Глава 23. Последствия
Окончен бал, погасли свечи, давно оркестр большой умолк…
Но ваш покорный друг никогда не спит, он всегда предпочитает находиться в центре самых ожесточенных и интересных событий нашего города, чтобы вы были в курсе всех самых горячих новостей.
Что интересного произошло на этот раз?
Вчера, когда на мегаполис опустилась ночь, две крупные Американские компании, базирующиеся в нашем славном городе Чикаго, отмечали свои новые договоренности.
Скажите неинтересно?
Согласен. Сам вечер был довольно скучным.
Но я не был бы мною, если бы не нарыл для вас что-нибудь тепленькое…
Думаю, каждый из вас знает Эдварда Каллена?
Что, не знаете? Тогда великий Google ждет вас.
А пока отставшие от темпа нашей с вами жизни ищут информацию про этого типа, я поделюсь с вами тем, что интересненького я нарыл на него в этот раз.
Конечно же, этот заядлый ловелас и бабник, коим его считали мы ранее, не мог появиться на столь ответственном мероприятии без спутницы. Это неудивительно. И тут никакой сенсации нет.
Она заключается в другом…
Спутница его, несомненно, красивая девушка с изысканными манерами, одетая в дорогое элегантное платье, вела себя, как подобают законы высшего общества.
Только вот одно «НО» я все-таки нашел.
Не думаю, что этой девушке больше двадцати лет, она на восемнадцать тянет с огромной натяжкой, при условии удачного макияжа, кой на ней присутствовал этим вечером.
Парочка вела себя очень сдержанно, но мне все-таки удалось разглядеть их флюиды, посылаемые друг другу. А как они друг на друга смотрят!!! Я даже в тайне позавидовал таким отношениям…
Что-то я отклонился от темы…
Что же Эдвард Каллен переключился на несовершеннолетних? Это статья уголовного кодекса, между прочим. Но, как говорится: не пойман – не вор. А я предпочитаю писать только проверенные факты.
И вот для того, чтобы достать эти проверенные факты, я проследовал за машиной, на которой наша сладкая парочка поспешила скрыться с вечера. Они приехали прямо к дому Эдварда Каллена, что для нас не является сенсацией. Куда же еще он может водить своих девушек?!
Когда оба наших героя покинули машину, ваш преданный слуга уже подумал, что не видать ему сенсации.
Но нет…
Наши герой решили дать нам повод для сплетен, закончив свой выход в свет страстным поцелуем, свидетелем которого стал я и вы, мои дорогие читатели, имеющие возможности лицезреть сделанное мною фото.
К сожалению, я так и не выяснил, кто эта загадочная леди. Но если таковое произойдет, я вам обязательно напишу.
А под конец, хочу посвятить этой обворожительной паре, пару строчек классика…
P.S. Как-то накатило…
Окончен бал, погасли свечи, давно оркестр большой умолк
Мы были вместе в этот вечер, мы отвлеклись от всех забот
И средь сверкающего зала, средь веселящихся гостей
Лишь ты одна существовала, я был с тобою как во сне,
Сквозь пелену зеркал прекрасных я видел лишь твои глаза,
Пусть ни когда мне не увидеть, как в них появится слеза
И ты смеялась звонким смехом с улыбкой сладкой на устах,
Но кончен бал и вот карета уже стоит в резных вратах,
Ах, неужели не увидеть тебя мне больше никогда,
Но обернулась ты, и снова в моей руке твоя рука.
Ваш покорный друг, который всегда остается на страже самых интересных моментов из жизни Чикаго…
- Стихотворение красивое. Не знаешь, кто автор? – Спросила я Эдварда, вновь и вновь перечитывая строки этой статьи, которая, я в этом уверенна на все сто, уже дошла до основной массы населения нашего города.
- Белла, при чем тут автор? – Нет, Эдвард не был злым, он был абсолютно безразличным. Снаружи. Но я понятия не имела, что у него делается внутри. Мне бы со своими мыслями разобраться. Нет, их не было много. Проблема в том, что их не было вообще. Да, такое тоже бывает. – Ты понимаешь, что меня реально могут посадить?! – Он не кричал, он говорит четко и ясно, смотря мне прямо в глаза.
- За что тебя сажать? – Спросила я, так и не понимая, о чем он говорит.
- А ты не знаешь? – Я мотнула головой, отвечая отрицательно на его вопрос. – Не знаешь? Так я тебе расскажу. Меня могут посадить за педофилию. Слышала о таком преступлении?
Педофилия?.. Это что?.. Мозг тщательно переваривал хранимую в нем информацию, пока не нашел нужную папку. И тут я вскипела.
- Что?! – Я заорала так, что до сих пор без понятия, как мои и его барабанные перепонки это выдержали. – Тебя? За совращение малолетних? Такое возможно?
Эдвард закивал головой в знак того, что я правильно подумала. Как ему удается сохранять непробиваемое спокойствие в такой ситуации?!
- А что это может значить? – Спросила я, отдышавшись и подавляя свой порыв разбить голову о стену.
- Что это может значить? – Он присел за стол рядом со мной. – Меня могут посадить. Но это еще не так страшно. Из-за моей плохой репутации может пострадать компания. В ней дела и так идут неважно, а если еще и это прибавится, то я даже боюсь представить, что может произойти…
Он что-то говорил и дальше, только теперь его слова до меня долетали отдельными обрывками. В мою голову, наконец, пришли здравые мысли, и я не могла упустить случая и потерять их. Хорошенько все обдумав, и выйдя из транса, в который я сама себя и загнала, я услышала, что Эдвард все еще что-то говорит. Но так как меня это не капельки не интересовало, я поспешила перебить его спокойные рассуждения на пессимистическую тему.
- Стоп! Стоп! Стоп! – Отрезала я, а Эдвард так и застыл на половине фразы с открытым ртом. – Давай разберемся без лишних эмоций. С чего ты взял, что тебя должны посадить?
- С того, что ты несовершеннолетняя.
- И?
- И я с тобой сплю.
- И?
- Что и? За это сажают. – Было такое ощущение, что мы поменялись ролями. Он теперь выступал в роли семнадцатилетнего подростка, а я взрослой всезнающей тети.
- А кто знает, что ты со мной спишь?
- Теперь все. – Он тыкнул пальцем в фотографию.
- А сейчас посмотри, что изображено на фотографии. – Он опустил глаза, снова всматриваясь в изображение нашего вчерашнего поцелуя.
- Наш поцелуй.
- Правильно. А теперь включи логику.
- Мужчины нелогичные существа. – Бросил он, не задумываясь, а потом, поняв, что совершил ошибку, мельком из-подо лба взглянул на меня.
- Тебя за язык никто не тянул, между прочим. – Поспешила заметить я, пока он не забрал свои слова назад. – Проведи параллель, я тебя умоляю.
Эдвард долго сверлил взглядом фотографию, потом меня, но, в конце концов, просто пожал плечами и выдал гениальный ответ:
- Я не знаю, что ты имеешь в виду.
