Таааак-с... О, Великая Софи, ты права, я талантище, это шедевр))
сойдет?)
***
«Это странно» было единственной мыслию Китнисс.
Всё происходило, так же как и в обычные дни. Как до перевернувших жизнь Мисс Эвердин семьдесят четвертых Голодных Игр. Те же диалоги, та же охота. Как будто не прошло несколько недель после их последнего разговора, когда Гейл с надеждой на согласие подруги предлагал бежать подальше от этой жизни Дистрикта, находясь под властью Капитолия. Но всё же, вся это ситуация была слишком наигранна.
Уже не вернуть то время.
Не услышать истинного смеха друга и не фальшивую улыбку, которую он настоичево прилепил перед встречей с ней.
Девушку мучили догадки о том, что думает Гейл. Как он отнёся ко всем этим поцелуям на арене и прочей романтической ерунде. Кажется, он всерьез задумался о своём месте в жизни победительницы Игр.
Да и она сама тоже не знала, как воспринимать теперь их встречи. Ведь для капитолиицев он будет просто кузеном, но только она на самом деле знает, что их связывает не кровное родство, а душевное взаимопонимание.
А может и тог больше.
Какая та невидимая стена встала перед ними, разделяя то взаимопонимание и просто невербальное дружеское общение. Больше походило на официоз, что раздражало Китнисс, ещё раз напоминая о капитолиицев и их нравами решать всё «цивилизованно».
Да и сами эти Голодные Игр далеки от человеческих разрешении проблем. Это просто дикарство.
Но мысли о друге вновь возвращали девушку в реальность.
***
Она так измучила себя, дожидаясь друга.
Ждать пришлось два часа.
Взволнованная опозданием друга и думая, что от отверг её Китнисс, Огненная Китнисс, сильная по натуре девушка чуть не разрыдалась при этой мысли. Тогда сдерживая только-только проявившееся слёзы девушка ели подняла голову и встретив родной взгляд, позабыв всё на свете кинулась в его объятья.
Противоречивые чувства охватили её разом. И едва, то ли всхлипнув, то ли смеясь, она осознала, как он важен ей. И то, с каким отчаянием он сжимал её в тисках, не давало девушки усомниться, что эта радость встречи взаимно.
После охоты и с трудом втюханой добычи Гейлу девушка в раздумьях ни заметила, как они подошли к дырке в ограждение рядом с Котлом. Она даже не заметила никакого подвоха, пока не почувствовала как Гейл подольше ближе к ней.
Слишком близко.
Раньше бы она могла перевести всё в шутку, но сейчас сама затихла под напором пристального взгляда.
Китнисс и слова сказать не успела как его руки, большие руки, привыкшие к грубой работе, так нежно обхватили личико девушки. И будет глупо говорить, что она не заподозрила о намерениях парня, но решила отдать инициативы ему.
Всё случилось слишком быстро.
Даже для неё. Она попросту растерялась.
Раньше её всегда казалось, что после стольких лет вместе ей было известно все о его губах: как они улыбаются, говорят и грустят. Но она и не представляла, какое тепло заструится по её губам от этого соприкосновения. Или как эти руки, создавшие множество хитрых ловушек, легко могут обхватить её. Крепко прижимать к его твёрдому телу и пронизывать до глубины души своей естественностью.
Поцелуй был настолько искренним, будто казалось что это единственная правильная вещь за весь этот день. Причём искренним он был с обеих сторон. И негромкие звуки, вырывающиеся наружу или пальцы, запутавшиеся в его волосах, были тому подтверждением.
Тут Гейл отпустил Китнисс и полушепотам сказал:
- Я не мог этого не сделать. Хотя бы раз, - парень, грустно улыбнувшись, собрался уходить, но натренированным движение Китнисс перехватила его ускользающею ладонь.
«Зачем я это сделала?» было в её мыслях. Но при взгляде в преданные глаза... друга? с неотъемлемой частью надежды и эта глупая мысль унеслась прочь.
- Давай перекусим, - как давно известный факт произнесла она с лёгкой, но неуверенной полуулыбкой. Получив такой же неуверенный кивок от Гейла, девушка более меня расслабилась, боясь разбить и так хрупкость их неустойчивые отношений.
***
Немного раскрепостившись и вечно широко улыбаясь и смеясь очередному выпаду, Китнисс и не замечала, как даёт намёки парню для действий. Конечно, делать она этого не собиралась, но... Но как-то само собой всё произошло.
На импровизированном столе, сделанной с помощью плотной ткани было предостаточно всего, но одна соблазнительная ягода, манящая к себе в жаркую погоду привлекала наибольше внимания. Китнисс только прицелилась на этот освежающий плод, как чья-то рука наглым образом увела почти, что из под носа, а точнее из под рук девушки, спасительную ягодку.
Нахмурившись, она с нескрываемой завистью и негодованием проследила, как чертова ягода исчезла во рту Гейла. Облизав губы от мякоти, спавшей из-за рта, парень довольно улыбнулась, но заметив взгляд подруги - нахмурился.
- Ты чего?
