Глава 16
- Куда мы теперь? – тихо спросила Ренесми, когда они с Сетом вышли за пределы Вольтерры.
- Домой, куда же еще? – ответил Сет, думая о чем-то своем.
- Да, конечно, - прошептала Ренесми. Для нее не существовало «домой». Она знала, что просто провожает Сета, пусть он будет ближе к стае и своей семье, второй раз ему не удастся так просто покинуть Форкс. Родные не позволят.
- В чем дело, Несси? – мягко спросил Сет, притягивая застывшую девушку к себе.
- Я люблю тебя, - сказала она, уткнувшись в его плечо, - я люблю тебя, - прошептала она чуть слышно, - никогда, слышишь, Сет, никогда не забывай об этом, чтобы ни случилось.
- Ничего не случится. Я буду рядом, - ответил он, прижимая ее к себе крепче и крепче, словно боясь, хотя бы на секунду выпустить из рук.
Ренесми покачала головой и посмотрела ему в глаза:
- Тсс… - она приложила палец к его губам, - молчи, это все. Просто помни.
- Я буду помнить, Несси. И ты помни, что я люблю тебя.
- Хорошо, Сет! – она запустила руку в его волосы. Раньше они были длиннее, но даже стриженные, мягкие на ощупь, они дарили Ренесми ощущение спокойствия и умиротворенности. Она впервые за последнее время подумала, что все действительно хорошо.
- Мы выйдем за пределы города. Вряд ли получится приобрести билеты, Вольтури контролируют все ходы и выходы. Но мы пойдем окольными путями. Мы собьем со следа ищейку.
Ренесми не стала говорить, что ищейку со следа не сбить. Деметрий вычислит их. Вычислит очень быстро. В груди защемило, она представила, что будет с Сетом, она представила горящее торжеством глаза Константина, он слегка наклонит голову и произнесет своим обворожительным голосом «Приветствую, Ренесми Каллен», еще и протянет руку в перчатках. Живое воображение нарисовало картинку во всех подробностях, Ренесми почувствовала боль, которая последует после. Боль от разрыва с Сетом, боль  оборотня, которая отражением осядет в сердце. А если они не оставят Сета в живых? Она не допустит этого. Надо скрываться. Надо хотя бы попытаться.
Сет уже тащил ее за собой, они двигались очень быстро. Но нельзя надеяться, что Вольтури медленней.
На краю небольшого поселения в горах Сет остановился. Наступал рассвет.
- Мы остановимся в одном из домов, Несси, - оглянулся он, ища поддержки в любимых глазах, цвета топленого шоколада. Он нашел там не только бесконечную поддержку, но и любовь, абсолютную и чистую, как мягкий, чарующий восход.
Спустя двадцать минут они уже стояли в безупречном дворике одного из домов и сет договаривался с местным жителем по поводу съема комнаты. Маленький, сухонький фермер, хитро сощурившись, смотрел на Ренесми из-под густых косматых бровей и все более добродушно кивал Сету, изъясняясь с ним, хоть и на ломанном, но вполне приемлемом английском.
После небольшого ужина в общей гостиной вместе с гостеприимными хозяевами, которые уже привыкли к самым разным туристам, Сет и Ренесми остались вдвоем. В комнате с видом на прекрасную местность, которая дышала дыханием лета и пахла одуряющим запахом полевых цветов и большой широкой кроватью, в которую Ренесми тут же забралась, поджав под себя ноги.
- Я лягу на полу, - улыбнулся Сет.
- Хорошо, - ответила девушка. Она почувствовала, что сил совсем не осталось.. она почувствовала, что пуста. Совершенно. Как высохший глиняный сосуд без воды, который вот-вот рассохнется и треснет из-за отсутствия живительной влаги.
- Что с тобой? Что, Несси?.. - прошептал Сет, ощущая ее настроение, чувствуя как в воздухе расплывается безысходность, и вкус ее горчит, растекаясь едким пятном в груди.
- Они найдут нас, Сет. Я чувствую, что Константин рядом. Я чувствую этого чертового ублюдка, - прокричала она в пустоту и глаза ее запылали настоящей яростью. Сет никогда еще не видел такую Ренесми. она дрожала и ее пальцы, вцепившиеся в край белоснежного покрывала побелели, а с губ готово было сорваться шипение.
- Тише, моя хорошая, тише.. - Сет забрался на кровать и прижал дрожащую Ренесми к себе. Она сразу же обмякла в его сильных руках. Сет чувствовал, как напряжение медленно утекает из ее сведенных мышц, как она успокаивается и ярость покидает ее, оставляя место только любви и нежности к нему.