Я чуть не зарычала в голос от того, что мне придется самой все объяснять.
- Объясняю для сильно расстроенных и пессимистичных натур. – Он недовольно посмотрел на меня. – Так вот…. На фотографии изображен поцелуй, а целоваться с несовершеннолетней тебе, по нашим законам, никто не запрещал. Понимаешь?
Его лицо начало оживать, а взгляд просветляться.
- То есть, ты хочешь сказать, что у них нет доказательств. – Хух…. Он понял.
- Да. – Выдохнула я, и с чувством полной удовлетворенности откинулась на стул. Какие же мужчины бывают беззащитные в трудных ситуациях!
Он вновь задумался, встал со стула, прихватив с собой пиджак, и направился в прихожую.
- Эдвард? – Позвала я, но не получила ответа.
Пришлось вставать и идти за ним.
- Эдвард? О чем ты задумался? – Я обхватила его лицо своими руками, надеясь, что он расслабится, но надежды были тщетны.
Он скинул мои руки и продолжил натягивать пиджак.
А мою голову посетили смутные и нелицеприятные сомнения.
- Ты чего? – Спросила я, глядя, как Эдвард одевает туфли.
Он поднял на меня глаза и пронзил своим тяжелым взглядом.
- Нам надо расстаться. – Отчеканил он, а у меня замерло сердце. Я пыталась совладать с эмоциями, но не получилось, и слова просто понеслись из моих уст.
- Как? Почему? Это из-за того, что я попросила тебя поцеловать меня около машины? Из-за того, что я виновата в этой статье, да? Из-за того, что мне еще нет восемнадцати лет? – На глаза наворачивались слезы, которые уже были готовы вырваться мощными потоками, но я изо всех сил старалась сдержаться. «Мужчины не любят женских слез»? Нет, я просто не люблю, когда кто-то видит, как я плачу. Я предпочитаю это делать наедине с собой.
Эдвард крепко сжал мои плечи, посмотрев на меня, тем самым, останавливая мою жалостливую речь.
- Нет. Из-за меня. Я повел себя отвратительно. И даже дело не в том, что я влюбился в тебя, как подросток, не задумывающийся о последствиях. Дело не в том, что я позволил себе перейти границу и сделать тебя своей женщиной. Дело даже не в том, что я додумался тебя поцеловать посреди улицы.
- Тогда в чем? – Не выдержав, задала вопрос я.
- В том, что я оказался слабаком перед обстоятельствами. Эта статья – лишь маленький камешек на пути, который нам предстоит пройти, а я просто так взял и сразу же сдался, начал вешать тебе на уши какую-то ерунду. Выход был прост, камешек просто надо было сбросить с дороги, чтобы на него не наехать, а я начал придумывать, что будет, если это произойдет. Я тебя не заслуживаю. – Что он несет?!
- То есть, ты думаешь, я заслуживаю того, чтобы быть брошенной? – Спросила я уже тихим голосом, отдышавшись и приведя себя в норму.
- Нет.
- Тогда почему ты так со мной поступаешь?
- Потому что… - Он запнулся. – Потому что так надо.
- Надо? – Я горько усмехнулась. – Кому? Кому это надо? Тебе? Для собственного удовлетворения?
- Ты видишь меня насквозь. Зачем тогда спрашиваешь?
- Хочу убедиться.
- Да, это слишком сложно для меня. Я трус, слабак, ничтожество, называй, как хочешь.
- То есть, ты просто сдался?
- Можешь считать и так. – «Можешь считать и так»? За что мне все это? Почему он не понимает очевидного? Что мне еще сделать? Чем доказать обратное? «Ничего не делай», - шепнул внутренний голос, и я, сочтя это за подсказку, послушалась его позывов.
- Ладно, удачно поработать. – Я просто выплюнула эти слова ему вслед и пулей полетела наверх, к себе в комнату, развязывать этот мешок, полный соленой жидкости.
Когда слезы прекратились, я обнаружила, что подушка вся мокрая, а уроки в школе уже начались. Но ко второму я должна была успеть. Я быстро понеслась в ванную, умылась, оделась, обулась и побежала в гараж. Удивительно, но до того, как передо мной предстала машина, подаренная Ним, я даже не думала о Нем. Я просто плакала. А вот когда ее увидела, мне стало плохо, какая-то дыра в душе отчаянно кровоточила, прося заштопать ее поскорее. Я замерла на полпути. Нет, если я поеду на этой машине, дыра будет кровоточить еще больше. Я развернулась и отправилась к своей старой машине. Там будет легче, я уверенна.
Я залезла в салон и немного отъехала от дома. Стало ли легче? Не думаю. Хорошо, что хуже не стало. Это уже успокаивает немного.
Слезы опять подступали к глазам, но я не дала им выйти наружу, хватит на сегодня плакать, хватит! В конце концов, я сама виновата, сама эту кашу заварила. И пусть он винит себя, я-то знаю, что во всем виновата я одна. Да, да, во всем виновата та девушка, которая сейчас осматривает свои красные глаза в зеркале заднего вида своей BMW.
Почему я не злюсь на Эдварда? Да потому что мне не за что на него злиться. Он считает, что так будет лучше, а я не считаю. В общем, если говорить честно, то я привыкла к мысли, что жизнь сама все расставляет по своим местам, сама распределяет роли в нашем мире. «Просто подождать» - вот новая старая стратегия моего поведения.
А тем временем я доехала до школы как раз вовремя: началась перемена. Я пропустила только физкультуру, поэтому особо не расстроилась на этот счет, а сразу же отправилась на следующий урок обществоведения. Ох, как хорошо, что он первый, не придется скучать в одиночестве и думать. Рядом будет Розали.
Я зашла на территорию школу, поймав взгляды нескольких групп людей, которые прогуливались по дворику, коротая время между уроками. Я же сразу же направилась в кабинет, чтобы не напороться на директора или каких-то учителей. Только проблем в школе мне сейчас и не хватало.
Я зашла в кабинет и села на свое место. Через пару минут, когда мои вещи уже спокойно лежали на столе, а сумка висела на стуле, в класс зашла наша сладкая парочка. Я опять почувствовала, как мое сердце сжалось от непонятного для меня чувства. Нет, это не было ревностью к Эммету, что было, то прошло. Это нечто другое. Да, возможно, ревность, но, скорее всего, эта была ревность к обстоятельствам. Почему? Да потому что они могут позволить себе появляться в общественном месте вместе, держаться за руки, обниматься, целоваться, в конце концов. А я не могу. У меня есть определенные рамки, которые я обязана соблюдать. Что получается, если за них выйти, я уже сегодня прочитала в газете. И это лучший вариант развития событий, на мой взгляд.
- Белла, ты в порядке? – Розали трясла мое плечо и настороженно смотрела на меня. Эм стоял с ней рядом, тоже в раздумьях.
- Да. А что?
- Ты была как в трансе.
- Я задумалась. – Розали сначала кинула взгляд на меня, а потом на Эммета. Он сразу же ретировался, а подруга присела рядом со мной.
