившейся в страшную сказку, и заставил мыслить здраво.
Напрягая память, я путано перебирал все свои медицинские познания, касающиеся беременности. Но даже и без них было ясно: что-то не так. Живот не может вырасти за две недели. Для утренней тошноты еще слишком рано, и черт меня подери, но разве беременные выглядят болезненно и истощенно, тем более, на таком раннем сроке?
Снова что-то неприятно заскребло внутри, и внезапно все кусочки паззла сошлись вместе. Я осознал, что это значит. Организм женщины создан для вынашивания ребенка, но даже ему необходимо время, чтобы приспособиться. И он приспосабливается... за девять месяцев.
Что, если ребенок будет развиваться быстрее? Такое возможно? Возможно только в одном случае - если там НЕ ребенок. По крайней мере, не ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ребенок. Внутри Беллы росло противоестественное существо, это не мог быть обычный ребенок, даже если человеческие хромосомы немного разбавили мои. Могли ли мы создать неуправляемого младенца, одного из тех, за которых карают смертью Вольтури?
Кто он?
Бессмертный младенец?
Неуправляемый, бездушный маленький монстр?
Вампир?
Или судьба шутит над моими чувствами, позволяя надеяться, что чудовище может стать отцом? Я мог бы заслужить такое? Какие высшие силы в ответе за это?
И в этот момент телефон в моем кармане завибрировал, и его пронзительная трель ударила меня, как пощечина. Я хотел сглотнуть, но не смог. Словно меня парализовало. Мои мышцы окоченели, даже сильнее, чем до этого. Мне не требовалось смотреть на экран - это была, однозначно, Элис. Только она одна могла предвидеть, что случится, и позвонить в самый решающий момент.

ГЛАВА 28 ПРОТИВОСТОЯНИЕ Часть 1
За стихотворение к главе спасибо Nlonatali:
Чем выше поднимаясь ввысь
И уносясь из Рая -
Тем ниже падает душа,
В Аду себя сжигая.
Стучится в сердце боль и страх
Надежды и потери.
Ты неизвестностью томим -
Кому откроешь двери?
До пропасти в одном шагу
Ты видишь лишь свой рок.
Гнев, потрясение и страх
Сплелись в один клубок.
Зависит вечность от любви -
Она как Свет ведёт.
И в бесконечности твоей
Без света всё умрёт.

Внизу, под нами, проплывали облака. Медленно. Казалось, они не двигаются вовсе. Только размеренный гул самолета свидетельствовал, что мы приближаемся к цели.
Мы были одни. Небольшой отсек в передней части самолета, сразу за кабиной пилота, был оборудован для отдыха самых высокопоставленных лиц. Комфортные кресла с правой стороны, мягкие кожаные диваны и столик с левой. Белла автоматически выбрала кресла, и я не стал возражать, хотя на диванах было бы удобнее. Позади нас располагался отсек для менее важных персон. Он был практически пуст, в нем сейчас сидели два случайных пассажира. В конце самолета негромко переговаривались стюардессы.
Я боялся момента, когда Белла поинтересуется, каким образом и за какую цену мы летим в столь комфортабельных условиях. Но она ни разу не задала ни единого вопроса. Я был рад этому, мне не хотелось лгать, а правда могла расстроить ее. Достаточно того, что я уже натворил.
Белла была задумчива, и иногда тень тревоги пробегала по хрупким чертам ее лица. Вот уже несколько часов полет проходил в полнейшем молчании. Мы оба были смертельно напуганы и растеряны - слишком потрясены, чтобы обсуждать что-либо. То, что произошло, не имело объяснений, неизвестность убивала. Исчезнувшее будущее отбирало надежду.
Я был погружен в размышления, считая минуты до приземления. Я молил, чтобы видение Элис было очередным сбоем в ее даре, чтобы оно ничего не значило. Мы прилетим, и Карлайл все исправит. Или вся эта история и вовсе окажется страшным сном. Заблуждением. Обнаружится простая человеческая болезнь, объясняющая странности самочувствия Беллы, мы вылечим ее и забудем обо всем.
Надеялся ли я на это по-настоящему? Нет. Я не надеялся. На самом деле, я боялся. Угроза была слишком очевидна, чтобы мечтать о чуде.
Образ маленького чудовища с окровавленными руками и лицом над бездыханным телом матери - вот что заставляло меня холодеть в агонии страха, а мое сердце судорожно сжиматься раз за разом. Почерпнутый из головы Каури, этот образ был ярким доказательством, что такое уже случалось, просто мы не знали об этом. Не было очевидцев, которые могли бы рассказать - новорожденный убийца не оставлял свидетелей в живых. Только благодаря почтительному отношению к преданиям племя тикуна сохранило воспоминания о подобных зверствах.
"Убить чудовище, пока оно не окрепло..."
"Ублюдок, которого ты посеял в ней..."
"Посмотри, что ты натворил..."
"Теперь она умрет по твоей вине..."
"Умрет..."
"Умрет..."
Эти слова, как набат, стучали в моих висках. Страшный сценарий, заставляющий меня содрогаться от ужаса. Ослепляющая правда, терзающая мое сознание.
Я крепче обнимал Беллу, страстно желая защитить от кошмара, который сам же и устроил. Ее теплые, невесомые плечи казались мне исчезающими. Я не мог защитить ее от того, что теперь росло в ней. Маленькая, но худшая часть меня вырвалась на свободу и угрожает жизни любимой. Могло ли быть что-то хуже этого? Я стоял на осколках собственного, с трудом выстроенного, счастья и смотрел в красные глаза зверя, насмехающегося над моими жалкими попытками не быть тем, кем я являюсь. В мои собственные глаза. Глаза убийцы. Они глядели из мрака ночи и горели дьявольским огнем. Они были безжалостны и полны равнодушия к чьей-либо судьбе. Они хотели отнять самое дорогое, что было у меня. Ту, которую я так долго с трепетом оберегал. Ту, чью жизнь я ставил превыше собственной.
Моя ошибка. Теперь-то я видел - не было НИ ОДНОГО правильного пути для нас. С самого первого дня, что бы я ни сделал - любые мои решения были ошибочными. Кроме самого очевидного... Я не должен был заявлять о своих чувствах. Не имел права претендовать на взаимность. Кто-то такой, как я, никогда не был достоин любви. Любой мой шаг в этом направлении был громадной, чудовищной ошибкой. Я должен был подумать об этом раньше, когда еще была возможность не допустить этого. Должен был уехать в самый первый день и никогда не возвращаться. Только так я уберег бы Беллу от того, что случилось теперь. Воспоминание о фургоне Тайлера, который, вполне возможно, прервал бы жизнь Беллы, если бы не мои способности, я упрямо задвигал в самый дальний уголок сознания, не желая думать об этом.
Сейчас я заплатил бы любую цену, чтобы вернуться назад и изменить все. Я бы уехал. Я бы никогда не встретился с Беллой. Она была бы счастлива без меня... Ради этого я бы продал душу дьяволу, будь она у меня. Но очевидно, что в планы всевышнего не входило брать плату с меня. Да и что я мог предложить? У меня не было ничего достойного в обмен на жизнь, или надежду, или время... Ничего. Я не мог отдать жизнь за жизнь - я был уже мертв. Я умер восемьдесят лет назад. Мое сердце не билось. Моя душа давно была продана в обмен на вечность. Во мне не было ничего, что привлекло бы высшие силы.
Почему я был лишен даже возможности платить по счетам? Почему Белла всегда платит за мои ошибки? Почему не я сам? Что за уродливое существо в ответе за эту вопиющую несправедливость? Мне нужно было что-то материальное, с чем я мог бы бороться. Кто-то, кому я заглянул бы в глаза и получил ответы на свои бесчисленные вопросы. Я заставил бы его за все ответить! Почему она? Почему не я? Разве я многого прошу?
Запах отвратительной человеческой еды резанул мое обоняние, и я мгновенно встрепенулся, оглядываясь назад.
