не множка тяжковатая глава

Глава 21.

     С украдкой я рассматривала других женщин, сидящих на трибунах для важных персон. Скачки должны были начаться с минуты на минуту. Прошло уже два месяца, как мы с Джейком поженились, а я все никак не могу привыкнуть к полной событиями светской жизни Марокко.
     За это короткое время мы посетили теннисный чемпионат, чемпионат по гольфу, а также больше дюжины разных мероприятий, спонсируемых королевской семьей, на которых Блек, их любимый архитектор и деловой партнер, оказалось играет не последнюю роль.
     Через несколько дней начнется самое важное событие в светском календаре Марокко: самые известные в мире лошадиные бега, называющиеся «Кубок Танжера».
     Лошади, тренеры, жокеи, владельцы лошадей и их очаровательные жены толпами прибывали в Танжер, и весь город в нетерпении ожидал скачек.
     В соревнованиях должен участвовать и наш трехлетний жеребец, – «его любимчик».
     На все время скачек нашими гостями будут несколько бизнесменов и дипломатов из Европы, и поэтому нам пришлось на неделю переехать в отель, чтобы жить там вместе со своими гостями.
     В отличие от жен других влиятельных людей в Танжере, я не пожелала полететь в Париж или Милан только затем, чтобы приобрести себе несколько сногсшибательных нарядов по случаю такого важного события. Но я все же последовала совету Эсми и обратилась к самой популярной модистке, чтобы та сшили мне достаточно экстравагантную шляпу, соответствующую моему статусу – жены одного из владельцев соревнующихся лошадей.
     В течение прошедших двух месяцев мы с Джейком принимали в своей прекрасной вилле, стоящей посреди роскошного оазиса, политиков, спортсменов, бизнесменов и людей искусства со всех концов земного шара, и никогда он не выходил из роли любящего и преданного супруга.
     «Но все менялось, когда мы оставались наедине». – он жил на своей половине дома, а я на своей, и потому мы редко друг с другом виделись. Джейк либо работал, мотался по различным стройкам, разбросанным по различным уголкам  Земли, либо, когда возвращался домой, пропадал целыми днями на конюшне.
      Конечно, у меня было много своих дел. Я присоединилась к женскому клубу Марокко, возглавляемому её Величеством, женой короля Квила, хожу на благотворительные мероприятия, и понемногу начала завязываться дружба с женщиной, которая была моей старшей подружкой на свадьбе. Но все это было лишь внешней стороной моей замужней жизни.
      «Внутреннее же содержание было совсем иным.».
      Здравый смысл говорил мне, что тот факт, что я не беременна, должно было восприняться мною с облегчением, но, узнав об этом точно, – «целую ночь я рыдала от разочарования». – Ребенок мог стать единственной ниточкой, связывающей меня с ним, – «и вся любовь, накопившаяся внутри, могла бы излиться на него». – боль и отчаяние постепенно начали разрушать душу, как ржа разъедает железо….
      Вернувшись с предварительных скачек, я устало села на кровать в своей спальне.
      «Наверное, людям кажется, что у меня есть все, чего бы я ни пожелала», – размышляла я, разглядывая свое отражение в зеркале, – «но любовь с лихвой заменила бы все эти роскошные вечеринки…, светские рауты… и возможность носить немыслимо дорогие украшения...».
      Джейкоб уехал по делам и обещал вернуться только через два дня. Он хранил данное обещание и за два месяца ни разу ни прикоснулся ко мне. Спокойная вежливость, которую он проявлял каждый раз, когда мы оставались наедине друг с другом, заставляла меня крепко сжимать зубы от разочарования, гнева и боли...
      «КАК МОЖНО ЖЕЛАТЬ ЕГО ТАК СИЛЬНО, если он совершенно точно равнодушен ко мне?» – ночь за ночью лежа в постели в одиночестве размышляла неустанно. Скучала по нему…, думала о нем…, мечтала о нем…, а утром наполнялась чувством вины за собственную слабость и презирала себя еще сильнее, чем презирала его.
      Он обращался со мной так, будто я всего лишь временный гость в доме, совершенно чуждый в его мире и в его жизни, к которому он должен проявлять вежливость и не более того. Я ничего не знала о том, что он думает и чувствует по поводу нашего брака или меня самой, и это еще больше усиливало чувство одиночества и потерянности. Жить так было невыносимо. Ум, сердце, дух и тело бунтовали против этого.
      Я хотела полностью разделять свою жизнь с любимым мужчиной, но как можно это сделать, если этим человеком является Он, – «мужчина, который совсем меня не любит? Мужчина, которому я не могу доверять!», – задумавшись, застыв, и перестав паковать вещи, которые приготовила для недели “Кубка Танжера”. Почему-то при мысли, что я скоро увижу  Джейка, внутри поднялась тихая радость, которую сразу же попыталась подавить. – «Тщетно!». – Вместо этого я напомнила себе, что пора обсудить с тренером все приготовления, необходимые в конюшнях перед посещением гостей.
Хотя на дворе стоял месяц март, температура уже перевалила за отметку в тридцать градусов, поэтому надела джинсы, футболку и дополнила все это шляпой, чтобы защитить голову от палящего солнца пустыни.

* * * *

     Молодой шофер, улыбнувшись, открыл дверцу машины. Я успевала как раз к концу утренней тренировки. Во дворе конюшни царила суета, конюхи разводили по стойлам новоприбывших лошадей.
     Тренер стоял в дальнем конце двора и разговаривал с менеджером Джейка. Неподалеку от них два маленьких мальчика восторженно глазели на происходящее вокруг.
      Улыбнувшись им, я пошла по направлению к тренеру. Вдруг один из мальчиков побежал наперерез взмыленной нервной однолетке, которую конюх вел под уздцы.
      Когда лошадь встала на дыбы, я кинулась к ней и выхватила ребенка из-под копыт. Время невероятно замедлило свой ход… слышались взволнованные крики…, испуганное ржание лошади…, визг ребенка…, а потом мир скрылся за красной пеленой боли…
     …я со всего маху ударилась о землю, и наступила тишина...
     «Почему все видно как сквозь туман?»…