- Это из-за статьи? – Спросила она тихо так, что могла слышать только я.
- Нет…. То есть, да…. В общем, она тоже виновата. – Я несла какую-то чушь.
- В чем?
- Мы серьезно поссорились с Эдвардом.
- Насколько серьезно? – Да блин, мне кажется, что серьезнее уже некуда.
- Не знаю. Я боюсь даже предположить.
- Почему? – Потому что! Он думает, что виноват он, а виновата я.
- Из-за его тупых принципов, а я не могу его переубедить.
- А ты пробовала? – Пробовала.
- Да.
- Не помогло?
- Как видишь.
Больше она ничего не спрашивала, видимо поняв, что собеседник сегодня из меня никакой. Мы отсидели урок без происшествий, а потом направились в другую аудиторию.
Наш путь лежал мимо учительской, где на переменах был включен телевизор, и все желающие из коридора могли слышать горячие новости дня. Мы особо не прислушивались, но до меня донеслись обрывки фразы:
«Сегодня по дороге в аэропорт Нью-Йорка в аварию попал известный бизнесмен Карлайл Каллен со своей женой».
Что? Когда? Как? Где? Я неосознанно приблизилась к открытой двери, чтобы увидеть подробности. Я не верила, что такое может быть.
«В его лимузине отказали тормоза, и он врезался в бетонное ограждение. Водитель, к сожалению, погиб на месте, миссис Каллен отделалась легкими ушибами, а вот мистер Каллен находится в реанимации в тяжелейшем состоянии. Врачи прокомментировали ситуацию и сказали, что шансы на выживание ничтожно малы. Даже если чудо произойдет, вряд ли этот монстр бизнеса уже сможет вернуться к нормальной жизни».
«Вряд ли этот монстр бизнеса сможет вернуться к нормальной жизни»? Они о чем? Карлайл в тяжелом состоянии? Только этого сейчас не хватало. Как хорошо, что с мамой, хотя бы, все в порядке.
Я снова прислушалась к диктору, вещающему об этом происшествии.
«Следствие выдвинуло несколько версий случившегося. Самая правдоподобная из них, это – умышленная порча тормозов с целью убийства Карлайла Каллена».

Глава 25. Спасибо
Я проснулась одна, в пустой квартире, разделяя свою кровать с маленькой записочкой, написанной неаккуратным почерком.
«Белз, я уехала в больницу, надо сменить Эдварда. Так что, он скоро будет дома. Мой тебе совет: постарайся лишний раз не лезть в его душу. Там и так сейчас не продохнуть. Удачи.
Мама.»
Эдвард скоро будет дома…. Вау! И что мне делать? Делать вид, что ничего не произошло или попытаться успокоить его? Как мне себя с ним вести? И вообще, кто я для него?
Вот в таких не очень перспективных мыслях я и направилась сначала в ванную, а потом и на кухню. Мне почему-то очень захотелось приготовить чего-нибудь вкусненького, но простого. В мысли сразу пришли образы омлета, который делает Эдвард. Но такой приготовить я точно не смогу, значит, пора придумывать собственный фирменный рецепт этого блюда.
Когда все ингредиенты уже были на сковородке, я услышала, как приоткрывается входная дверь. Мое более-менее расслабленное до этого момента тело вздрогнуло, лопатка, равномерно помешивающая омлет, вывалилась из рук, а глаза смотрели только в одну точку: на вход в кухню. Появление Эдвард в этом проеме, который я так усердно буравила глазами, не заставило себя долго ждать…
Он был, как в воду опущен. Таким помятым я его никогда прежде не видела. Кроме огромного горя, которое обрушилось на него сутки назад, теперь к его состоянию прибавилась и усталость.
Мне было очень больно смотреть на эту картину, но я не могла отвести взгляд. Эдвард тоже смотрел на меня. И это было еще ужаснее. Он не прожигал меня взглядом так, как если бы он был зол, нет. Он просто смотрел на меня. А я прочла в этом всю пустоту и потерянность, царившую у него сейчас в душе.
От этой визуальной перестрелки меня невежливо оторвал омлет, который уже стал трещать на сковородке. Я опомнилась, отвела взгляд и, найдя лопатку на столе, довела до готовности сие блюдо.
«Эдвард наверно же голодный?» утверждающе спросила моя мысль. «Точно!» подумала я. Он же целые сутки ничего не ел.
- Будешь есть? – Спросила я дрожащим голосом, так и не набравшись мужества.
Он лишь молча кивнул в ответ и присел за стол. Также молча поев, он, шатаясь, неуверенной походкой направился вон из кухни.
«Даже «спасибо» не сказал» промелькнуло у меня в голове, но потом, немного подумав, я отругала себя за такие мысли. Ему сейчас тяжело, и последнее о чем он думает, это сказать «спасибо».
Сердце резко защемило. Я так сразу и не поняла, от чего именно. Толи от собственной беспомощности перед обстоятельствами, толи от того, что я слишком люблю этого человека, которому сейчас невыносимо больно.
Я сама была в такой ситуации, когда папа попал в больницу, и Эдвард был рядом. Тогда почему я должна соблюдать дистанцию?
Решительно покинув кухню, я подошла к комнате, в которой по моему предположению мог находиться Эдвард. Вся моя прежняя решительность немного погасла на пороге, и теперь ее поддерживала лишь маленькая спичка, которая хотела помочь мне и ему.
Я открыла дверь в комнату и вновь убедилась в своей правоте: Эдвард был там. Он сидел на кровати боком к входной двери.
Видимо, стараясь бесшумно открыть дверь, я все-таки нарушила тишину и покой, в котором он находился, потому что теперь его взор был обращен на меня. В течение 5 секунд его глаза исследовали мое лицо, а потом вновь отвернулись и уставились в одну точку, от которой я их так бесцеремонно оторвала.
Мне вдруг стало стыдно за то, что я вот так ворвалась в его мир, и я уже хотела выйти, когда какое-то другое чувство захлестнуло мое подсознание: чувство тревоги за него. Вместе с ним пришло желание быть с ним рядом, не смотря ни на что. Я хотела остаться с ним в эту минуту, разделить всю его печать на двоих. Пусть это практически нереально, но попытаться-то стоило.
Внезапно у меня появился голос, и неуверенным тоном я произнесла:
- Я понимаю тебе сейчас не до разговоров. Просто разреши мне побыть рядом. Я не доставлю тебе лишних неудобств.
Но реакция не была такой, на которую я рассчитывала, ее вообще не было. Он также прожигал взглядом одну точку на стене напротив него. Я уже хотела развернуться и уйти, но мне не дала это сделать его рука, протянутая в мою сторону. «Чтобы это могло значить?.. А ты проверь»
Не долго думая, я вложила свою руку в его. Она была холодной. Словно он до этого держал ее в тазике со льдом. Он легонько потянул меня к себе, так, что я оказалась прямо перед ним. Он все так же смотрел в ту треклятую точку на стене, но теперь делал это уже через меня. А потом… потом он закрыл глаза, притянул меня к себе еще ближе и уткнулся своим носом мне в живот, обжигая его теплым обрывистым дыханием…
Мы лежали рядом на кровати. Огромное расстояние разделяло нас, но у меня по телу все равно проходил электрический импульс. Он не был такой, каким бывал раньше. Я не хотела его в том смысле, в котором хотела раньше, когда мы находились в одной постели. Точнее, я хотела его всегда, но в этот момент этот электрический ток, который приятными волнами расходился по моему телу, выражал любовь и чувство ответственности за человека, лежащего рядом. В этот момент я чувствовала, что должна всеми силами постараться защитить его. В этот момент мы как будто поменялись местами: я была в роли старшей.