"Теперь точно пора", - стюардесса - миниатюрная девушка с идеально уложенной короткой стрижкой, в идеально сидящем костюме - медленно шла по проходу, толкая перед собой тележку, полную высококачественного питания от лучшего шеф-повара авиакомпании. Она приближалась к нашему люксу, надев на лицо вежливую улыбку профессионала.
"Прошло несколько часов, наверняка они проголодались. Я должна сделать все, чтобы наши богатые клиенты остались довольны. Может, я тогда получу вознаграждение за свои старания."
Я быстро наклонился к уху Беллы:
- Любовь моя, стюардесса несет нам еду. Ты сможешь...?
Белла вздрогнула и порывисто вздохнула; нахмурившись, посмотрела на меня.
- Не знаю... - растерянно произнесла она. Это были ее первые слова за все время полета. - Я... хочу. Но я не уверена... - она тяжело сглотнула, глаза стали несчастными.
Я нежно, успокаивая, погладил бледную кожу ее щеки, желая стереть печаль с любимых черт.
- Давай попробуем. Ты давно не ела... - прошептал я и тут же метнулся к проходу.
Стюардесса - ее звали Мари - уже отодвинула портьеру, проталкивая тележку вперед, когда я остановил ее, преградив путь.
- Что здесь? - грубо спросил я, будучи не в настроении, чтобы сохранять вежливый тон.
Девушка вздрогнула, а подняв на меня глаза, побледнела.
Я бесцеремонно поднял крышку - одну, другую - пока стюардесса, онемев, мешкала.
Дуновение свежего воздуха от кондиционера всколыхнуло портьеру, и в тот же миг Белла тихо застонала.
- Белла? - я обернулся, сжимаясь. - Ты в порядке?
- Нет, - сдавленно буркнула она.
- Спасибо, нам не нужно это, - глядя стюардессе в глаза, я вытолкнул столик обратно в проход. Моя правая рука, опирающаяся на стену, слегка погнула металл, пока я тщетно пытался заставить себя выглядеть, как человек.
- У нас на борту есть врач, - участливо пропищала Мари, думая, что теперь ее уволят.
- Спасибо, Мари, если понадобится, мы воспользуемся, - я быстро задернул штору.
"Девушке плохо, парень явно не в себе - должна ли я сообщить об этом?" - стюардесса в оцепенении замерла на той стороне.
Я сжал зубы и быстро разгладил металл, стирая свои следы. Затем на секунду выглянул, умудрившись сказать почти спокойно:
- Будьте любезны, принесите воды.
Мой мягкий тон и просьба смягчили девушку. Она оживилась, и профессиональная улыбка вновь расцвела на ее лице.
- Конечно, сэр. Сию минуту.
В это мгновение она мельком посмотрела мимо моего плеча. Ее глаза тут же вспыхнули.
- О! - воскликнула Мари. - Простите меня за мою невнимательность! Теперь-то я вижу - ваша жена беременна! Поздравляю.
Я проследил за ее взглядом. Белла сидела, наклонившись вперед. Ее пальцы вцепились в кресло, стоящее перед ней, лоб прислонен к обивке. Глаза закрыты. Ее живот... Я в ужасе уставился на него. Он вырос, всего за несколько часов он стал больше, чем раньше. Незначительно, но достаточно, чтобы это заметила даже стюардесса. Когда мы всходили по трапу, никто еще ничего не заподозрил, но теперь... Я сглотнул, напрасно борясь с паникой и страхом, сдавившими мое горло.
- Я знаю, как помочь, - тем временем продолжала Мари, довольная, что разгадала тайну моего настроения. - Я принесу воду и лимон - это поможет снять тошноту. Вот увидите.
Когда я смог, наконец, вернуться на свое место, Белла все еще сидела в той же позе, не двигаясь. Я стал гладить ее по напряженной спине, утешая, второй рукой накрыл ладошку.
- Все будет хорошо, - шептал я, целуя плечо, прикрытое тонкой кофточкой. - Ни о чем не волнуйся. Мы все уладим. Еще несколько часов полета, и мы будем дома. Белла, любимая, верь мне, оно не успеет причинить тебе боль. Скоро все это останется в прошлом...
Белла медленно отняла голову от рук и окинула меня взглядом, от которого у меня кровь застыла в жилах. Слишком поспешно она отвернулась, оставив меня в оцепенении. Никогда прежде Белла еще не смотрела на меня ТАК. Что это было? Она злилась? Ненавидела меня теперь? Неудивительно, но ведь раньше она всегда прощала меня. Всегда. До сих пор. Что бы я ни сделал. Я с трудом сглотнул, пытаясь прогнать ком, застрявший в горле.
Что ж, значит, я заслужил это. Сколько раз я уже подверг ее опасности? Наверное, и у самых лучших, самоотверженных наступает предел терпению.
Что-то подсказало мне, что на этот раз все не закончится для меня так же просто, как предыдущие. Последствия будут серьезнее. Может, она оставит меня... Может, она поняла наконец, что, будучи со мной, она никогда не окажется в безопасности... Может, она осознала, что напрасно связала свою судьбу с моей...
Мир рушился под моими ногами прямо сейчас, а я ничего не мог поделать. Я смотрел на расходящиеся края пропасти и думал - сумею ли я снова стянуть эту рану? Или уже слишком поздно?
Белла сидела спиной и молча смотрела в иллюминатор. Она не поворачивалась больше. Теперь ее молчание начало действовать на меня угнетающе. Какое-то новое, неясное ощущение повисло в воздухе, делая его густым и тяжелым, лишенным кислорода. Этого не могло быть здесь, в самолете, полном кондиционеров. Но тогда почему мне стало казаться, что я задыхаюсь?
Протянув руки, нежно и аккуратно я заключил маленькую ладошку в свои. Белла не пошевелилась. Ее пальцы были холодны, почти как мои, и напряжены. Она не ответила на мое ласковое пожатие. Будто чужая...
И тогда я почувствовал свое мертвое сердце. Оно заболело. Мучительно заныло в предчувствии чего-то еще более ужасного. Того, что вряд ли переживет...
Я закрыл глаза, слишком отчетливо ощущая, что от края бездны меня отделяет один, последний шаг...
======== * * * * * ========
В аэропорт Сиэтла самолет прибыл поздним вечером.
За остаток полета мы не проронили больше ни слова. Белла откинула спинку и пыталась заснуть, но я точно знал, что ей это не удалось. Я бы помог ей, но она не стремилась в мои объятия. Напротив, я видел, что она избегает встречаться со мной глазами, скрывает чувства. Я мог понять ее: не каждый день внутри поселяется нечто, угрожающее твоей жизни.
Но кое-что пугало меня особенно сильно. Отчуждение висело в воздухе, нарастало с каждой минутой, проведенной в этой неестественной тишине. Я почти физически ощущал его, оно причиняло мне боль.
Белла не сопротивлялась моим ухаживаниям, когда я укрыл ее пледом и ласково поправлял выбившиеся пряди волос, не отнимала руки... Но молчание было худшей мукой из всех возможных. Лицо оставалось слишком бесстрастным, чтобы я смог что-либо прочесть по нему. Я не чувствовал той сильной связи, которая всегда была между нами, что-то нарушило ее, и мне стало страшно, что навсегда...
Сходя по трапу, Белла оперлась на мою ладонь, но затем тут же выпустила ее, спеша вперед. Мне пришлось догнать ее, чтобы вновь настойчиво заключить ее ручку в свою. Она не обернулась...
Что случилось с нами? Что я натворил? Как это исправить? Я задавал себе вопрос за вопросом, но не находил ответа...
Проходя контрольный пункт, Белла нетерпеливо вглядывалась в лица встречающих. Она делала это достаточно незаметно, но моей внимательности хватило, чтобы осознать этот факт. Кого она искала? Карлайла?
"Мама, ты не представляешь, что я видела..."
"Ну где же он, неужели как всегда плетется позади всех?"