- Я люблю тебя, - произносит он, ловя ее дыхание губами, стараясь ни упустить ни одного вздоха, что отпущены им вместе.
Она не отвечает, а крепко прижимает его к себе, неистово, словно в последний раз. Сет ловит ее прохладные губы и согревает жаром своих. Медленный, тягучий поцелуй рассеивает остатки сомнений. Теперь осталось только одно – любить друг друга и тогда быть может, судьба подарит шанс. За преданность. За верность своей любви.
Ренесми шепчет его имя, она хочет раствориться в любимых глазах, уйти за их теплом туда, где есть только огонь их сердец и больше ничего. Сет понимает это, он понимает, что помимо любви, Ренесми скована отчаяньем и как же ему хочется, черт возьми, растопить это отчаянье в ее глазах, как же он хочет подарить ей ощущение счастья. «Счастья на миг», проносится в голове. Но он тут же забывает об этом, ведь она здесь и рядом и ее тело, которое жаждет жить здесь и сейчас так влечет к себе и ее губы, горящие его поцелуями, так близко, что нет сил отказаться от них, отказаться от этих мучительно нежных прикосновений. Навсегда. Только она. Только Ренесми. Только Сет. И никак иначе.
Дыхание ночи окутало влюбленных нежной прохладой из открытого окна. Веки закрыты, еще чуть-чуть и тяжесть этого дня, вперемешку с невыразимым счастьем этой ночи, останутся позади и наступит приятное забвение. Но руки упрямо продолжают бодрствовать. Пальцы, слегка подрагивая, нежно прикасаются друг к другу, и наконец, сцепившись в последнем прекрасном жесте, замарают на белой льняной простыне.
Она слушала, как его сердце размеренно бьются, гоняя кровь. Слушала и готова была умолять высшее силы, чтобы это сердце билось вечно. Ему отпущена вечная жизнь, но никто не сказал, что он оно не может замолчать. Может. И если это сердце прекратит свой стремительный стук, то сердце дампира остановится. Ренесми поняла это очень отчетливо. Она жива, пока жив Сет Клируотер. Любовь – страшная сила. Она может не только созидать, но и убивать. Тонкая, необычайно прочная эмоциональная связь, позволяла чувствовать боль оборотня. Как же она могла его оставить? Как же он смог ей это простить?
Ренесми спит, убаюканная его нежностью и силой, давно забытое чувство уюта окутывает теплым коконом, и она не знает, что очень скоро счастье обернется трагедией.
Она спит и не видит, как Сет начинает метаться во сне, мучимый неведомым кошмаром, как его кулаки сжимаются в бессильной ярости. Его сны больше не принадлежат только ему. Грубое вторжение в спящие сознание вытаскивает на свет давно забытые воспоминания детства. Его сны становятся отображением мрачных и страшных кошмаров, запертых так далеко в волчьей памяти.
- Ли, возьми меня с собой, - тихо, просяще.
- Нет, Сет, тебе там нечего делать, - тоном, не терпящем возражений.
- Ли, а если что-то случится, что тогда? – выдох в дождливую ночь, желание защитить сестру.
- С кем случится? Со мной? – смех. Звонкий, рассыпающийся тысячами звездочек, что так редко показываются в вечно пасмурном небе Форкса.
Хмурый взгляд горячих мальчишеских глаз из-под длинных ресниц.
- Это же.. вампир… - сдавленный голос, отведенный взгляд.
- Ха! И что? ты же у нас друг пиявок. Я вот тоже решила пересмотреть свое отношение к ним, - ему показалось или зеленоватые глаза резко метнулись в сторону, скрывая смятение?
- Я друг Калленов, - последняя попытка сдержать бесов, проснувшихся так некстати в душе Ли Клируотер, - а это неизвестный, опасный вампир, который причинит тебе боль.
- Нет, Сет. Я знаю, кто причиняет мне боль, - глухая тоска, словно отражение смуглого, высокого Сэма в печальных глазах, - а я хочу жить. Он дарит мне жизнь, я выберусь из этого болота, держась за его ледяную руку. Потому что горячей руки мне уже не держать в своих ладонях никогда, - глухой бросок в сторону брата.
Не удержал. Отпустил. Ушла. Тогда казалось не так страшно, но теперь Сет чувствовал себя невыносимо виноватым в том, что случилось. если бы он нашел слова, которые могли бы остановить Ли от опрометчивых поступков, если бы мог просчитать все возможные беды этого союза.. Но он был всего лишь тринадцатилетним мальчишкой, который очень любил свою сестру и желал ей только счастья.