По тихому сопению Эдварда я поняла, что он уже спит, но на то, чтобы уйти и оставить его одного у меня просто не хватило бы сил. Я не могла себе это позволить. Я должна быть рядом с ним. Если раньше я сомневалась в этом своем намерении, то теперь я была уверена в нем на все сто, потому что этот жест с его стороны и его протянутая рука в ответ на мои слова убедили меня в этом.
Я осталась с ним…. И сама не заметила, как тоже погрузилась в сонное царство.
Разлепив веки, я увидела, как Эдвард упрямо буравит меня своими зелеными омутами. Он что, уже проснулся? Интересно, он давно на меня вот так вот смотрит?
Я не знаю, чем он руководствовался в этот момент, но его рука, потянулась к моему лицу. Он легонько провел пальцем от уголка моих губ по щеке. Он смотрел на меня, но мне казалось, что он не со мной, что он летает где-то в своих мыслях.
- Лучше будет, если мы забудем все то, что между нами было. – Его голос резко ударил по моим барабанным перепонкам и глухой болью отразился в сердце. Забудем? Что? Может, он не в себе? Может, у него что-то нарушилось в мыслительном процессе в связи с сильным стрессом?.. Такое я точно не забуду. – Разъедемся по разным концам города или даже страны, так будет лучше для всех нас. – «Для всех нас»? Видимо, он очень плохо меня знает, раз думает, что для меня это будет лучше.
Я старалась не злиться на него за эти слова, но у меня не получилось. Я просто моментально перехватила его руку, которая уже достигла моего лба и, резко откинув ее от себя, села на кровати, согнув ноги в коленях и удобно глубоко зарывшись в них головой.
- Так будет лучше для всех, но существует одна проблема…
Какая? Проблема? О чем он говорит? Господи, дай мне понять, что сегодня в голове у этого странного человека.
- Проблема заключается в том, что я не могу забыть все то, что произошло, и вряд ли когда-нибудь забуду. – От этих слов моя голова, ранее опущенная на колени, поднялась, а глаза с неописуемой надеждой уставились на Эдварда.
Что? Если так, то зачем вообще это забывать? Я уже ничего не понимаю.
- Мало того, мои наблюдения за тобой и мое изучение тебя показали, что ты тоже не сможешь этого забыть.
На этих словах из моих глаз потекли слезы. Эдвард приподнялся на кровати и сел рядом со мной, вытерев большим пальцем скатившуюся соленую капельку с моих глаз.
- И какой же вывод, Белла? – Вывод? Это что теорема, чтобы делать выводы?
Я в недоумении уставилась на него.
- А вывод таков, что нам нельзя расставаться. Это будет неправильно по отношению к другим, к окружающему миру, но зато будет правильно по отношению к нам. Прости меня за вчерашнее утро, я был ослеплен этой статьей и наговорил тебе много гадостей, а когда сегодня ты пришла ко мне… я чувствовал себя полным идиотом. После всего ты переступила через себя и сделала первый шаг, а я даже не сказал тебе «спасибо» за завтрак. – На этих словах я усмехнулась. – Ты чего? – Спросил он, вытирая остатки слез с моих щек.
- Ничего…. Просто тебе не за что извиняться. Не надо.
Он притянул меня к себе, обняв сзади так, что моя голова покоилась на его груди, а он упирался подбородком в мою макушку.
- Нет, надо, любовь моя, надо. И я буду извиняться перед тобой, пока ты меня не простишь.
- Я тебя уже давно простила, еще вчера.
- Такое возможно? – Спросил он, а я повернула голову так, чтобы он увидел то, что написано у меня на лице, увидел, что я говорю правду, и что я действительно его простила.
- Да, представляешь?
- Нет. Ну, я, конечно, слышал, что влюбленные женщины способны на многое, но никогда не проверял на собственном… - Я не дала ему договорить, прервав эту сокрушительную речь поцелуем. Судя по нему, Эдвард не очень расстроился. - …опыте. – Он все-таки закончил фразу, когда мы оторвались друг от друга.
Я вдруг почувствовала, что все приходит в норму, все становится как раньше, так же легко и спокойно. Есть мы с Эдвардом, Рене с Карлайлом, и Чарли – единственные люди, чье мнение нам важно знать. А остальное все неважно.
Но даже в эти радужные мысли вновь ворвалась тревога…. Карлайл. Мы настолько увлеклись собой, что абсолютно забыли, про то, что творится с ним.
- Что случилось? Что тебя беспокоит, Белз? – Спросил Эдвард, настороженно вглядываясь в мое лицо.
- Эдвард, а как… - Мне было сложно выговорить его имя, но я это сделала. – Карлайл? – Он тут же напрягся, но меня из своих железных объятий не выпустил.
- Хорошо. Врач говорит, что улучшения на лицо и, если все будет и дальше идти по плану, то в скором времени его переведут из реанимации в обычную палату. – Он говорил абсолютно спокойно, но легкую дрожь в его голосе я все-таки заметила.
- Ты мне что-то недоговариваешь.
- С чего ты взяла? – Вот после этого вопроса это стало совсем ясно.
- С того, что, когда ты переступил порог этой квартиры, на тебе лица не было.
- Это было так заметно? – Я кивнула. А он набрал в легкие побольше воздуха. Мне стало страшно. Что он хочет мне сказать, что так усердно готовиться? – Папа будет жив, но никто не гарантирует, что он будет жить полноценно. – И что он имеет в виду?
- Это как?
- Скорее всего, он не сможет ходить… никогда. – Что? Я недослышала?
- Эдвард, ты точно сейчас про Карлайла говоришь? Про того мужчину, который и дня не может прожить без работы? – Он тяжело сглотнул.
- Да, про него. – Но как же так? Неужели, ничего нельзя сделать? Есть же врачи. Денег, я уверенна, у него хватит, чтобы оплатить любую дорогостоящую операцию.
- Но есть же врачи, которые могут делать всевозможные операции по восстановлению двигательных функций ног.
- Врач сказал, что вероятность выздоровления в таком случае, как у папы, равняется практически нулю. – «Практически нулю» не означает «ноль».
- Значит, шанс все-таки есть?
- Призрачный.
- Но есть…. Он же не сможет так жить… без ног… в инвалидном кресле. – Мне было очень сложно сказать последние два слова, потому что я просто физически не могла представить этого жизнерадостного, полного сил и желания жить человека в таком положении.