"Надо успеть отвезти все документы в..."
"Вот они..."
Из какофонии чужих голосов я с трудом выделил мысли Карлайла. К тому времени мы уже прошли турникеты, когда я встретился со встревоженным золотистым взглядом отца, спешащего нам навстречу. Прямо за ним шли Элис с Джаспером, Эсми... Здесь были все.
То, что произошло дальше, стало для меня шокирующей неожиданностью.
Белла внезапно вырвала свою руку из моей и бросилась навстречу моей семье... Вид ее удаляющейся спины слишком напомнил мне мой личный кошмар, чтобы остаться равнодушным. Я остолбенел на месте, потрясенно глядя ей вслед...
Возможно, огромное количество посторонних разумов в переполненном людьми аэропорту помешало мне сориентироваться сразу... А может, мой страх, так резко воплотившийся в реальность, парализовал на время мои мыслительные способности. В любом случае, события развернулись настолько стремительно и необъяснимо, в один миг на меня обрушилось одновременно так много, что я, впервые в жизни, растерялся.
"Эдвард..." - начал было Карлайл, уже находящийся в шаге от меня, но я отвлекся, с удивлением почувствовав попытку Джаспера воздействовать на меня...
В то же мгновение Элис подпрыгнула ко мне, хватая за руки с гневным выражением лица.
- Почему, когда нужно, ты, идиот, не слушаешь меня?! - кричала она. - "Я пыталась тебя предупредить..."
Предупредить?
Я еще не понимал, что происходит, но страх уже тугими жгутами скручивал мой желудок...
Где Белла? - пульсировала мысль, потому что я был уверен, что она бросилась навстречу Элис.
Но нет...
Я натолкнулся на насмешливый взгляд Эммета, он скрестил руки на груди: "Попал ты, брат..."
За его спиной Белла обнимала Розали. И, к моему полному изумлению, та утирала ее слезы, выглядя при этом заботливо и искренне. Розали?
"Я все объясню..."
"Успокойся..."
"Эдвард, послушай же..."
"Розали..."
"Розали..."
Все кричали одновременно, пытаясь перетянуть одеяло на себя, и я не мог сосредоточиться ни на одном голосе, звучащем в моей голове. Все это не заняло и нескольких секунд, а я, не двигаясь, смотрел и смотрел на Роуз, которая, обнимая, медленно уводила Беллу... от меня. То, что Белла даже не обернулась, фактически бросая меня в аэропорту, потрясло меня даже сильнее, чем все остальное. Я не мог поверить в это... Почему?!
Мне казалось, моя голова сейчас взорвется. Элис трясла меня, привлекая к себе внимание. Карлайл положил руку на мое плечо. Время остановилось, я смотрел как сквозь тягучий туман на медленно скрывающуюся в толпе спину моей жены... Эммет посмотрел с мрачной усмешкой, прежде чем уйти вслед за ними.
Когда Белла исчезла из моего поля зрения, реальность встряхнула меня, заставила сконцентрироваться. Мне стоило огромного труда проникнуть в разум не самой любимой своей сестры.
Образ темноволосого малыша с голубыми глазами и ямочками на щеках, ползающего по ковру в окружении игрушек, заполнял все мысли Розали. Сын ее подруги. Воспоминание из потерянного навсегда прошлого. Мечта, которой никогда не суждено сбыться. Но вместо чувства потери в мыслях Роуз я прочел надежду. Младенец на ее руках, глаза из голубых превращаются в шоколадные, и вот уже на меня смотрят глаза Беллы - миниатюрная копия.
- Нет... - выдохнул я, чувствуя приближение паники, а затем гнева. - Нет!
И тогда я вспомнил усмешку Эммета. И тогда почувствовал сдерживающие руки Джаспера и Элис, когда сделал шаг, намереваясь броситься вслед за своей женой. И тогда, когда я вынырнул из головы Роуз, я, наконец, прочитал все...
- Что вы творите? - мои ноги подкосились. Я взглянул на Карлайла, не желая верить, что он тоже участвует в этом: - Вы соображаете, что вы делаете?
- Пожалуйста, Эдвард...
Я едва мог осознавать, что говорит мне Карлайл, все казалось нереальным, просто какой-то глупой шуткой.
- Давай сядем в машину, там я все тебе объясню, - тихо, но твердо уверял отец. - Пожалуйста, здесь не место. Ты привлекаешь внимание.
- Нет, я не верю в это... она не могла так поступить со мной... - бормотал я, приходя в ужас от того, что не вижу понимания в глазах отца. Теперь руки Джаспера не сдерживали, а поддерживали меня.
- В машине, в машине, - повторял Карлайл, пытаясь достучаться до меня.
"Белла так решила..." - эта мысль была самой кричащей.
Я очнулся, прозрев.
- Как ты можешь?! - вскричал я, гневно, но с отчаянием, глядя прямо отцу в глаза. - Ты же сам говорил...
"Это ее выбор..."
- Да она понятия не имеет... - ужасная реальность холодом сковала мое тело. Они решили дать ребенку родиться?! Они хотят позволить ЭТОМУ вырасти?!
Образ, нарисованный Каури, огнем полыхнул перед моим мысленным взором. Кровь, смерть... Остановившиеся навсегда широко раскрытые в ужасе глаза мертвой индианки вдруг стали причудливым образом видоизменяться, слишком напоминая мне глаза Беллы. Волосы на моей голове зашевелились. Нет!... "Morte... Morte... Morte..." - набатом стучало в моих ушах снова и снова...
- Ты тоже?! - прорычал я, под моим свирепым взглядом Элис побледнела и сжалась, став как будто меньше ростом, совсем маленькой.
- Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне, - пробормотала она поспешно. - Но ты же не будешь драться со всей семьей? - Ее испуганные глаза округлились: - Эдвард!
- Тащи его к машине, - давал указания Карлайл. - Люди смотрят.
Я начал задыхаться. Гнев, страх, потрясение - сплелись в одно, не давая дышать. Как они могли?! Они не понимают?! Я чувствовал себя преданным. Моей семьей. Даже Беллой...
Я все неправильно понял. Белла вовсе не злилась на меня в самолете. Нет, она злилась, но не из-за того, что я подумал. Как я мог не догадаться? Она думает, внутри нее ребенок. И что я хочу убить ее ребенка. Я заскрежетал зубами, тщетно пытаясь успокоиться. Мое чрезмерное стремление уберечь Беллу от волнений сыграло со мной злую шутку. Я не смог объяснить ей правильно, что происходит. Она просто не понимает, что внутри нее НЕ ребенок. Там такое же чудовище, как и я - возможно, хуже, чем я... Я глубоко вздохнул - достаточно будет просто сказать ей правду...
А потом на меня снизошло озарение. По всей видимости, никому, кроме меня, неизвестны последствия. Только я располагаю информацией, прочитанной в чужой голове. Никто из них не знает, насколько велика опасность...
Я позволил отвести себя в машину. Упав на заднее сидение, я уронил голову на руки и сжал лоб и виски.
- Говори... - выдохнул я хрипло.
Напрасно я надеялся обнаружить на парковке мысли Роуз. Она, Эммет и... моя Белла успели уехать, пока я медлил в аэропорту в потрясении. Перед глазами стояли содрогающиеся плечи Беллы в объятиях Розали, полное сочувствия лицо всегда такой равнодушной блондинки... Усмешка Эммета. Удаляющаяся Белла. Уходящая от меня, даже не обернувшись! Голова закружилась от больно обжигающей иллюзии. Мое положение на краю пропасти внезапно стало еще более шатким. Как будто что-то важное ускользало от моего внимания, и если я не пойму, что, если не найду выход - сорвусь.
Элис плюхнулась на сидение рядом со мной и положила руку на мое плечо. Карлайл сел вперед, Джаспер за руль и аккуратно вырулил со стоянки.
- Говори, Карлайл! - потребовал я, почти крича. Он вздохнул.