Теперь кто-то нагло забрал эти воспоминания, вторгнувшись в его сон, он выпил их до дна, словно кислое вино.. И тут же новое видение, голос, который он так надеялся услышать:
- Сет.. помоги мне.. Сет…  они убьют меня.. помоги…
И другой властный, напевный и бесконечно жестокий:
- Ренесми Каллен должна вернуться или твоя сестра погибнет. Завтра утром ты скажешь Ренесми, что не любишь ее и заставишь вернуться обратно. В замке ей ничего не угрожает пока. А вот Ли может умереть в любую секунду. Ренесми не будет счастлива с тобой. У нее иная судьба и ты это понимаешь. Слишком многое изменилось, слишком многое поставлено на карту. Выбор прост: ее жизнь или твои эмоции, которые всегда останутся всего лишь эмоциями. Завтра утром, Ренесми Каллен должна вернуться, преисполненная чувством горечи и предательства. Завтра, волк. И если ты ей расскажешь о нашей с тобой милой беседе исход будет таким же. Ли Клируотер умрет.
Ренесми не видела, как Сет очнулся, оглушенный и одурманенный, он смотрел в окно глазами полными ужаса и понимал, что не оставит Ли во второй раз. Не позволит ей погибнуть в мучениях, что так подробно и красочно нарисовал Константин в его голове. Но он должен проверить и Сет вылетает в окно, на ходу превращаясь в большого зверя.
А если предать – значит спасти? Ренесми, мужественная девочка со стальным характером, у меня нет твоей силы, Несси, у меня нет твоей веры в правильность своих поступков. У меня теперь нет ничего. Ренесми зашевелилась и тихо позвала:
- Сет…
Он не ответил. К чему рвать душу, когда совсем скоро от нее не останется ни клочка?
- Сет.. – глаза, полные любви и теплого радостного утра, распахнулись. Глаза в глаза.
- Несси, - горло в миг пересохло, шепот похож на шелест сухой листвы.
- Да? – вопрос, повисший в воздухе.
- Ты должна уйти, - пощечина наотмашь по лицу, хлыстом по сердцу, которое только осознало свою безграничную любовь.
- Почему? – в миг побелевшие губы шепчут безнадежно и устало.
Как сказать то, что убьет, разорвет на тысячи осколков, что больно врежутся пряму в душу, чтобы вечным льдом?! Как выжить после, что бы спасти ее, сестру, безнадежно запутавшуюся и такую родную. ты сильная, девочка моя, ренесми.. ты сильная, ты сможешь.. ты сможешь, сможешь.. иначе незачем жить.. сможешь...
- Я… я… понял.. я не.. не люблю тебя.
Что такое пропасть? Что такое бездна? Дыхание за гранью жизни? Когда легкие сведены судорогой, когда ладони онемели от впившихся ногтей? Что такое преломленный свет? Свет, который уже не выглядит таким искренним и чистым, преломившись облаками, гладью воды или просто хрустальным бокалом. Воздуха нет. А был ли он когда-нибудь? Кажется, все эти вздохи были лишь для тебя. Но ты оставляешь все позади жестокими словами, что так больно режут сердце, вырезают его из груди. Видишь, как бьется трепещущий ком? Он твой. Забери его. Потому что отныне у меня нет сердца. И нет души.

Глава 17
Замок Вольтури внушал Джейкобу почти первобытный ужас. Тот самый ужас, что неосознанно рождается на свет вместе с человеком. Каждый нерв, каждый мускул был напряжен, тело готово к стремительному броску большого и сильного зверя, который снова ощутил свою смертоносную силу. Джейкоб бесшумной тенью приблизился к неприметному входу в подземелья сбоку. День клонился к закату. Он потратил его на то, что приблизиться сюда незамеченным, чтобы слиться с пестрой толпой горожан, все равно абсолютно выделяясь из нее ростом и нечеловеческой аурой. Люди сторонились рослого, хмурого парня, что так навязчиво ввинчивался в толпу, пытаясь стать своим. Они чувствовали, что это не просто один из заезжих туристов, в них так же просыпался неосознанный страх, который невозможно заглушить. Людская интуиция может быть очень сильной, когда речь заходит о сумеречном мире и его обитателях. И каким бы смешным это не казалось – чем больше в человеке недоверии и скептицизма, тем развитей его интуиция, которой он просто порой боится доверять.
Глупо было думать, что вампиры его не заметят. Сердце. Горячее сердце стучит в могучей груди. И они не могут его не слышать. Джейкоб понимает это и останавливается, как будто оступился. Однако, продолжает двигаться вперед. Ведь он уже пришел в себя. Он смирился с мыслью, что ему придется погибнуть. Ренесми, как сон, ушедший и смытый ярким рассветом, который все равно остался в темных уголках сознания, являясь наваждением каждого прожитого дня.