- Знаю. Поэтому и думаю, как наша жизнь изменится, когда он выйдет из больницы. – Он был подавлен, и мне надо было срочно что-то предпринять, чтобы это исправить.
- Мы найдем способ поставить его на ноги, я обещаю. Не переживай. – Он улыбнулся.
- Спасибо.
- За что? – Ответила я, озаряя свое лицо ответной улыбкой.
- За то, что просто рядом. – Он еще крепче прижал меня к себе…

Глава 27. Заключительная
Уже в процессе, будет выкладываться частями, но пока не знаю, насколько часто, т.к. теперь на мне 2 фф)))) Спасибо моим любимым читателям, что они все еще со мной)) я вас ♥
- И кто же этот мистер Икс? – Спросила я у мамы, которая и так была растеряна дальше некуда.
- Белла, я думаю, тебе не понравится то, что я сейчас скажу. – Опять отговорки?!
- Мама!!! – С укором возразила ей я, но это не имело особого воздействия.
- Я боюсь, что это тебе навредит. – Да что же она от меня скрывает?!
- Мам, он уже в камере, что мне может навредить?! – Я пытала хоть какими-то способами вытащить из нее информацию об этом человеке. Не то, чтобы это было для меня очень важно, просто меня из самой глубины души пожирало любопытство, которое не давало спокойно закрыть эту тему и отстать от мамы.
- Его имя. – Имя?
- Которое ты мне не хочешь говорить, да? – Она больше не смотрела мне в глаза, а принялась с жутким интересом рассматривать свои туфли.
- Да. – Нет, мне это все не нравится.
- Мам, я должна знать правду. – Сказала я так серьезно, насколько это было возможно.
- Я знаю, но не могу произнести этого имени в слух. – Я почувствовала, что не заставлю ее сказать мне правду никакими способами, и уже готова была отступить, когда из-за моей спины послышался громкий, четкий и строгий голос Эдварда:
- Его зовут Чарли. Чарли Свон. Именно он был исполнителем покушения на Карлайла. –
- Что? Он сейчас надо мной прикалывается?
Видимо, заметив мое недопонимание, он решил уточнить.
- Ты все правильно услышала, Белла. – Он говорил со мной так, как будто я была ему чужой, как будто ему была безразлична моя реакция и я в целом.
Я пыталась что-то возразить, накинуться на него с кулаками, чтобы защитить папу от ложных объявлений, но мой внутренний голос несознательно сдерживал меня от этого шага. Наверно, он знал правду, потому что вместо звучного крика, на который я рассчитывала, из моих уст вырвался лишь слабый шепот.
- Покушение на твоего отца организовал мой отец? – Но тут я осмелела, осознав, что это предположение даже не звучит, не говоря о том, что оно не вяжется у меня в голове. – Ты утверждаешь, что я правильно услышала?! – Последняя фраза была сказана громче и с некоторым напором.
- Да. – Ответил он спокойно, как ни в чем не бывало.
- То есть, мой отец – убийца? Я правильно тебя поняла? – Я уже постепенно свыкалась с мыслью, что это так. Точнее, не свыкалась, а просто пыталась уложить все мысли в определенный порядок.
- Не совсем. Белла, там очень запутанные обстоятельства дела… - Мама попыталась влезть в наш разговор, но у нее это не получилось, потому что я даже не обратила на нее никакого внимания.
- Скажи да или нет! – Я буравила Эдварда своими карими глазами, но он был непоколебим. Универсальная стойкость! Мне бы такую!
- Нет.
- Я тебе не верю.
- Позволь мне рассказать все с самого начала. Ты поймешь обстоятельства. Просто, позволь объяснить. – Что он мне будет рассказывать? Как мой папа пытался убить его? Это он мне будет рассказывать?
- Я не хочу ничего слышать. – Ответила я резко.
- А что ты хочешь? – Что хочу? Хочу видеть его и спросить все сама, глядя ему прямо в его глаза, так похожие на мои.
- Я хочу его видеть. – Озвучила я свою мысль.
- Чарли? – Нет, Папу Римского!
- Да.
- Это запрещено. – Сказал Эдвард Каллен.
- Официально да, но ты ведь можешь договориться?
- Зачем тебе это надо? – Он еще спрашивает!
- Хочу лично заглянуть ему в глаза. Один раз я его уже простила, может быть и в этот…. – Простить за преднамеренное убийство? Пусть даже и не состоявшееся?.. – Нет, не может…. Я просто хочу с ним поговорить.
- Ты уверенна?
- Более чем.
- Хорошо, тогда я устрою вам свидание. – Устроит? Черт! Когда это реально, почему я трясусь?
- Спасибо. – Ответила я, немного преуменьшив страх.
- Не за что.
В это время мама пристально наблюдала за нашим разговором. Она с интересом и некоторой боязнью переводила взгляд с меня на Эдварда и обратно.
- Как дети малые, ей Богу. При том еще неизвестно, кто из вас младше. – Вдруг, видимо, после долгих размышлений выдала она. В другой ситуации, мне показалось бы это смешным, но сейчас как-то было не до юмора.
- Ты поедешь со мной? – Спросила я, вновь переводя глаза с мамы на Эдварда.
- Да, конечно. – Бросил он мне и обратился к маме. – Рене, вы с нами или тут останетесь?
- Я, пожалуй, посижу с мужем, может, выпытаю его секретный план.
- Удачи. – Бросил Эдвард маме и направился к выходу, я последовала за ним.
Возле выхода из больницы Эдвард поймал такси, и, усадив меня на заднее сидение, сказал водителю не знакомый мне адрес, к которому, как я поняла, мы и направились.
В машине мы не говорили, лишь обменивались многозначительными взглядами в зеркале заднего вида. Покинув салон, он снова пошел впереди, а я последовала за ним. Момент, когда он вдруг остановился, я упустила из поля зрения, поэтому ударилась носом прямо в его спину.
- Что-то случилось? – Спросила я у так и замершего на полушаге Эдварда.
Он развернулся ко мне лицом и крепко обнял.
- Прости меня, пожалуйста. – Нежно прошептал он мне в ухо, а я оторопела от такой реакции.
- За что? – Выдавила я из себя.
- За то, что был так резок. – Не впервой!
- Ничего. Я привыкла. – Ответила я абсолютно искренне и без всякой доли злости или обиды в голосе.
- Это плохо. Я буду делать все для того, чтобы ты отвыкала. – Какой же он милый, когда так говорит….
- Не надо извиняться за то какой ты есть. За это я тебя и полюбила. – Я смотрела на его растерянные глаза и пыталась угадать, о чем он думает, но у меня не выходило.
- Это плохо. – Вдруг произнес он, а я, улыбнувшись, добавила:
- Это хорошо.
После того, как его безупречно красивое лицо озарила улыбка, он притянул меня к себе и поцеловал. На глазах у всех, посреди шумной улицы. Чертики в моей голове просто плясали от счастья. Я никогда не думала, что буду так радоваться тому, что Эдвард не будет бояться целовать меня так, никого не боясь.
