Глава 11. Северус. Первое проявление Хранителей.
Солнечный луч, пробившись в окно и посветив мне в глаза, разбудил меня… Еще не отойдя от дремы и не открыв глаз, я почувствовал знакомый и любимый запах шалфея…так пахла кожа моей Кэтти… а тепло рядом со мной говорило, что она сейчас здесь. При воспоминании о прошедшей ночи мои губы невольно растянулись в улыбке. Прекрасная ночь… Одна из лучших, потому что с ней рядом…
- Солнышко… - прошептал я, открывая глаза. Потому что боялся, что если она спит – разбужу ее движением или голосом, чего собственно мне и не хотелось.
- Да, любимый? – раздался над ухом родной голосок. Кэтти приподнялась от подушки, как раз когда я открыл глаза. И ласково улыбалась своей неповторимой улыбкой, похожей на… улыбку наверное счастья. Ангела…
- Доброе утро! – улыбнулся я, притянув ее к себе и нежно поцеловав в щеку – моя красавица!
- Перестань! – Кэтрин стукнула меня по плечу, поморщив носик. – Никакая я не красавица, просто симпатичная!
- Ну уж нет, моя симпатичная! Не смей перечить! – не отпуская ее, я заглянул в ее глаза – для меня ты – самая красивая. И не докажешь обратное…
- И не собираюсь… - последовал ответ, прерванный нежным поцелуем. Тепло ее тела, ощущение ее нежной кожи… это стало истинным удовольствием для меня еще за прошлые годы…и сейчас, после столь частых и долгих разлук, после ее мнимой гибели, напугавшей меня до смерти, ощущать ее рядом было практически счастьем…
- Северус, я собираюсь вставать! – прервав поцелуй, она тряхнула кудряшками. – Отпусти меня!
- Не-а… - я помотал головой, сильнее обняв ее. Девушка посмотрела на меня, улыбнулась и укусила за кончик носа. Я разжал объятия. Мне было не столько больно, сколько даже наоборот – приятно. Ее прикосновения всегда были мне приятны, даже выраженные в такой вот форме… Но сердить ее не хотелось - надутая мордочка конечно милая, но все же хуже улыбки.
Кэтти же, проворно встав, мгновенно надела мою рубашку, лежавшую на полу... я успел только сесть и оглядеть спальню. Кэтрин застегнула несколько пуговок и с улыбкой посмотрела на меня.
- Будешь ходить с голым торсом, раз не успел одеться! Да и мне так больше нравится! - рубашка была ей велика, поэтому прикрывала ее ножки почти до середины бедра. И…надо заметить, она ей очень даже шла, это выглядело мило. Светлая кожа контрастировала с черной тканью, длинные рукава закрывали маленькие худенькие ручки, и сама рубашка была на ней как короткий халатик или платье… открывая кожу ее бедер, она закрывала ее животик, плечи… и Кэтти почему-то казалась такой по-детски милой и хрупкой…что хотелось прижать ее к себе, увести от всех опасностей и никогда не отпускать…
-Тебе идет! - улыбнулся я, надев протянутые ей брюки. – Очень мило смотришься!
- А я давно уже хотела надеть твою рубашку, - призналась она – мне в ней тепло…уютно…и пахнет тобой!
- Любишь мой запах? И чем я пахну?
- Для меня тобой пахнет Амортенция…запах лаборатории, шоколад и кофе… как и ты сам… кстати о кофе. Сварить? Ты же его любишь… - улыбнулась любимая.
- Не откажусь… - я кивнул. Кэтти ускользнула на кухню, я застелил постель и прошел к ней. Из маленького кувшинчика на плите доносился ароматный запах кофе, которое в нем варилось. Кэтти умела готовить, и готовить потрясающе вкусно. Но вот ее кофе я еще ни разу не пил. Тосты с джемом, бекон и фрукты, салатик… по-настоящему вкусное меню.