Элис сжала мое плечо. Джаспер не спеша выехал на автостраду, двигаясь с раздражающей скоростью пятьдесят миль в час.
- Догони их! - грубо приказал я, глядя на него в зеркало заднего вида. Мои глаза полыхали огнем. - Немедленно!
На его лице не отразилось ни одной эмоции, он все так же смотрел вперед, даже и не подумав прибавить скорость.
"Извини, - ответил он мысленно, очень отчетливо. - Но сначала вам нужно поговорить."
Его неуместное спокойствие смахивало на безразличие, и это вывело меня из себя еще больше. Я зарычал и ударил по его сидению кулаком. Он ждал этого, потому что его спина не шелохнулась, принимая удар, лишь обивка пострадала.
Вся сила его таланта обрушилась на меня, уничтожая мою ярость. Я зажмурился и стал отчаянно тереть переносицу, пытаясь успокоиться.
- Так вы расскажете мне, что происходит? - выдавил я некоторое время спустя, чувствуя себя совершенно опустошенным.
- Белла звонила Розали, - молвил Карлайл, - просила защитить ее. И ребенка...
- Ясно.
Мне не нужно было объяснений, почему Розали. Только она могла понять Беллу. Как несостоявшаяся мать, как женщина, навсегда лишенная возможности иметь детей, она пойдет на все, чтобы сохранить жизнь монстру, собирающемуся убить мою Беллу. Для Розали этот ребенок был неожиданным подарком, свалившимся с небес - никогда, ни в какой иной ситуации или времени, она бы не получила шанс держать на руках младенца. Это лишь для меня происходящее стало кошмаром - Розали только что получила билет в свою собственную мечту.
Ярость захлестнула меня с новой силой, но я заставил себя сосредоточиться. Паника - плохой помощник. Я должен найти в себе силы противостоять этому безумию, что творится вокруг. Моей собственной семье... Ослепшей от счастья Розали... Неправильно оценивающей ситуацию Белле...
Возможно, мне хватит аргументов, чтобы убедить Роуз. Она не плохая на самом деле, она не будет желать Белле смерти... Если она будет знать, что внутри не человек, она отступится.
- Дальше... - потребовал я.
- Дальше мы собрались за столом переговоров и все спокойно обсудили, - Карлайл рассказывал, я не перебивал его.
Внутренним зрением я видел в мыслях отца все так же четко, как если бы присутствовал там. Джаспер и Элис дополняли картину. Глаза Роуз сверкали восторженным блеском, Эммет недоверчиво ухмылялся. Лицо Элис убитое, потерянное. Карлайл и Джаспер, как и всегда, предельно серьезны. Эсми потрясена.
- Итак, Белла просила помочь ей, а раз она решила рожать, против ее воли было бы неправильным предлагать ей другой выход, - продолжал Карлайл, и я слышал его внутренние противоречия. Как врач - он колебался, думал о риске, о неизвестности; как человек - сопереживал Белле; как отец - видел страх и боль на моем лице.
- Розали... (на этом имени я поморщился) убедила нас, что мы должны дать ребенку шанс...
- Ребенку... - пробормотал я с мрачным сарказмом.
- Ты что-то знаешь, чего я не знаю? - заинтересовался Карлайл, Элис тоже уставилась на меня.
Я решил, что пока не время. Сначала я хотел узнать, что происходило тут без меня.
- Продолжай... - попросил я.
Карлайл моргнул, но не стал уточнять.
- Мы все обсудили. Даже если беременность представляет для Беллы опасность, мы ей поможем. Моего врачебного опыта должно хватить. Я перевез все нужное оборудование - ультразвуковой и рентгенологический аппараты, инструменты, медикаменты, даже операционный стол. Все, что может понадобиться. Я проведу обследование. Все будет хорошо, Эдвард, я смогу о ней позаботиться. - Он замолчал.
- И вы все вот так просто послушали Розали? - скрежетнул я зубами. - Тебе ли не знать, Карлайл, что ею движет. Она пойдет на все... Ей наплевать на риск...
- Я же сказал, Эдвард, я смогу помочь Белле.
- А если нет?!
- Если Белла хочет ребенка, это ЕЕ выбор...
На этот раз я все-таки зарычал.
- Нет никакого выбора! Розали и Белла - они обе не могут судить объективно!
- Снова решаешь за Беллу? - тихонько встряла Элис.
Я посмотрел на нее со злостью, она задела самое болезненное мое воспоминание.
- Она только хочет сказать, - пояснил Джаспер, чувствуя поднимающийся во мне гнев, - что ты уже и раньше поступал по-своему, не приняв мнение Беллы во внимание, и, если припомнишь, ни к чему хорошему это не привело...
- Не в этот раз, - возразил я упрямо. Тогда был совсем другой случай. Тогда я совершил ошибку, но мои действия были продиктованы попыткой защитить Беллу. Если бы я не уехал, в этом не было бы прямой угрозы - только риск. Но сейчас, если оставить все как есть, это будет подписанием смертного приговора.
- Тут не только Розали и Белла участвуют, - Карлайл на секунду замолк, испытующе глядя в мое искаженное лицо. - Эсми тоже на стороне Беллы. А ты знаешь, я никогда не пойду против Эсми. Эммет защитит Розали в любом случае. Так что мы все не будем ссориться из-за этого, мы найдем выход разумным путем. Я тебя понимаю, и мы тоже напуганы тем, что Элис не видит будущего Беллы. Но, по крайней мере, она не видит и ничего плохого... Прежде, чем принимать решение, нужно понять, что происходит. Мы должны дать Белле шанс самой выбирать свое будущее. Она совершеннолетняя, не забывай об этом.
Я уронил лицо в ладони, закрыл глаза. Все смешалось, было трудно сконцентрироваться. Страх не давал мне мыслить здраво.
Белла хотела ребенка?! Она говорила, что для нее это не имеет значения... А теперь хочет родить монстра, который убьет ее. Совершенно напрасная смерть, потому что родившееся чудовище, исходя из легенд, не будет разумным, милым малышом, как думают Белла и Розали. Оно будет убийцей - неуправляемым, не способным к состраданию... Совсем не тем, о ком они мечтают...
И бОльшая часть моей семьи решила поддержать ЭТО... Шок, который я испытывал от осознания, что остался совсем один, невозможно описать.
- Я думал, вы моя семья, - сдавленно простонал я. - Друзья...
- Мы семья, Эдвард, - четко проговорил Карлайл, - но мы так же и семья Беллы. Мы защитим ее интересы также, как и твои.
Я заставил себя сосредоточиться. Не время для паники.
- Теперь моя очередь. Я расскажу, что знаю, - сказал я почти спокойно...

ГЛАВА 29. ПОЖАЛУЙСТА, ЖИВИ! Часть 1
За стихотворение к главе спасибо Nlonatali:

В Начале Жизни видит он лишь смерть,
Она же в смерти видит Жизни Начинанье
Где здесь мираж, а где реальность здесь,
Когда конец пути закрыл туман страданья?
В тумане этом всё возможно потерять,
Возможно и приобрести немало...
Мираж, реальность, боль - смешались так,
Что даже Провиденье видеть перестало...
И нет здесь компромисса для тебя
В надежде выиграть борьбу за вечность.
Начало Жизни до смерти любя,
Меняешь жизнь на смерть, а смерть на бесконечность!

Уже более трех часов Белла и Карлайл находились в импровизированном врачебном кабинете отца. Библиотеку освободили от всех предметов мебели. Вместо них расположили медицинское оборудование, укрепили лампы, как в операционной.
Розали была там, держала Беллу за руку. Она не вышла, даже когда отец брал у Беллы кровь на анализ; задержала дыхание. Карлайл никогда бы не сделал ничего против воли Беллы, и Розали это знала. Ее подозрительность была лишней, и все же она осталась там, контролируя отца, не желая доверять даже ему. Ее стремление во что бы то ни стало защитить монстра было настолько фанатичным, что я невольно задумывался - а в здравом ли она уме?