- Мне надо туда. – Показала я на здание, у которого мы стояли, разорвав наш поцелуй и немного отдышавшись.
- Я знаю, но не хочу тебя туда пускать.
- Почему?
- Потому что боюсь, что тебе будет плохо от того, что ты там услышишь. Хоть ты и сильная, но лимит силы каждого может не выдержать таких ударов. – Да ладно, справлюсь, мне не привыкать.
- Мой лимит справится.
- А нервы? – Тем более.
- И нервы тоже. Так что, придется тебе все-таки выбивать мне свидание. – Я старалась улыбаться ради того, чтобы он не беспокоился лишний раз. У меня это слабо получалось, но постараться-то стоило.
- Эх… пошли. – Он взял меня за руку и направился в двери.
Мы вошли в это ужасное здание, где обычно велись следствия по особо важным делам. Оставив меня в коридоре, Эдвард зашел в кабинет, из которого затем вышел солидный человек и, предварительно спросив мое имя, сказал мне следовать за ним. Мы шли по каким-то длинным, узким, темным коридорам, петляли в их поворотах, пока, наконец, не подошли к железной двери с решеткой. Сердце начало чаще пропускать удары, видимо предчувствуя важный момент.
Тяжелая дверь, закрытая на несколько замков, наконец, отворилась и за ней я увидела просторное, но ужасно неуютное серое помещение, с небольшим столиком посредине и двумя стульями по обоим его бокам. Меня пригласили сесть на один из них, и человек, который привел меня в эту комнату, удалился через ту самую тяжелую дверь.
Сомнения терзали мою голову. «Правильно ли я сделала, что пришла сюда?» «Приведут ли ко мне папу?» «Что я ему скажу?» «Я же все равно не смогу быть сильной и говорить с ним без эмоций, что было бы неплохо…. Я все равно прощу его, если увижу…. А может быть, и нет?»
Мои мысли прервал стук открывающейся двери. Сначала в дверном проеме я увидела конвойного, за ним шел человек, чем-то отдаленно напоминающий моего отца. Он не был похож на себя. Впалые щеки, мешки под глазами, трехдневная щетина. Мне сразу же стало его безумно жалко, захотелось подлететь со стула и накинуться на него с теплыми объятиями, но я остудила свой пыл, мигом собралась и осталась сидеть на месте. «Я не должна показывать то, что я чувствую, он не должен видеть, что я слабая»
Конвойный расстегнул папе наручники, и отодвинул для него стул, куда Чарли незамедлительно и сел. Положив руки на стол, он поднял на меня свои глаза. Таких глаз я еще не видела… никогда в жизни. Они были наполнены всем: яростью и сожалением, ненавистью и любовью. Они смотрели прямо в мои глаза, пожирая меня изнутри, уничтожая все то плохое, что я пыталась чувствовать к этому человеку. Но что-то все-таки еще осталось. «Он мой отец», - шептал мне ангелочек на правом плече. «Он хотел убить отца твоего любимого человека, мужа твоей мамы» - кричал чертик на левом. В голове все смешалось. Для начала я решила хотя бы поздороваться.
- Привет. – Прошептала я, опасаясь нарушить тишину, присущую этому помещению.
- Ты ненавидишь меня? – Два голоса на плечах снова переплелись в одной моей голове, но я решила, что сказать правду все же лучше всего.
- Нет. – Ответила я так же тихо, голос просто не хотел увеличивать громкость.
- Почему? - Как я могу ненавидеть собственного отца? Разве такое возможно?
- Глупый вопрос.
- Отчего же? Я сделал все для того, чтобы заслужить твою ненависть, и очень удивлен, что это не так. – Он сказал это так, как будто это было единственной и самой главной целью в его жизни.
А меня он все-таки очень плохо знает. Наверно, даже самые крепкие родственные связи меркнут на расстоянии.
- Ты просто плохо меня знаешь. – Ответила я на его утверждение.
- Да. – Вот! Он даже не отрицает! – Но все же очень удивлен видеть тебя здесь.
- Я не могла не прийти и не спросить тебя лично. – Искренне ответила я.
- О чем?
- Чего тебе не хватало в жизни, что ты спелся с этим Аро?
- Мне всего хватало, всего. Просто стало интересно поучаствовать в криминальных разборках.
- Убив людей?
- Хоть бы и так. – Не смешите меня! Хоть я так и не узнала до конца этого человека, не смотря на то, что думала, что это так, довольно долгое время, я не могла поверить в то, что он сейчас говорит правду.
- Я тебе не верю. – Возразила я.
- А во что веришь?
- В правду.
- В какую правду?
- В настоящую. – Это разговор скорее напоминал бессмысленную словесную перепалку, нежели нормальный диалог.
- Что ты имеешь в виду? – Спросил он и с намеком уставился на меня.
- Истинную причину, по которой ты совершил то, что совершил.
- И как же она звучит? – Он издевается или хочет, чтобы я сама произнесла это в слух?
- Ты до сих пор не смирился с тем, что вы больше не вместе с мамой? – Папа широко распахнул глаза.
- Как ты…? – Папа, неужели ты думаешь, я слепая?
- Очень просто. Немного логики и никакого мошенничества. – От этих слов он опять вернулся в предыдущее физическое и моральное положение.
- Ты все равно всего не знаешь. Эта причина лишь одна из многих, которые меня подтолкнули на такой шаг. – Многие? Да? Я думала, она одна. Черт! Значит, я все-таки не до конца распутала этот злосчастный клубок.
- Какие были остальные?
- Я не хочу тебе говорить. – То есть как?
- Нет, скажи! Я же должна знать всю правду! – У меня вдруг откуда-то прорезался голос.
- Нет, не скажу. Если ты хорошенько подумаешь, то узнаешь. Просто… я это делал ради тебя, помни это, когда будешь меня судить. – Ради меня? Что он несет? Я не понимаю…
- Ради меня? Ты хотел убить моих маму и отчима ради меня? Ты смеешься? Спасибо, мне такое не надо. – Мой и так громкий голос начал переходить на крик по мере приближения к концу речи.
- А что надо? – Что надо? Надо… Эдвард, мама, ты, надо, чтобы они были счастливы. Банально, но это так.
- Нужны мои близкие. - Мои слова звучали подтверждением того, что я только что произнесла в своих мыслях.
- Тогда я все сделал правильно. – Он горько усмехнулся.
Правильно? Он называет то, что сделал, правильным? Почему?
- Что правильно? Папа! Расскажи мне, пожалуйста!
- Нет. Тем более, мне пора в камеру. Спасибо, что пришла.
- Папа… - Я бросилась за ним, но меня остановили конвоиры, а его увели в эту чертову дверь.
Меня вывели из этой тьмы через пару минут. Как только тот самый человек скрылся в кабинете, а яркий солнечный свет ударил мне в глаза, они сразу же наполнились слезами. Я пыталась бороться с собственным бессилием, но у меня ничего не получалось, все еще более усложнялось и усугублялось.
Немного успокоившись и вытерев слезы, я выбежала из этого ужасного здания и увидела, как Эдвард сидит на скамейке и курит, делая одну затяжку за другой.