- Где ты вообще её взял? – буркнула обижено девушка, рассмеявшись, парень предложил то о чём Китнисс и никогда бы и подумать не смогла.
- Пока ты там играла, я нашёл пару новых мест, но это секрет. Где я их нашёл? – поднял вопросительно бровь, и из-за пазухи достал ешё две штучки, перекатывая их между пальцами, чуть надавливая подушечкой большого пальца на ягоду, откуда мигом заструилась сладкая жидкость. Во рту Китнисс пересохло, и она была соблазнена наповал ягодой... или же не только ей. Гейл триумфально улыбнулся, заметив её реакцию. – Я не скажу где я их достал. Но хочешь, я тебя покормлю? - «Подвох есть. И это без сомнений» провела мысленный анализ его слов девушка. «Да и к чёрту!» порешила в конце своих мыслительных процессов и до конца раскрепостившись, прогоняя где-то блуждающая на периферий разума мысль, что это неправильно, подняв глаза прошептала:
- Хочу, - вроде одно слово, но столько всего меняет. Казалось, Гейл позабыл, что он спрашивал. Так как радость была такой, будто она не на ягоды согласия дала, а на... на что-то другое. О чём думал Гейл одному Богу известно.
- Садись, - Китнисс замечет, как охрип его голос, но не придаёт сильно значение.
- Куда? – наивно интересуется она, улыбнувшись парню.
- Ко мне... на коле... хм... ближе, - сбивчиво ответил тот. Нахмурившись, девушка, коварно улыбнувшись, забралась на колени парня, как она изначально расслышала в контексте его слов.
Шокировано глядя на подругу, Гейл слегка дрожа, нежно взял девушку за талию медленно спускаясь к округлым бёдрам и всё это проводилось когда его глаза были на уровне её груди. Чувствуя легкое покалывание между ног, Китнисс потёрлась о бёдра Гейла, не подозревая, что вызывает в нем совсем другие эмоции, нежели простого «кормильца».
- Корми, - выдавила Китнисс, взглянув в его затуманенные глаза. Он не уверено кивает, и выдаёт нервную улыбку, тем временем одна рука направляется под одежду, чувствуя подушечками пальцев голую кожу спины. Тяжело выдохнув, Гейл берёт другой рукой с куста находящегося прямо за ним круглую ягоду. Китнисс приоткрывает губы, вызывая отчаянный вздох парня, и к её удивление Гейл не спешит отдавать её сладость, резко притянув за поясницу к себе, давая почувствовать своё возбуждение, и призывно засунув ягоду к себе в рот придерживает зубами и губами, как бы не дать свалится. Он давал ей выбор. Либо она возьмёт ягоды и... навряд ли он будет просто друг или же встанет прямо сейчас и уйдет подальше от него.
- Жадина, – проворчала обиженно она, приближаясь к его лицу.
Ягода и правда оказалась вкуснейшей, но сейчас она отошла на второй план на первый же вышли губы Гейла, к которым она прижималась, откусив большую часть ягоды. Липкий, алая как кровь сок от сладости стекает по его губам – Китнисс собирает капельки языком, что совсем неэстетично, как сказали бы её наставники, поморщившись от этих мыслей, она в отместку подумала «Но вкусно просто безумно». А приятно-то как. И кому приятней ещё узнать надо. Отстраняясь, девушка облизывает губы.
- Удивление на твоём лице меня убивает, – буднично произносит она с нотками... гордости?.. Он улыбается обезоруживающе, а Китнисс чуть поворачивается к нему корпусом, и колени двигает поближе к нему. Плотно сидя к нему она с ели заметной улыбкой наблюдает, как он засовывает ещё одну ягоду. Только сейчас всю и полностью.
- Мне что, в рот тебе лезть? – наигранно возмущено прозвучал вопрос с её манящих губ.
- Ты ягоду хочешь? – очаровательно улыбнулся.
- Я… хочу, да – опираясь обеими руками о землю, снова прижимается к губам, только уже не просто так – языком пытаюсь отвоевать хотя бы кусочек вкуснятины, которой он так не хочет делиться с Китнисс, это как борьба, а она не привыкла поигрывать. Впрочем, как и он. Они катают эту ерунду, почти сражаясь языками, сплетаясь ими, а сладкий сок будто раззадоривает – он перемещает руку на её спину, к застёжке бюстгальтера (от автора: она его вообще носит?)
Поцелуй становился всё неистовее и неистовее. Почти грубый. «Пока я ягоду не съем – с места не сдвинусь» упрямо думала Китнисс, активнее двигая языком и впиваясь в его губы. Застёжка щёлкает, и он, одной рукой придерживая её за талию, снимает его вместе со всей одеждой находящихся выше пояса штанов.
Жарко. Кондиционера как в Капитолии нет и он такой тёплый-тёплый, даже горячий какой-то, лихорадочный – Китнисс трётся коленом об шов на его джинсах и одной рукой под футболку залезает. Он – своими губами чувствует девушка – улыбается, но ягоду съесть так и не даёт – снова влажная борьба языков. Парень мнёт её грудь, выкручивает соски и, несмотря на жару, по телу Китнисс мурашки бегут.