- Ты решила меня побаловать? – обнимая ее за талию со спины, спросил я. – Покормить вкусненьким…
- Да…я решила устроить тебе сутки семейной жизни, и себе тоже… - положив ладошки на мои ладони, улыбнулась девушка, немного повернув ко мне голову. – Умывайся и садись за стол! – следующие часы были мерными и уютными, спокойными… Кэтти в моей рубашке и босиком сидела сначала за кухонным столом, с нежнейшей улыбкой глядя на меня…Маленькая, худенькая, она наелась быстро и потом просто ждала. Я помог ей убрать посуду и потом мы переместились в гостиную, где моя малышка уселась мне на колени и ласково провела рукой по моей груди, это прикосновение вызывало только самые лучшие ощущения и эмоции.
- Я наверное сюда перееду, осенью, когда работать начну… ну или даже в школу, - она положила голову мне на плечо. – Папа согласился на стажера в мракоборцы, буду охранять Хогвартс.
- Будем чаще видеть друг друга, - улыбнулся я. – Я так скучал по тебе весь этот год. Так редко тебя видел…
- А я скучала по тебе. Каждый вечер о тебе думала перед сном, и мне так хорошо спалось, так спокойно…а ты мне еще письма писал, я их все сохранила.
- Как и я твои! Но ты гораздо лучше, чем твои письма. Ты любимая…
- Когда-нибудь мы с тобой уже никогда не будем расставаться, война закончится и мы будем вместе. Всегда! – уверенность в ее голосе всегда нравилась мне. Я и сам искренне хотел верить, что все будет хорошо. Вот только иногда все выглядело довольно плохо. Но... война есть война и исход ее мы вполне можем изменить. Сделать лучше для нас.
- Конечно зайка. Конечно! – улыбнулся я. – И потом я тебя уже не отпущу, и не мечтай!
- И не мечтаю! – Кэтти потерлась носиком о мою щеку. – Опять не брился? – послышался возмущенный голосок – ты колючий!
- Прости… - нежно поцеловав ее в щечку, ответил я. – Так какие у тебя планы на сегодня после обеда?
- Ты уйдешь в обед? – я кивнул – пойду домой и буду помогать папе и Рему накладывать защитные чары, - она пожала плечиками. – Через недельку уже получу документы и карточки из университета и пойду устраиваться на работу. Еле уговорила папу… - Кэтти улыбнулась. – Потом твоя малышка тоже будет работать.
- Моя малышка становится совсем взрослой, - улыбнулся я. – Но это не плохо! Ты становишься серьезнее…умнее…
- Вот за это я тебя и люблю. Не считаешь меня маленькой! – Кэтти нежно поцеловала меня. – Знаешь, а тебе идет так. Без рубашки! Даже не хочу ее тебе отдавать!
- В таком случае мне придется уйти без нее и так идти через школу… - я изобразил коварную улыбку – мимо студенток…
- Ну уж нет! ЭТО могу видеть только я! – рассердилась Кэтти. – Никаких походов в школе без рубашки!
- Но ты же не отдашь!
- Тогда ты никуда не пойдешь! – Кэтти рассмеялась, я нежно коснулся ее губ своими, забывая во время этих поцелуев обо всем, кроме нее. Она стала для меня всем, и она стала дороже всего. Мне нередко вспоминалось начало наших отношений, и все чаще я осознавал, что хочу быть только ее, только с ней. И… в такие минуты верил, что так и будет. Что отныне я только ее…
Время мчалось незаметно.
Но все на свете имеет конец, и ближе к вечеру мне все же пришлось уходить. Кэтти накормила меня обедом, очень вкусным…кстати, сваренное ей кофе было просто изумительно для меня. Мы распрощались и она ушла домой, а я – в школу… вечером я с улыбкой вспомнил наши сутки вместе и немного нахмурился при воспоминании о ее соседке – мешавшей нам поначалу и сунувшей нос в жизнь Кэтти… хотя…это позже казалось даже немного забавным…
Какое-то время все было тихо, и Белла со своим коварным планом, о котором пока знал только Долохов, не беспокоила мирных волшебников. Однако долго так длиться не могло, шла война. И вот, дав нам короткую передышку, судьба повернулась к нам. Ну не скажу что спиной. Боком.
- Профессор Снейп, профессор Дамблдор просит Вас немедленно быть, в его кабинете. Там собрано срочное совещание профессоров и лекарей… - дав студентам задание, я поспешил к Альбусу, гадая, что случилось. Дверь была открыта и прямо передо мной поднималась Минерва.