Громко хлопнув дверью, я подлетела к нему. Он, в свою очередь, моментально выбросил сигарету в мусорку и кинулся ко мне, раскрывая широко свои сильные руки и принимая меня в свои теплые объятия. Я зарылась носом в его грудь, вдыхая аромат мужских духов и сигарет, и решила, что подумаю обо всех своих проблемах завтра…

Глава 27. Заключительная. Продолжение.
Уже было далеко за полночь, когда я услышала, как входная дверь тихонько открывается. Внизу послышались негромкие шаги. Видимо, Эдвард боялся меня разбудить, но я не спала, просто не могла заснуть из-за того волнения, которое просто разрывало меня изнутри. Я подскочила с кровати, на которой бездельно валялась весь вечер, так как была не в состоянии что-либо делать, и, быстро спустила по лестнице вниз.
Эдвард выглядел очень уставшим. Казалось, что из него выжали все соки. Увидеть меня он не ожидал, поэтому безумно удивился моему присутствию.
- Почему ты не спишь? – ну и, конечно же, без отцовского тона не обошлось. Кстати, об отце…
- Что на суде? – спросила я, сразу же переведя тему.
Он тяжело вздохнул и сделал то же самое, что и я – перевел тему:
- Белла, я очень устал. Можно, я сейчас схожу в душ, а потом тебе все расскажу? Хорошо? – это уже у нас стало семейной традицией? – Подождешь меня еще пару минут?
Отказать ему было невозможно, тем более, если учитывать то состояние, в котором он находился.
- Хорошо, я подожду тебя в гостиной, - ответила я тихо. Он легонько коснулся губами моей щеки и пошел наверх.
Присев на мягкий диванчик, я успела даже погрузиться в небольшую дрему прежде, чем Эдвард опять оказался рядом со мной.
- Тебе лучше? – спросила я, тут же очнувшись ото сна.
- Немного. Все равно два перелета в день дают о себе знать, - он тоже присел на диван, приобняв меня одной рукой за плечи. – Так что ты хотела узнать?
- Зачем он это сделал? - ответила я, не раздумывая, не произнося ни имени, ни фамилии того, кого имела в виду. Эдвард и так понял.
- Зачем? – переспросил он, уточняя, на что я только легонько кивнула. – Он рассказал на суде о твоем похищении.
- Что? И каким образом то дело имеет отношение к папе?
- Как оказалось, самое прямое, – я с нетерпением уставилась на Эдварда. – Он не подключал к твоему освобождению никакого своего друга, как говорил раньше. В обмен на тебя ему надо было выполнить лишь одно условие Аро.
Мою голову посетили неприятные подозрения.
- Я теперь уже даже догадываюсь, какую именно просьбу.
- Ты права. Он должен был подстроить эту аварию.
Мы оба замолчали. Я не знаю, о чем думал Эдвард, но у меня в голове была какая-то каша. Меня похитили, папа пообещал, что устроит покушение на Карлайла в обмен на мою свободу, как потом и случилось, а сейчас Карлайл не может ходить. Следовательно, в этом виновата я. О, Господи! Это же я во всем виновата!
Не смотря на то, что во мне бушевал океан чувств разного происхождения, видимых эмоций не было вообще. И единственное, что я смогла выдавить из себя, было:
- Прости.
Эдвард как будто очнулся от спячки и, вздрогнув от столь неожиданного вмешательства в полную тишину, удивленно спросил:
- За что?
- За Карлайла. Получается, это я виновата в его болезни, я, - к моему удивлению я была спокойна как удав, даже не смотря на то, что внутри меня просто пожирала совесть за то, что я натворила. Странное чувство, безумно странное.
- Белла…
Эдвард закатил глаза и прижал меня ближе к себе, так что я теперь я чуть было не лежала на нем. Уткнувшись своим подбородком в мою макушку, он уже довольно сонным, но вполне трезвым и четким голосом произнес:
- Родная, ты не в чем, запомни, не в чем не виновата.
Его слова всегда действовали на меня немного иначе, чем слова всех остальных людей, но в этот раз они оказали невероятно успокоительный эффект. Я лишь крепче прижалась к его груди, на что услышала:
- Маленькая моя, девочка, даже не думай о таких вещах. Ты не можешь быть виноватой в этом. Ты слишком хороша для этого, - он говорил эти слова так медленно и убаюкивающее, что я невольно поверила и заснула прямо у него на руках…
Прошло несколько дней
- Белла, где ты так долго ходишь? Еще немного и мы не успеем к главному событию этого дня, - кричал Эдвард с первого этажа, пока я наводила последние штрихи в своей внешности. Если бы я еще знала, куда мы так опаздываем!
- Уже иду, - ответила я, натягивая куртку и выходя из своей комнаты.
Вприпрыжку сбежав по лестнице, я оказалась стоящей прямо напротив Эдварда. Он беззвучно взял меня за руку и просто выволок из дома, посадив в уже ставший нами любимый Хаммер.
- Ну и чего ты так злишься? – решила спросить я, наконец.
- Потому что мы опаздываем, - ответил он.
Хм, тоже мне повод для злости! Я вон почти каждый день опаздываю в школу, и пока ничего страшного со мной не произошло.
- Ты можешь мне, наконец, сказать, куда мы опаздываем?
Он искоса посмотрел на меня.
- Нет, это сюрприз. – Опять? Нет! На этот раз это словосочетание «это сюрприз я не проигнорирую»!
- Отлично! А поднять меня в два часа ночи, сказать собираться на ранчо – это тоже часть сюрприза, да? – А что? Я не выспалась.
- Да. И если тебе так хочется, то можешь еще поспать два часа до того, как мы прибудем на место назначения, - вот почему он так спокойно реагирует на то, что я кричу? Неужели ему все равно?! Хотя, нет, ему не может быть все равно и я точно сейчас несу чушь, пусть даже и у себя в голове!
То ли от злости на такое поведение, то ли от того, что мне действительно хотелось спать, я тут же, отвернувшись к окну, погрузилась в царство сновидений.
Я почувствовала, как дверь около меня открывается, и салон наполняется свежим утренним воздухом.
- Мы приехали, - прошептал любимый голос над ухом, а любимые губы нежно поцеловали висок.
Так быстро? Я же только что заснула?
- Уже? – сонным голосом, не открывая глаз, спросила я.
- Да. Пошли, я тебе кое-что покажу.
Идти? Я не хочу.
- Я спать хочу, - возразила я, уверенная в том, что он будет уговаривать меня проснуться. Но нет!
- Хорошо, - абсолютно ровным безразличным голосом произнес он, и буквально через секунду я почувствовала, как одна его рука обняла меня за спину, а вторую он подложил под мои колени. А потом я поняла, что больше не ощущаю твердой поверхности под ногами, да и спина больше не опирается на удобное сидение автомобиля.
Я парю в воздухе?!
От собственной мысли я даже распахнула сонные глаза, после чего передо мной предстало ухмыляющееся лицо Эдварда. И тут меня осенило: он несет меня на руках.