Белла полностью доверилась отцу, позволив ему исследовать все, что он пожелает. Периодически она и Розали обменивались взглядами. Белла смотрела на Роуз с благодарностью и обожанием, Розали - ободряюще и преданно. Белла видела в этом заботу, но только я мог прочесть здесь фальшь. Забота была, но далеко не о благополучии самой Беллы, и это продолжало приводить меня в ярость.
Я не видел Беллу уже больше суток, и мне казалось, что прошла вечность. Мне самому хотелось быть там, наверху, ВМЕСТО Роуз - держать руку Беллы в своей, ободрять словами и улыбками. Конечно, вряд ли я был способен оказать сейчас поддержку, по крайней мере, в том же смысле, что и Розали. Я помогу Белле пережить все, что угодно, но не смогу поддержать ее желание принести себя в жертву маленькому палачу.
Я очень скучал. Столько времени прошло, а Белла так ни разу и не спросила обо мне, не назвала моего имени. Будто вычеркнула из своей жизни. Значит ли это, что она никогда не простит меня? Значит ли, что я наконец совершил ту самую непростительную ошибку, после которой пути назад не стало - прошел точку невозврата? Что я могу сделать, чтобы исправить все? Или это уже не имеет значения?
Сейчас все сидели в столовой - я, Элис, Джаспер и Эсми. Эммет остался наверху, охранять Роуз и Беллу от МЕНЯ и любых посягательств со стороны кого бы то ни было. Может, он был прав. Если бы не он - я бы уже давно был там, и неизвестно, к каким непоправимым последствиям привело бы мое присутствие.
С самого утра я следил за действиями отца и сообщал, что он делает.
"Выглядит просто ужасно, - первая мысль Карлайла, едва Белла в сопровождении Роуз вошла в его "кабинет", смущенно улыбаясь. Ее лицо было достаточно виноватым, чтобы я застонал от досады - даже находясь в опасности, она волнуется только о том, что причиняет неудобства! Полчаса назад она жаловалась Розали, что сильно переживает о размолвках в семье. То же самое она сообщила сейчас и Карлайлу - извинилась, что из-за нее все поссорились.
Это было в ее духе - заботиться обо всех, кроме себя - и снова причиняло мне боль. Как можно хорошо позаботиться о той, которая сама так настойчиво отвергает любую помощь?
"Пожалуйста, - шептал я самому себе. - Пожалуйста, Белла, слушай Карлайла. Позволь ему помочь тебе..."
"Очень низкий гемоглобин, - бормотал отец, изучая результаты анализов. - Понижен сахар, все показатели ниже нормы. Очень плохо."
- Белла, когда ты в последний раз нормально ела? - спросил он вслух. Он смотрел на лицо Беллы очень внимательно, подмечая круги под глазами и неестественную бледность.
Выглядела Белла плохо. Я знал, что она ничего ничего не ела с утра, чтобы ее не стошнило от вида крови. Ночью она просыпалась, и попытка перекусить тоже была неудачной. Как бы ни старалась Эсми приготовить что-то новое, Белле неизменно становилось плохо. Словно ее организм отказывался принимать любую пищу. В общей сложности она не ела уже более двух суток.
Эсми качала головой, колдуя на кухне над очередным шедевром кулинарии, растерянно разводила руками. Ее беспокойство росло по мере того, как она убеждалась - что бы она не приготовила, все напрасно, Белла и это тоже есть не сможет.
«Как она собирается выносить ребенка, если не будет питаться?» - думала она.
И тогда я понял. ОНО не собирается дать матери шанс выжить. Оно УЖЕ убивает ее.
Застонав, я упал на стул и уронил лицо в ладони. Мама тут же обняла мои плечи, утешая.
«Все будет хорошо, Карлайл придумает, что делать с этим».
- Она такая слабая, - прошептал я. – Всего лишь человек…
- Ей просто нужно набраться сил, - тихонько говорила Эсми, ободряя меня, но это не помогало. – Я попробую приготовить еще, что-нибудь особенное…
Я покачал головой, чувствуя себя снова на краю пропасти, глядя в черные зияющие глаза бездны.
- Не поможет. Она не ела уже больше суток. Что дальше? Она ослабнет и… - я видел это: чудовище, безжалостно высасывающее соки из моей любимой, безразличное к судьбе той, что дарит ему жизнь. Я зарычал: - Эта тварь грызет ее изнутри. Она хочет ее смерти. И она убьет ее. Каури сказала – нет шансов! Нет шансов…
Эсми гладила меня по голове, продолжая обнимать, но я не мог обращать на это внимание.
- Карлайл что-нибудь придумает, - успокаивала мама. – Будет вводить ей внутривенно. Все будет хорошо.
- Надо вытащить ЭТО как можно скорее. Пока ей не стало хуже.
Эсми сжала мои плечи, но ничего не сказала.
«Может, все обойдется». – думала она с надеждой.
«Размер живота соответствует, – проговаривал Карлайл про себя , держа в руках ленту для измерений, - семнадцатой-восемнадцатой неделе беременности».
Мои глаза расширились от ужаса – я увидел через мысли отца живот Беллы. Я замер.
- Что? Что там? – Элис вскочила с места и испуганно заглядывала мне в лицо.
- Ничего, - проскрежетал я сквозь зубы, пытаясь выбросить из головы слова Каури, невольно всплывающие в памяти. – Ничего. Оно… растет. Даже быстрее… чем я думал. Очень быстро.
«Может, это хорошо, - Джаспер рационально просчитывал варианты. – Чем быстрее вырастет, тем быстрее Белла от него избавится».
- Нет, - я смотрел на него, не понимая, как он может оставаться таким спокойным, как может не видеть очевидного. – Она человек. У нее не хватит сил, выносливости…
- Потому и хорошо, - настаивал он.
Карлайл настраивал ультразвуковой аппарат. Белла послушно лежала на специальном столе. Розали держала ее за руку. Обе улыбались. Они все еще верили, что там ребенок…
Что ж, вот он, момент истины. Мои кулаки сжались. Было страшно увидеть своими глазами, убедиться, что ничего не померещилось, что я действительно поселил ЭТО в ней.
Что я ожидал увидеть? Маленького монстра с нечеловеческим лицом? Чудовище, запустившее когти в жизненно-важные органы? Словно раковая опухоль, разъедающая изнутри, отбирающая силы, лишающая жизни... Или там окажется внешне копия младенца, умело притворяющаяся человеком, и лишь поступки выдадут его истинную сущность? Я не знал. Но был уверен – от того, что мы увидим, зависит будущее. Зависит, сможет ли Карлайл убедить Беллу не рисковать собой. Не приносить ненужную жертву.
Недоумение. Я чувствовал его, вместе с Карлайлом.
Снова.
Еще раз.
Экран был пуст. Абсолютно.
На секунду во мне затеплилась надежда, что все мы ошиблись. Нет никакой беременности. Но только на секунду, пока я не прочел мысли отца в полной мере.
«Плод хорошо защищен. Ничего себе».
- Черт возьми! – закричал я. – Что это значит, Карлайл?
Он услышал меня, ответив мысленно, чтобы не привлекать внимания:
"Не знаю, я первый раз встречаюсь с таким! Ультразвук не проходит сквозь мембрану. Не знаю, что тебе сказать, Эдвард. Я НЕ ЗНАЮ, что там. Гляди".
Он посмотрел на экран, чтобы я получше рассмотрел его глазами ЭТО - сфера, кокон, на вид очень прочная. Можно было разглядеть ее идеально гладкую структуру, но не то, что ЗА ней...
"Должен признать, - размышлял он про себя, - что у плода очень эффективный способ выживания. Не уверен даже, что есть какая-либо возможность извлечь его без вреда для матери. Посмотри - ткани полностью преображены, как будто человеческие клетки сплелись с нашими. Мембрана плотная, похожа на вампирскую кожу. Не удивлюсь, что так оно и есть. Интересно, как они смогли взаимодействовать генетически...?"