- Очень хорошо, все в сборе… - заметил директор, когда зашел я и следом за нами – Флитвик. – Дело в том, коллеги, что мы только что столкнулись с абсолютно нам неизвестным случаем применения магии…
- А что случилось? – спросила МакГонагалл. Преподаватели и сотрудники больницы молча расступились и мне стал виден диван, на котором лежал очень хорошо знакомый мне человек. Том Реддл. Его глаза были открыты, но и дыхание, и неподвижность были такими, словно он спит…и в то же время глаза двигались. Не паралич…вообще непонятно что…
- Мы не знаем что это, и как это лечится… - заметил кто-то из врачей. – Мы даже не в силах понять, спит он или это паралич. Его нашли буквально минут двадцать назад. У ворот школы. Подозреваю, что он успел трансгрессировать и после этого сразу случилось вот то, результат чего мы видим.
Его речь прервало появление запыхавшегося Гарри. Мальчик влетел в комнату и пытался отдышаться.
- А что случилось? Вы меня вызвали, директор? – тут он заметил Тома. Глаза Гарри расширились, он около половины минуты не моргая смотрел на своего опекуна. Но после парнишка как-то посерьезнел и даже стал казаться старше и солиднее.
– Кэтрин уже сообщили? – кто-то сказал «нет» - это даже хорошо… ее нужно подготовить, для нее это будет шок. Дядя жив?
- Жив…но больше мы ничего сказать не можем… - ответили врачи.
- Нужно будет сначала сообщить сестре, что произошло, подготовить…я наверное сам попробую это сделать…что произошло? – но ему никто не успел ничего пояснить. И предупредить Кэтти тоже никто не успел. Потому что на лестнице раздались легкие шаги и звонкий немного возмущенный голосок, напевавший что-то…
- А что тут такое происходит? – улыбнулась Кэтти, зайдя – что это вас так много? – я открыл было рот, Гарри тоже. Но сотрудники Мунго молча, с лицами, выражавшими соболезнование и сочувствие, расступились перед ней.
Кэтти подняла взгляд на диван. Улыбка медленно сползла с ее лица… глаза наполнились слезами, и Кэтти слегка оступилась. Ее тут же подхватил близко к ней стоявший Гарри…
- Кто это сделал? – неестественно высоким голосом спросила Кэтти – кто применил к нему lethargum traem? Что произошло?! – Гарри сжал ее руку, и голос Кэтти, повысившийся было еще сильнее, немного стих.
- Применил что? – вытянулись лица у лекарей.
- Это проклятье Хранителей. КТО это сделал?!
- Мы не знаем, Кэтти, мы таким его обнаружили… - извиняющимся голосом ответил Римус.
- Папочка… - Кэтти казалось и не слышала этих слов. – Папа… - она вздрогнула от слез. Меня наконец отпустило налетевшее при ее появлении оцепенение и секунду спустя я взял ее за другую руку, встав напротив Гарри. Кэтти же молча смотрела куда-то в стену и внезапно вздрогнула, вырывая руки.
- Нож у кого-нибудь есть? – и добавила - мне нужен серебряный нож. Именно нож а не что-то в него превращенное... и быстрее… - пару минут спустя нож ей был принесен, точнее кинжал. Серебрянный. За ним ушел кто-то из профессоров, кажется. Мы с Гарри все еще стояли за ее спиной готовые подхватить в случае обморока или истерики. Но…кинжал принесли, Кэтти взяла его под настороженность всех остальных. И, пройдя пару шагов к дивану, провела лезвием сначала по ладони Тома, встав на колени. Выступила кровь… медики шагнули к ней, но Альбус остановил их.
Кэтти же резко провела лезвием по собственной ладони и приложила порез к порезу, что-то шепча на латыни. Нам оставалось только ждать, что будет. Постепенно глаза Тома закрылись, дыхание становилось все ровнее и положение тоже. Девушка сидела, низко наклонив голову и всхлипывая, но шепча… затем шепот ее сменился Песней Валькирии. После этих манипуляций, когда уже и часть медиков ушла, и часть профессоров, Том окончательно просто уснул. Теперь это явно был обычный сон.
- Спи…ты проснешься через год… - поднялась с колен Кэтти. – Большего я сделать для тебя не могу…спи спокойно…
- Кэтти, а что с ним произошло? – спросил Дамблдор. Я снова сжал руку девушки, которую начинала бить дрожь.
