1. Рената Волтури
2. Задумчивая, спокойная и уравновешенная девушка, но если она любит, то погружается в чувства с головой. Характер довольно легкий, но если её разозлить, то потом надо будет спасться сиюминутным бегством. Иногда бывает резкой и жёсткой, но жестокость себе не позволяет. Эрудированная и рассудительная, с железной волей - этому её в течение долгих лет учила жизнь. Превосходный стратег.
3.    Я разогнала машину до двухсот километров в час. Для смертных это было бы самоубийством, но мне ещё удавалось сохранять управление. А жаль. Я выехала на эту трассу в такую погоду именно за смертью. Но у меня слишком хорошая реакция, чтобы вылететь на обочину за очередным крутым поворотом. Чертов инстинкт самосохранения. Без него меня уже не было на этом свете. И это как раз было хорошо.
   Трасса Флоренция – Рим. Двадцать второе февраля. Три часа ночи. Аномальный для солнечной Италии ливень со страшной силой бьёт в стекло. Видимость нулевая, но я все равно уверенно держу руль. Черт. Надо было ехать на летней резине. Тогда бы шансов выжить у меня практически не осталось – на дорогах ещё сохранялся гололед.
   Уже четвертый час я еду по залитой дождем дороге, поднимая фонтаны брызг из-под колес. Смотрю на дорогу, считаю аварии. Уже семнадцать, и все машины всмятку. А моей – черному «Мерседесу» хоть бы хны. Он даже ни разу не потерял управление.
   Автобан. В такую погоду на нем почти никого нет, по крайней мере, я никого не вижу. Сейчас бы врезаться в ограждение – на моей скорости никакое бессмертие не спасет – и все, точка, приехали. Двести двадцать километров в час.
   Вот бы колеса сейчас просто занесло в сторону. Тогда я со спокойным сердцем отпустила бы руль. А так не могу. Почему – не знаю. Возможно, потому, что не хочу вмешиваться в судьбу. И если мне предстоит более страшная смерть, то я буду только рада.
   В Вольтерру я больше не вернусь. Никогда. Это я себе уже твердо пообещала. Если я сделаю это, то каждый день буду видеть того, кто подло и жестоко разбил мне сердце. Моего Повелителя.
   Аро! Как ты мог так со мной поступить? Знаю, вопрос риторический, и ответа на него не предвидится, но все же я часто задаюсь им. Ты играл со мной, как кошка с мышью. Жестоко опутывал меня сетью своей «любви», которая оказалась не более чем развлечением большого мальчика.
    А я доверяла тебе! Я вся отдалась этим чувствам, надеясь, что это положит конец моему тысячелетнему одиночеству. Но правда пришла через боль и отчаяние. Ты сказал, что ты верный муж и не бросишь свою жену ради какой-то телохранительницы. Верный муж! Я вам смеюсь в лицо! Сколько любовных связей ты имел? Ты уже не любишь Сульпицию, а не бросаешь просто потому, что хочешь сохранить свой идеал. Я, Рената Волтури, не терплю фальши. Поэтому я сейчас здесь, в этой машине, мчусь навстречу смерти. 
   Машина подъезжала к пригородам Рима, когда, поглядев на дорогу, я увидела фигуру, стоящую у её края и отчаянно голосующую. Кто бы это ни был, мне его жаль. Он тоже одинок, как и я – способности вампира помогают мне считывать это.
    Посмотрев в зеркало заднего обзора, я поняла, что кроме меня, этому человеку никто не поможет – в радиусе ближайших ста метров по старой разбитой дороге ехала только моя машина.
   «Была не была, остановлюсь. Надо же перед смертью сделать хоть что-нибудь хорошее», – с этими мыслями я резко нажала на педаль тормоза. Машина бесшумно остановилась прямо перед человеком.
    Он был одет в длинный насквозь промокший черный плащ с капюшоном. Было видно, как дрожат от холода его плечи.
- Здравствуйте, – мягко поздоровалась я, – Вам куда?
- В Рим, если можно, – стуча зубами от озноба, ответил незнакомец.
- Можно. Мне по пути.
   Я кивнула, приглашая неожиданного попутчика сесть рядом со мной на переднее сиденье.
    Он молчал, мне тоже не хотелось заводить разговор – слишком много проблем свалилось на меня в последнее время, а наверняка абсолютно незнакомому человеку не составит удовольствия их выслушивать.
Поэтому я смотрела на дорогу, слегка сбавив скорость – то я ехала одна и желала смерти, а губить ещё одну человеческую жизнь не хотелось.
- Куда вы ехали на такой скорости, сеньора? – я мысленно прокляла общительность попутчика. Не хватало мне ещё историю придумывать. Ладно, хоть раз в жизни побуду честной.
- Подальше от дома, – холодно ответила я, – Меня там больше ничего не держит.
- Меня тоже. Та, кого я любил, покинула меня, – в голосе незнакомца почувствовалась настоящая боль.
- Сочувствую.
- Зачем ты это сделала, Рената? Я поступил, как последняя сволочь, знаю, но зачем сразу уезжать? – человек снял в головы капюшон.
   От удивления я чуть не выпустила руль. Передо мной сидел Аро. Уставший, изможденный, с темными кругами под поблекшими алыми глазами, он смотрел на меня с затаенной надеждой.
- Аро? Вы?
- Да, Рената, я. Когда ты ушла, я понял, какую мерзость совершил. Я бросился за тобой, хотел извиниться, сказать всю правду, но охранники доложили мне, что ты уехала. Клянусь, мне никогда ещё не было так мерзко! Разругавшись вдрызг с братьями, которые много наговорили интересного о моей персоне, я взял машину и поехал вслед. Но в пригороде Флоренции у меня кончился бензин. Тогда мне пришлось добираться твоим любимым способом – брать такси и самому садиться за руль. Я гнал, наверное, быстрее ветра – на свободной дороге выжимал двести пятьдесят километров в час. Но внутри жили опасения, что не успею, что ты уже разобьёшься где-то – при такой-то погоде. Приехав к началу этого шоссе, я бросил последнего таксиста и пошел пешком. Тогда у меня и родилась идея найти тебя таким образом. Я нашел и сейчас готов встать на колени, Чтобы ты меня простила. Я поступил низко, подло, мерзко, но раскаиваюсь как никогда сильно. С Сульпицией все кончено. Я понял, что нельзя жить с нелюбимым вампиром ради сохранения авторитета. Прости меня, Рената. Я люблю тебя. – Аро выдохнул и посмотрел в мои глаза.
   Я поняла, что этот вампир – самое дорогое, что когда-нибудь у меня было, и что ему тоже плохо. Мне было отвратительно заставлять его страдать. И я прошептала:
- Я прощаю вас, Аро Я тоже люблю вас.
- Не говори мне «вы», прошу тебя…
   С этими словами Повелитель коснулся поцелуем моих губ. Я с трудом выехала на обочину и ответила ему.
   Мы целовались в машине, и нас уже не разделяли никакие препятствия – ни статус, ни авторитет. Это была встреча двух душ (а я уверена, что у вампиров они есть) на кончиках губ. И именно она согревала и опьяняла нас, словно подогретое вино. Мы были вместе, и никакие барьеры уже не разобьют наши чувства.