Что-то с грохотом отлетело в сторону, кто-то рядом со мной ахнул. Я не видел этого, не слышал ничего вокруг. Я смотрел только туда, в экран - и не верил своим глазам. Чудовище не просто окопалось там, внутри, беспощадно используя хрупкое человеческое тело для своего роста, но еще и окружило себя непроницаемой защитной оболочкой. Ужас поднял все волосы на моем теле, я стал ледяным, мертвым, я был на грани осознавания себя. ОНО знало, что является чем-то противоестественным, и оно не собиралось сдаваться. Словно паразит… - точное определение, подходящее. Вампир или паразит – кто бы он ни был, он хотел выжить любой ценой и не планировал отпустить свою жертву живой.
Я почти не чувствовал, как чьи-то руки сажают меня обратно на стул. Сквозь оглушающий ужас я как в тумане слушал разговор Карлайла – он подробно, не скрывая правды, объяснял Белле ее положение и последствия, которые ей, вероятнее всего, грозят, если она сохранит беременность.
Он был растерян, ощутимо испуган. Он стоял, опираясь на стол обеими руками, и ровным голосом говорил:
- Без УЗИ я не могу утверждать абсолютно ничего. Вы ОБЕ, - он метнул короткий взгляд на Роуз, - должны понять - я не могу гарантировать, что там вообще ребенок.
- Ох, полувампир… Карлайл, разве тебе самому не интересно посмотреть, что получится в итоге? – Розали повернулась к Белле с обворожительной улыбкой на лице. Только я мог прочесть ее скрытый внутренний страх – она боялась, что слова Карлайла заставят Беллу передумать.
- Розали, пожалуйста, Белла имеет право знать всю правду, чтобы сделать правильный выбор… Рассуди здраво. Человеческие дети не осознают себя до четырех-пяти лет, в нашем мире дети-вампиры не осознают себя никогда. Они неуправляемы и необучаемы. Мы не можем быть уверены, что ребенок Беллы будет способен к интеллектуальному развитию. Может, он такой же застывший, как и мы…
- Но он же растет – он не такой, как наши младенцы, он будет человеком, по крайней мере наполовину. Карлайл, где твоя хваленая вера?
Карлайл вздохнул, а я стиснул зубы, чтобы удержать себя на месте – не время вмешиваться.
- Не знаю. Роуз, может, ты и права, но все равно Белла должна осознавать, насколько велик риск…
- Оу, ну рискует Белла, не ты. А она хочет ребенка, не правда ли? – Розали повернулась к Белле за подтверждением.
Та все это время сидела тихо, слушая спор между Карлайлом и Роуз, а после слов последней покраснела от излишнего внимания к себе.
- Белла, - обратился к ней Карлайл тут же, не теряя времени, - подумай, чего хочешь ТЫ. Никто не вправе принуждать тебя, но подумай хорошенько – стоит ли рисковать? Скорее всего, при рождении ребенка ты умрешь…
- Ты не умрешь, милая, - встряла Розалии, - мы обратим тебя, и все будет хорошо. Почему бы не убить двух зайцев одновременно?
Я был почти готов броситься наверх. Как бы Карлайл ни старался, его слова не сыграют роли, если Розали останется такой же убедительной. Отец должен был быть тверже, настойчивее.
- И, Белла, - Карлайл перешел практически на шепот. Я стиснул кулаки, ожидая того, что он скажет, - … мне больно говорить это, но если родится НЕ ребенок, не человеческий ребенок, я имею в виду…
Белла вдруг смертельно побледнела и покачнулась.
- Что ты несешь! – вскричала Розали в негодовании, отчаянными жестами останавливая отца и глядя на Беллу с большой тревогой. – Лучше не продолжай!
- Ох, я все поняла… - лицо Беллы уже было, как и прежде, спокойным, глаза внимательны: – Говори, Карлайл, я в порядке.
Розали пыталась зашипеть, но отец нахмурился и сказал:
- Я просто пытаюсь донести до тебя – если все окажется так, то твоя смерть станет напрасной. Мы тычем пальцем в небо. Рискуем, не зная, что нас ждет.
- Ты несешь ерунду, Карлайл, - Розали не могла молчать. – Как ты можешь говорить, что там не ребенок?!
- Потому что человеческие дети ТАК не развиваются. И я не утверждаю, что там не ребенок, я лишь говорю, что НЕ ЗНАЮ.
Что он говорит? - хотелось мне кричать. Внутренние сомнения лишали его слова убедительности. Как он может что-то доказать Белле, если сам не верит в то, что говорит?
- Вот именно, - не унималась Розали, которая, в отличие от отца, была ОЧЕНЬ настойчива. – НЕ ЗНАЕШЬ, твои исследования ничем не помогли нам! Лучше бы мы отказались – так, по крайней мере, Белле не пришлось бы выслушивать ужасы от тебя!
- Розали, успокойся.
- Я могу подумать? – вдруг вмешалась в их спор Белла. Ее голос был тихим, смущенным и дрогнул, когда Карлайл и Розали – оба – уставились на нее.
- Пожалуйста, - шептал я, глядя на ее слегка испуганное лицо глазами отца. – Пожалуйста, Белла, прислушайся к нему. Подумай о себе…
- Конечно, можешь, Белла, - отвечал Карлайл. – Но медлить опасно.
- Я всего минуточку. - Белла подняла палец, на ее лбу образовалась глубокая складочка. Брови слегка сдвинулись, взгляд рассеянно блуждал по полкам с рядами книг.
- Ты же не передумаешь? – Розали ободряюще улыбнулась, сжимая ладонь Беллы, в ее лице читалось нетерпение, а в мыслях страх.
Я зарычал, мне хотелось убить ее прямо сейчас. Не смей подталкивать Беллу к неправильному решению, кричал я мысленно.
- Не мешай, Роуз, - попросила Белла совершенно спокойно и повернулась к Карлайлу: - Могу я задать несколько вопросов?
- Конечно. Все, что угодно.
- Все это ведь связано с вашей душой, верно? Вы поэтому думаете, что ребенок будет монстром?
Все вздрогнули, я услышал это в мыслях каждого и физически почувствовал напряжение рядом с собой.
- Милая, никто не считает его монстром, - мягко уверила Розали, посылая мне мысленные проклятия: «Кроме папочки, конечно…»
Карлайл вздохнул.
- Я сожалею, Белла, но это тот вопрос, ответа на который я не знаю.
Белла задумалась на мгновение. Ее лицо было бледным, немного осунувшимся – не было сейчас той сияющей здоровым румянцем девушки, какой она выглядела всего неделю назад. Глубокие круги залегли под глазами, усталость читалась в каждом движении.
«Пожалуйста, Белла, - молил я. – Сделай правильный выбор. Не жертвуй собой из-за такого, как я. Оно того не стоит».
- Хорошо, - Белла решительно вздохнула и вздернула подбородок: – Насчет… опасности. Розали говорит, вы в любой момент сможете обратить меня? - Ее ясные глаза наполнились непонятной тревогой: - Вы... Эдвард…
Она впервые произнесла мое имя с момента приезда. Я встрепенулся, весь во внимании. Замер, словно глыба льда.
- Эдвард… обратит меня, если я… ну… буду умирать?
- О, - Карлайл кивнул, на этот раз полный убежденности и готовности. – Конечно, Белла. Мы сделаем все, что сможем, чтобы не допустить твоей… смерти. В этом смысле ты можешь рассчитывать на нас абсолютно. И на Эдварда.
- Хорошо, - Белла опустила глаза и вновь жестом попросила Розали помолчать.
Я чувствовал, что мои руки сжались в кулаки с силой, способной сокрушить горы. Мое напряжение нарастало, пока я смотрел на любимую глазами Карлайла. Ее лицо было спокойным, смиренным, в нем не было страха. Зато с каждой минутой оглушающей тишины – потому что никто не двигался, все замерли в том же напряжении, что и я – паника начинала поглощать меня. Почему она думает? Какие сомнения могут быть? Зачем ей время? Пожалуйста… - умолял я про себя, превратившись в замерзшую каменную статую от ожидания. - Пожалуйста, Белла…
Она подняла печальные глаза, и мое мертвое сердце сжалось.