- Хранители, думаю, применили к нему свое проклятье. Это когда человек не спит, нет, притом совсем… но все его тело словно спит. Обычно жертвы сходили с ума либо же…умирали. Валькирии могут от этого исцелить, но разбудить мы не властны. Сократить срок и только. И еще сделать это нормальным обычным сном… - Кэтрин сжала мою руку – За ним не надо повышенного ухода, просто присматривать, - она посмотрела на врачей. – я оформлю для него все документы…
- Хорошо! – ответил кто-то из сотрудников Мунго – мы приготовим для него место в пожалуй одиночной палате. Это проклятье?
- Да, можно сказать да. Проклятье… - все так же с полными слез глазами Кэтти кивнула.
- Тогда палата будет в соответствующем отделе, - ответил тот же сотрудник. И волшебники из Мунго ушли. Сейчас уже оставались только мы - я, Флитвик, Дамблдор, Минерва и ребята. Ну и если можно так выразиться – Том. Кэтти, которую уже давно трясло, теперь расплакалась, Гарри обнял ее, а я бережно погладил по руке.
- Все позади… - заметила Минерва – папа ведь проснется?
- Через год… - сквозь слезы кивнула Кэтти. Кровь из ладони Тома давно уже не шла, а вот из ее ладошки еще сочилась. Я вспомнил что песня валькирии принципе слабо действует на саму валькирию. Минус их дара – себе не помогать.
- Все будет хорошо…ты умничка… - Минерва погладила Кэтти по голове. – Поплачь…тебе сейчас это даже нужно. Представляю, что ты чувствуешь… - постепенно нам всем – я старательно говорил нейтральными фразами – Гарри – удалось успокоить ее. Тогда-то Дамблдор и отдал ей записку, которая была при томе.
«Das ist den Anfang nur» - гласила она. Моих знаний немецкого хватило чтобы прочесть только слово «Это». Но Кэтти поняла.
- Это только начало… - вздохнула она. – Интересно, что дальше? Убивать будут? Гарри…прошу тебя… осторожнее. Это уже не твоя, это моя война и враг этот страшен тем, что я его не знаю…
- Я буду осторожнее. Правда! – очень серьезно кивнул Гарри. Я снова подумал о том, что он совсем в общем-то неплохой мальчик. Он… он уже начинает серьезнеть. Это плохо, да… но. В условиях войны ему это очень нужно…
- Теперь еще нужно будет решить вопрос с опекуном Гарри, - заметил Римус – мне не дадут. Работы нет. Получается Сириус…
- Ты забыл обо мне? – посмотрела на него Кэтти. – Я с сегодняшнего дня уже практически работаю и у меня все для Гарри есть. И дом на год мой, потому что папа не сможет им пользоваться. И вообще…
- Но ведь Сириус его крестный… - робко заметил Люпин.
- А я сестра. Так вот. Что бы там ни было и кто бы там ни хотел. Опекуном буду я.
- Скажи это Сириусу…
- И скажу! – с уверенность парировала она. Чуть позже они с Римусом ушли, Кэтти уже успокоилась. Перед уходом она еще проводила Гарри и после подошла ко мне.
- Спасибо что проявил толику заботы. Не побоявшись Гарри…мне…знаешь, мне на самом деле повезло, что вы были рядом. Вы стали моей опорой… оба… - она прижалась ко мне. – Обещай, что будешь осторожен.
- Обещаю! – серьезно ответил я.
- Я люблю тебя… - прошептала она. – Больше жизни… и да…обещаю тебе быть осторожнее, с этого дня мы втянуты в две войны…две разных войны. И враг в каждой очень даже силен. Но мы победим, главное верь… - она улыбнулась мне. – и просто будь…
Две разных войны. Да. Это было так… вот только тогда мы еще не знали, что они переплетутся. Станут одной огромной войной…с того дня ситуация перестала казаться легкой окончательно. Но все же…хотя и прошло много всего в следующие года, две войны, став одной, стали даже проще. И тогда мы еще не знали, что будет дальше. Кому суждено это знать? Только…быть может судьбе. Но не нам…
как трогательно...