- Ты что делаешь? – возмутилась я, хотя, признаться, меня безумно нравилось то, что он делал.
- Иду, - невозмутимо ответил он. А та ухмылка победителя все еще сияла на его лице. Решил поиграть со мной, да? А может, я не хочу играть?
- Ты понял, о чем я, - резко и даже наверно как-то обидно произнесла я.
- Понял. Я несу тебя к сюрпризу, - ухмылка не исчезла, как я предполагала, а лишь ярче озарила его лицо.
- А нельзя, чтобы я сама пошла на двух своих?
- Можно, но ты ведь хочешь спать? вот и спи! – вот гад! Умеет же сделать так, чтобы я чувствовала себя виноватой. Мстит!
- Ты мне мстишь? – спросила я для подтверждения своих мыслей.
- Можно и так сказать, - а кто бы сомневался, но не я! Ладно, я тогда, пожалуй, приму правила твоей игры, любимый.
- Хорошо, тогда неси меня сам, если тебе так хочется, - тяжело же таскать на себе человека! Вот теперь пусть он помучается и, наконец, опустит меня на землю.
- Ты пушинка. Тебе никто не говорил, что тебя очень легко носить на руках? – да у меня как-то и опытов таких не было, поэтому никто и не говорил.
- Нет. А что тебе не тяжело?
- Ни капельки, - черт! Я не такой реакции ожидала.
- Тогда я слезаю, - я попыталась освободиться от его цепких рук и встать на ноги, но он лишь сильнее прижал меня к себе.
- Э, нет, моя дорогая, не выйдет! Это слишком простое наказание для тебя. Будешь у меня на руках, пока не придем.
Я с досадой стукнула кулачком по его груди, в ответ на что, он только улыбнулся. Сопротивление было бесполезным. И я даже прекратила делать попытки.
- А мы скоро придем? – решила я быть немного ласковее.
- Уже почти на месте. Тут пару минут от машины надо было пройти, ты сразу же проснулась.
Я огляделась вокруг, мы шли по лесу. Еще было темно. Интересно, а он точно знает, куда идет и меня с собой в придачу несет?
- Как ты видишь в таком полумраке, куда идти? – спросила я после недолгих внутренних размышлений.
- Легко. Мне дорогу указывает солнце, – солнце? И где оно?
- Какое солнце? Его же еще нет?
- А вон то, - он взглядом показал сторону, в которую я должна была посмотреть и увидеть…
Маленькие лучики поблескивали над горизонтом. Солнца еще не было, были только они – предвестники этого события, первые посланники в этот мир с сообщением о надвижении нового дня. А потом над линией, где поле, на котором мы когда-то ездили на лошадях, уходило в бесконечность, появилась маленькая красная точка, от которой, казалось, вспыхнуло все небо. Постепенно эта точка становилась все больше и больше, перерастая в полукруг, а затем и в большой огненный шар.
В это время Эдвард аккуратно, не делая резких движений, спустил меня на землю, от ощущения которой под ногами я даже слегка покачнулась. Мое тело непроизвольно двинулось вперед, безрезультатно желая получить еще большее наслаждение от увиденного. Меня переполняли эмоции, которые я смогла выплеснуть только в одном слове, адресованному только одному человеку:
- Спасибо.
- Обращайся! – просто ответил он, чем вызвал у меня несказанную улыбку.
Когда солнце уже полностью взошло, Эдвард вышел из-за моей спины и, беря меня за руку, развернул мой корпус лицом к себе.
- Белла, я давно думал над тем, как это сделать, в какой обстановке это сделать, не говоря уже о том, что говорить, - он замялся, а мое сердце начало ускорять свой темп. – Я долго репетировал и продумывал ситуацию, как неопытный парень перед тем, как предложить девушке встречаться, и все-таки решился сделать это здесь и сейчас.
О нет! Главное, чтобы это было не то, о чем мне так назойливо стуча, подсказывает мое сердце!
Эдвард достал из кармана джинсов маленькую бархатную коробочку и открыл ее передо мной.
- Изабелла, выходи за меня замуж.
Он никогда не называл меня Изабеллой! И мое сердце никогда так правильно не предчувствовало последствий вступительной речи! Что мне ему ответить? Я не хочу замуж!... Что же делать?
- Эдвард… - начала я, но была очень вовремя им перебита, потому что не знала на самом деле, что сказать, после слова «Эдвард».
- Я понимаю, что тебе семнадцать и еще рано об этом задумываться, но я не прошу тебя пойти в загс прямо сейчас, когда-нибудь, когда ты будешь готова.
Да в том-то и проблема, что боюсь, я никогда не буду готова!
- Эдвард… - я опять не знала, что сказать, но опять надо было что-то ответить, потому что молчать еще хуже.
- Белла, я тебя очень люблю, - хух… спасибо за первый шаг, который ты совершил, теперь мне проще будет поддержать диалог.
- И я тебя очень люблю, но есть одна проблема, - он с любопытством посмотрел на меня.
- Какая?
- Я не хочу замуж, - черт! А вдруг он все неправильно воспримет?
- Ты не хочешь именно за меня? – да, я оказалась права, и он воспринял все неправильно, теперь придется исправлять положение, которое и до того было не ахти.
- Нет, я в принципе не хочу свадьбы, - надеюсь, это звучит лучше, чем «я не хочу замуж».
- Так свадьбы или замуж? – а есть разница?
- А это не одно и то же?
- Нет, это абсолютно разные вещи.
Разные вещи, разные вещи, разные вещи…. А действительно! Быть может, я боюсь вовсе не штампа в паспорте, ответственности и обязательств. Быть может, я просто боюсь самой процедуры, от представления которой в мыслях, становится плохо? Да, пожалуй, второе.
- Свадьбы, - ответила я уверенно, от чего на лице Эдварда тут же расцвела улыбка.
- А если как таковой свадьбы не будет ты согласна стать моей женой… когда-нибудь? – ну вот! Опять он задает сложные вопросы!
- Я не…
- Скажи да или нет! – нет, я буду мыслить логически! Я люблю этого человека? Люблю. Я хочу быть с ним? Хочу. И чего еще тебе Белла надо при условии, что свадьбы не будет? Правильно!
- Да! – ответила я тихо, все еще сомневаясь в правильности этого шага.
- Еще раз! – он подошел ко мне еще ближе.
- Да! – уже увереннее произнесла я.
- И еще! – Эдвард приблизил свое лицо вплотную к моему.
- Да! Да! Да! – закричала я, но мой крик был прерван его поцелуем.
Когда мы все-таки соизволили оторваться друг от друга и теперь соприкасались только лбами, я решила, что момент слишком романтичный и надо его как-то подпортить.
- Максимум, на что я согласна, это Вегас.
Он рассмеялся.
- Любой каприз за ваши поцелуи…
Рассвет – зарождение нового дня,
рассвет – зарождение новой жизни,
рассвет – зарождение новой семьи
и новой любви…
без срока действия…
без границ…
без возраста…
навсегда…