- Пожалуйста, - зашептал я вслух, но не осознавал этого, ничего не видя вокруг. - Пожалуйста, живи…
- Ну, тогда я думаю, что рискну, - сказала Белла спокойно, превращая мою надежду в пепел, а будущее в неизвестность. Так просто, будто говорит вовсе не о собственной смерти. Так просто, будто не подписывает себе приговор. - Я хочу оставить ребенка.
Мир закачался, разрушился, и я шагнул в свою пропасть…
========= * * * * * =============
- Ты должна поговорить с Эдвардом, - советовал Карлайл, собирая инструменты. – Сама сообщить ему. Он места себе не находит.
Я не мог дышать. Я сидел, не шевелясь, довольно продолжительное время, и никакие утешающие объятия Эсми, ни взволнованные и потрясенные мысли Элис не могли облегчить мое отчаяние…
Лишь слова Карлайла вернули мне способность мыслить. Я вздрогнул, прислушиваясь.
- Он сердится на меня… - лицо Белла побледнело, становясь несчастным, она сжала руку Розали. Это было утверждением, не вопросом.
Что? Сердится? Не веря собственным ушам, я замер, потрясенный. И вдруг почувствовал себя полным идиотом. Так вот в чем причина ее отчуждения. Мне хотелось ударить себя. Она думает, я злюсь на нее. Она вовсе не ненавидит меня за то, что я поселил в ней чудовище! Она всего лишь переживает, что обидела меня. Ее страшит моя реакция. Я вцепился в собственные волосы, вскочил на ноги со стоном и стал ходить взад-вперед, мечтая провалиться сквозь землю от стыда и разочарования в самом себе. Облегчение, которое я испытал от того, что она не сердится на меня, было ничем по сравнению с чувством вины.
Карлайл тепло взглянул на Беллу и по-отечески потрепал ее за плечо.
- Нет, Белла. Он боится за тебя.
Белла взглянула на Розали, ища поддержки, но та неистово замотала головой.
- Нет, нет, это не хорошая идея. Эдвард не в себе. Я не подпущу его к тебе, и не думай.
- Но это же Эдвард… - растерянно произнесла Белла, глаза стали умоляющими. – Он ничего мне не сделает.
- Белла, - голос Розали стал строгим и решительным. – Ты просила защитить тебя и должна мне доверять. Если я говорю, что сейчас не время – значит, так и есть. Пока я не увижу, что Эдвард безопасен, я буду стоять между вами. И не спорь со мной.
У меня не было сейчас сил почувствовать злость, только страх и безысходность, когда мысли снова закружились вокруг решения Беллы. Я вновь видел себя в аэропорту. Фигуру Беллы, удаляющуюся от меня, скрывающуюся за сотнями чужих спин. Но теперь в этом было нечто символическое. Она покинет меня. Она хочет умереть ради монстра, и я никак не могу защитить ее от него. Это конец.
В моей видении Белла уже не просто уходила от меня в толпу, она угасала, исчезала, оставляя мир пустым и меня в нем одного. Ком подкатил к горлу, душа; ужас, словно яд, расползался внутри, заполняя каждую клетку. Разрушая мою жизнь.
- Как он? – голос Беллы дрогнул, когда она посмотрела на Карлайла снова. – Я сделала ему очень больно?
Я с усилием зажмурился, не вынеся виноватый тон ее голоса.
- Ты же знаешь, - объяснял Карлайл. – Эдвард всегда очень плохо воспринимает, если ты оказываешься в опасности. Вы должны поговорить, решить все между собой. Он очень подавлен.
- Хорошо, - вздохнула Белла и добавила: - Мне так жаль…
=========== * * * * * ==============
Я чувствовал себя преступником. Все потому, что Джаспер тенью стоял позади меня, готовый схватить. Не знаю, что он читал в моих эмоциях и как справлялся с этим, но он был настроен весьма решительно. Будто бы я собирался... будто был вправду способен хоть как-то обидеть мою единственную любовь. Я не спорил. На самом деле я даже не мог говорить, только стоял и смотрел на Беллу, спускающуюся по ступенькам.
Мой рот приоткрылся. Она выглядела очень плохо. Наблюдение через мысли Карлайла не давало объективной картинки, и только сейчас, лицом к лицу, я смог осознать, НАСКОЛЬКО хуже ей стало всего за одни сутки. Она выглядела действительно БОЛЬНОЙ и шла чересчур осторожно – не своей обычной походкой, а так, будто ей очень некомфортно. Будто ей что-то мешает двигаться как обычно.
Ее живот… Теперь она в самом деле была похожа на беременную. За день он вырос настолько сильно, будто мы не виделись месяц. Розали переодела Беллу в свободные штаны и блузку, чтобы немного скрыть растущую округлость.
Остановившись на середине лестницы, Белла встретилась со мной глазами. Она стушевалась, покраснела, ее лицо преисполнилось вины. Если я даже и хотел сказать что-нибудь, то не смог бы. Да и что бы я сказал? «Пожалуйста, не умирай, останься со мной», - было моей единственной мыслью, пульсирующей в висках. Было неправильным озвучить это, я и так уже наломал достаточно дров на данный момент. Я совершенно не знал, как и что говорить, только молча, неотрывно, смотрел. Мои глаза истосковались по любимому лицу, и если смерть хочет забрать ее у меня, то я не желал терять и минуты.
- Привет, - поздоровалась Белла, справившись с чувствами и продолжив спускаться. Принужденной улыбкой она попыталась разрядить обстановку, но в воздухе все равно витало напряжение, как перед взрывом.
Розали что-то ворковала, держа Беллу под локоть, но ни одно ее слово не доходило до меня. Эммет двигался так, чтобы всегда находиться между Беллой и мной, а точнее, между Розали и мной. Он вел и ощущал себя, как настоящий телохранитель.
«Будь осторожен, если собираешься что-то говорить, - мимо меня прошел Карлайл, слегка улыбнувшись своей жене. – По крайней мере, думай, ЧТО говоришь и КАК - сильно волноваться ей не рекомендуется».
- Я приготовила несколько новых блюд, - улыбка Эсми вышла почти настоящей. Она старалась, как и Белла, снять общее напряжение. – Попробуешь?
Белла прошла мимо замершего меня. Ее тело слегка дернулось в мою сторону так, как если бы она хотела подойти, но она передумала и прошла к столу. Неудивительно, раз она считала, что я зол на нее. Но я по-прежнему ничего не мог сказать, мой язык прирос к небу, отказываясь повиноваться.
Белла аккуратно, странно замедленным движением села на стул. Эммет облокотился на стойку рядом, глядя прямо на меня и постукивая по столешнице пальцами.
Я пытался заблокировать любые мысли, видя только Беллу. Мне хотелось обнять ее, прижать к себе сию секунду, но в то же время мое тело окоченело, не в состоянии сдвинуться даже на дюйм. Я был наглухо закован в тиски отчаяния.
- Ну, в общем, я решила оставить все как есть, - объявила Белла уверенно, но нервно, прерывая всеобщее подавленное молчание и не обращаясь ни к кому в отдельности. Эсми поставила перед ней тарелку.
Розали засияла, остальные же на мгновение замерли после слов Беллы, хотя уже слышали ее решение раньше.
Белла явно чувствовала себя неловко в сложившейся ситуации. Она обвела глазами всех, избегая смотреть в мою сторону, и остановила взгляд на несчастной Элис.
- Эй, что за траурные лица? – попыталась отшутиться она. – Я не собираюсь умирать, ясно?
Эммет мрачно хмыкнул, Розали тут же завела непринужденную беседу с Эсми о посторонних вещах, настойчиво переводя тему в безопасное русло.