«Вот как, значит» хмурясь, думает девушка, яростно пытаясь вытащить ягоду.
Китнисс, полностью обнажив его сложенную грудь – не без его помощи конечно - обнимет его за шею обеими руками и прильнула к обнажённому торсу, интенсивно чисто инстинктивно терёться торчащими сосками и проводит языком по нёбу, игнорируя ягоду.
Пуговицы на её брюках и молния на его штанах расстёгиваются почти одновременно, и пара чуть привставая на доли секунд, спускает эти ненужные тряпки к ногам.
Жарко. Жарко. Жарко.
- Может, хотя бы ляжем? – хрипло шепчет он в перерывах между поцелуями – скользящие, в губы, влажные, быстрые, языком к языку и тут же отпрянув, больше похожие на игру, чем на что-либо другое.
- Нет, – целует быстро Китнисс. – Нет, – проводит языком по губам. – Нет, – легко кусает за нижнюю губу.
- Как хочешь, – они снова сплетаются языками, целуют друг друга так жадно, как обычно припадает к кувшину с водой умирающий от жажды путник. И она умирает... умирает без него. Ей так не хватало его поцелуя, это подобно наркотику...
Китнисс, не отрываясь от его губ, меняет позицию – он откидывается на ствол дерево сзади него, и она садится сверху – его рука скользит по внутренней стороне бедра к влажной от возбуждения промежности; он легко скользит пальцем по половым губам, массирует клитор и без труда проникает в дырочку. Один палец... второй – девушку дёргает яростно и неистово, по телу дрожь нервная то и дело проходит; от возбуждения себя деть некуда, и она только губы кусает – то свои, то его, смотря как удобнее в определённый момент.
Все три пальца входят в узкую щёлочку, и Китнисс выдыхает нервно и возбуждённо, а он рукой по своему уже стоящему члену проводит, покрывая его её естественной смазкой.
- Чёрт, Геееейл, – сквозь сжатые зубы почти рыча в его губы, произносит она; он, поднимая её за бёдра, направляет…
Громко выдохнув, она слышит собственные сдавленные крики, подступающие слёзы. Кровь проявилась на её бёдрах. Удивлено взглянув на нее, Гейл в неуверенности остановился.
- Пожалуйста, продолжай... - резко опускаюсь на его член, насаживается почти до упора, и будто со стороны слышит стон наслаждение, и даже не сразу понимаю, что стонала она, Китнисс... Опять припадет к его губам, пытаясь успокоить сбившееся дыхание – поднимается медленно, будто привыкая. Он всё ещё держит её за бёдра – помогает, задаёт нужный темп, от обилия естественной смазки при каждом движении глупое хлюпанье – Китнисс поднимается, почти выпуская его член из себя и насаживаясь резко – скользит вверх вниз, кусая губы, чтобы не сойти с ума окончательно. Он горячий, большой, трётся о стенки лона, и чувство такое восхитительное, будто до самой матки достаёт, будто пронизывает – девушка чувствует его каждой своей клеточкой.
Она зовёт его по имени, а он только хрипит, рычит вожделённо, будто дикий зверь – это всё так жарко, так жадно, так по-животному.
Китнисс отзывается на каждое его прикосновение, даже самое невесомое; он сжимает грудь, странно как-то царапает соски, и у неё всё внутри сжимается – она прижимается к нему всем телом, опускаясь на его члене, выдыхаю в шею нервно, двигаясь быстро, с каждой секундой чувствуя, что разрядка всё ближе – напряглась чисто на уровне инстинктов и чувствую его ещё… сильнее, ещё больше, ещё глубже; целуя в губы и, замерев на мгновение, опускается.
Он, поднимая Китнисс за бёдра, сажает к себе на живот и кончает; по её телу от почти дикого оргазма проходит судорога.
Пара так и лежала, пытаясь прийти в себя – Гейл, откинувшись, и Китнисс – сверху, положив подбородок на его плечо и вдыхая носом свежий воздух.
Дыхание успокаивается постепенно, сердцебиение – тоже, кажется, возвращается к своему привычному ритму.
Жарко. Жарко. Жарко.
- Ты меня совратила, – смеётся он вдруг, и она недоумённо смотрит в его сторону, пытаясь усмотреть его выражение лица, не поднимая головы. – А я ведь всего лишь хотел покормить тебя.
Китнисс осеняет совершенно внезапно – она откидывается назад, дабы видеть эти бесстыжие глаза.
- Гейл! – провозглашает с ревнивым недоумением. – Куда ты дел вторую ягоду?! - он, смеясь, показывает ей язык, и вытащив с рядом (!) растущем кустарника ягоду кладёт её в приоткрытые губки.
***
Солнце клонилось к закату; Китнисс знала: родные волнуются, – и все-таки продолжала лежать под деревом на груди у Гейла. Пыталась понять: чувствует ли она вину или сожаление, но ни один раз при этих мыслях не возник образ Пита.
И вдохнув едва уловимый аромат апельсинов идущей от её любимого человека, она улыбнувшись припала к желанным губам.
КОНЕЦ.
И, да, я предупреждала что ООС полный... 