Белла поморщилась, глядя на стоящую перед ней еду, и слегка побледнела. Видеть это было тяжело.
- Белла, если ты хочешь выносить этого ребенка, - назидательно произнес Карлайл, - ты должна есть. Хотя бы пытаться.
- Ох. Хорошо… - она, не споря, взяла вилку. Помолчала и добавила: - Но если вы все будете смотреть, я подавлюсь.
- Конечно, нет, милая, - Роуз обняла Беллу за плечи, лицемерно улыбаясь. Ну хорошо, может я и преувеличивал насчет лицемерия, и сейчас улыбка Розали была вполне искренней, но я уже точно был неспособен поверить в это.
«Бедная девочка», - Эсми обратила внимание, насколько плохо Белла отреагировала на еду.
Элис поднялась и, покачиваясь, ушла в гостиную: «Это невыносимо, я ничего не вижу. Даже виски ломит. Чушь какая-то. Это разве возможно?» Ее голова была полна мутных расплывающихся образов, которые могли свести с ума кого угодно.
Карлайл, чтобы не смущать Беллу лишней парой глаз, пошел наверх – подумать, перепроверить полученные данные. Толику любопытства я прочел в его мыслях – исследования нового и необычного всегда были для него чем-то особенным. Я чуть не зарычал, злясь на то, что он позволяет себе думать о таком, даже если самую малость. Белла – не объект для исследования, тем более, если ей грозит смерть в итоге. Поспешно я отгородился от его мыслей. Я не желал слушать это – словно все вокруг посходили с ума и не осталось ни одного здравомыслящего рядом со мной.
Кажущее временное спокойствие очень быстро разрушилось. Не съев и половины, Белла внезапно позеленела и согнулась пополам.
- Роуз… - прошептала она перед тем, как ее с шумом вырвало на пол.
Все смешалось.
Мне казалось - я схожу с ума. Страх за Беллу, волнение за нее, боль за то, что ей совсем плохо - перемешались в моей голове. Я хотел помочь ей, я чувствовал острую необходимость быть рядом. Бросился вперед, но натолкнулся на преграду.
- Белла! – кричал я. Но кто-то держал меня.
- Все в порядке, Эдвард, - услышал я ее сдавленный голос. – Это ничего страшного. Со мной все в порядке.
Теперь я не видел ее лица. Меня скрутили и увели, боясь, что я могу сделать что-нибудь неправильное.
- Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спрашивал Карлайл.
Я закрыл глаза, чтобы было легче читать его мысли. Лицо Беллы было зеленоватым, волосы на лбу взмокли. Эсми принесла влажное полотенце и приложила к ее лбу. Голова Беллы слегка покачивалась, будто ей было сложно сохранять равновесие. Она опиралась на стол и на плечо сидящей на корточках Розали.
- Лучше, - прошептала она.
- Не обманывай, Белла, - настаивал Карлайл. – Что ты чувствуешь?
Белла тяжело дышала.
- Я не знаю… слабость, наверное… Я могу пойти полежать?
- Конечно. Но тебе все равно нужно есть. Если ты ослабеешь, я ничем не смогу тебе помочь.
- Хорошо… Попозже, ладно? А где Эдвард?
Я напрягся, как пружина, когда услышал свое имя. Я хотел быть рядом, если она зовет меня.
Минутная пауза.
- Мы решили – будет лучше, чтобы он не смотрел.
- Я хочу с ним поговорить.
- Нет, Белла, не стоит, - Розали, утешая, гладила волосы моей жены. – Он себя не контролирует.
Она была права. Я едва чувствовал свои ноги. Дернул руками, но их крепко держали.
- Зачем вы с ним так? – хрипло спросила Белла, я слышал боль в ее голосе. – Пустите его, он ничего мне не сделает.
- Нет, Белла, сделает, - зашипела Розалии и добавила шепотом: - Ты сама просила защитить тебя ОТ НЕГО. Помнишь, что он хотел сделать? Что говорил тебе?
Я зарычал. Видит Бог, я убью эту стерву когда-нибудь. Конечно, не сейчас, когда меня держат Джаспер и Эммет в четыре руки, и, конечно, не тогда, когда все станут свидетелями этого, и особенно Белла. Но настанет час, и Розали жестоко поплатится за свое высокомерие. Ярость бурлила во мне, мешая дышать.
Но Белла была превыше всего. Мне необходимо было поговорить с ней. Желательно наедине, но это мне вряд ли позволят. К тому же, я не был уверен, что, оставшись с ней вдвоем, не совершу что-нибудь безрассудное. Например, схвачу ее в охапку и унесу на край света. Это было бы глупым и ужасным поступком. Во-первых, меня все равно рано или поздно найдут, где бы я ни прятался. А во-вторых, здесь, под врачебным надзором, Белле будет оставаться в сто раз полезнее. Я глубоко вздохнул – ненависть к Розали ничем мне не поможет.
- Пустите, - попросил я. Нет ответа.
«Что он собирается сделать?» - Эммет.
«Эдвард, подумай хорошенько. Ты и в самом деле не в лучшем состоянии. Может, не стоит?» - Джаспер.
- Ничего я ей не сделаю, - прошипел я, дергаясь. Сдерживающие руки немного ослабли, и я рывком освободился.
В два шага я преодолел расстояние до кухни.
- Эммет! - взвизгнула Розали, вскакивая и загораживая Беллу, как только увидела меня.
Но я и так уже замер на пороге, не смея подойти. Впиваясь взглядом в любимое, искаженное мукой лицо. Ее было действительно плохо, она едва удерживалась на стуле, чтобы не сползти на пол, и выглядела такой УЯЗВИМОЙ... Хотелось обнять ее и непрерывно утешать. Весь ее вид кричал о беспомощности. Говорить с ней прямо сейчас было бы верхом эгоизма. У меня в горле пересохло. Разве я посмею волновать ее?
Эсми торопливо вытирала пол. Розали мысленно изрыгала предупреждения – я игнорировал это. "Держись, брат. Она сама этого хотела", - Эммет вырос рядом со стулом, на котором сидела Белла, облокотился на него и глядел на меня с откровенным сочувствием.
Но все они не имели значения. Их мысли стали словно фон, бессмысленный сейчас.
- Белла, - выдавил я, с трудом заставив свой язык шевелиться, - иди в постель, потом поговорим. Отдохни…
Ее лицо стало страдальческим.
- Прости… - пробормотала она. - Я и правда не очень выгляжу, да?
- Не то слово… - по ее шее катились капельки пота, лицо бледнее мела, черты искажены. Могу поспорить, она едва удерживала себя в сознании, борясь со слабостью изо всех сил – только чтобы не доставлять никому проблем.
- Не обращай внимания на его слова, - холодно прощебетала Розали. – Всех беременных тошнит, в этом нет ничего особенного.
Не смей убеждать ее в этом, зарычал я мысленно. Но вслух я ничего не сказал, проглотив свою злость.
- Точно, - согласилась Белла, слабо улыбнувшись Роуз благодарной улыбкой.
Я скрежетнул зубами, но сдержался.
Они встали, Розали и Эсми с двух сторон подхватили Беллу под руки. Та захихикала, но смех вышел не радостным, а измученным:
- Все со мной в порядке. Не надо, я сама.
- Помощь не помешает. На всякий случай, - улыбка и голос мамы были предельно нежными.
- Ладно.
Проходя мимо, Белла на секунду оглянулась, встретившись со мной усталым взглядом.
- Поговорим завтра, ладно? – ее глаза наполнились слезами. – Не сердись на меня, пожалуйста…
Мне стало трудно дышать.
- Поспи, Белла, - умоляюще попросил я. – Не думай обо мне.
Она хотела сказать еще что-то, но, передумав, просто кивнула и позволила увести себя. Я смотрел ей вслед, пока она не скрылась наверху, и потом – глазами Эсми.
«Пойдем, мне с тобой нужно поговорить», - Карлайл прошел мимо меня, кивнув следовать за собой.