Коридоры были пусты. Джейкоб почувствовал, как его колотит дрожь – еще секунда и он превратится. Но этого делать нельзя. Ли в любой момент прочтет его мысли, а ее истерика будет ни к месту. Он пришел умирать за любовь и слушать о другой неслучившейся любви, о любви, которая имела право на существование, но задушена странным обязательством под названием импринтинг, не было сил.
Впереди коридора Джейкоб заметил пламя. Пламя живое и теплое, оно сразу напомнило оборотню о доме, о квиллтском костре, что собирал вокруг себя большую и дружную семью.  «Откуда в каменном мешке пламя?» – пронеслось в голове, откуда в этих мертвых стенах огонь? Почему он горит так странно, ровно и не пылко, будто тлеющий уголек, который уже практически гаснет, не подпитанный сухими ветками.
Джейкоб идет вперед. Идет прямо в это пламя и понимает, что жестоко обманулся. Ничего здесь не напомнит о доме. Ни ровный огонь, отражающийся безумием в волчьих зрачках, ни стены, на которых пролито столько крови, что камни давно должны были стать бурыми, если бы эта кровь проливалась на них, а не в жадные, горящие вечной жаждой глотки обитающих здесь вампиров.
Почему же его никто не встречает? Где обитатели этого мрачного места, где хваленое превосходство Вольтури? Почему никто не явится растерзать врага? Вот он я. Я здесь. Разорвите меня на куски, потому что я не могу этого сделать сам. Потому что она никогда не будет со мной. Потому что я причинил боль другой, которая так же дорога мне. Разорвите же меня, мерзкие кровососы, сделайте то, что всегда. Только дайте мне взглянуть в ее глаза в последний раз. Дайте мне услышать ее дыхание. Этим она отличается от вас, пиявки. Дайте мне услышать как бьется ее сердечко и я позволю вам разорвать себя на части. Быстро и просто. Так просто. Я просто должен увидеть счастье в ее глазах, увидеть, что она на правильном пути, пусть я и ее родные этого не приемлют. Не в этом суть. Суть в карих, невозможно нежных глазах, которые светятся изнутри. И если этот свет не погас, Константин, то я прощу тебе все. Я прощу тебе Ли и ее исковерканную судьбу, я прощу тебе то, что из-за тебя я вынужден был оставить Ренесми и она полюбила другого. Я прощу тебе все то горе и отчаянье, что овладело мной так сильно как никогда. Только одного я не прощу тебе. Если в ее глазах потух свет. Если это так, дампир, то ты жестоко поплатишься за это. Если это так, то я вырву ваши иссушенные глотки, я раскидаю ваши останки по этому чертову замку, я вырву ее из ваших лап.
Коридор обрывается внезапно и быстро. Джейкоб перед выходом во внутренний двор замка. Здесь можно любоваться светом и не боятся, что людские глаза увидят невозможное прекрасное сияние вампирской кожи. Здесь сокрыто от людских глаз самое сокровенное древнейшего из кланов. В середине двора пропасть. Именно оттуда бьет мягкий, ровный свет огня. Он затягивает, гипнотизирует, тянет к себе.
Джейкоб не сразу замечает молчаливые темные фигуры, замершие в летних сумерках на помосте перед огненным алтарем. Они пристально изучают гостя. Из-под темных, надвинутых на лицо капюшонов мерцает зловещий свет красных глаз. Вампиры ждут. Джейкоб в смятение пробегается взглядом по их фигурам, он ждет, что сердце екнет, и он увидит ту, ради которой преодолел весь этот долгий путь. И он быстро находит ее. На ней нет капюшона. Серый плащ сливается с сумерками умирающего дня и лишь узоры, мастерски нанесенные на материю серебристыми нитями сверкают в лучах догорающего солнца. Светлые волосы рассыпаны по плечам, они падают длинными шелковистыми прядями на лицо, он все еще помнит их мягкий запах. Невероятного шоколадного цвета глаза встречаются с темными глазами оборотня. Они внимательно смотрят в его лицо, словно не узнавая. Джейкоб не чувствует ничего, он словно окаменел, он словно статуя, которую притащили сюда как декорацию к завораживающему действу, что развернется уже очень скоро. И тут тяжелую тишину пронзает дикий крик.
Джейкоб оживает и резко вскинувшись, готовый в любой момент стать зверем оборачивается на крик. Большой темный ворон, мягко планируя опускается вниз. Его перья блестят в отблесках огня. В изогнутых когтях зажата небольшая книга. Красивая, очень древняя, вселяющая непонятный ужас.
Ворон выпускает ее из лап и поднимает крылья, будто в приветственном жесте. Кто же так истошно кричит? Джейкоб отводит взгляд от завораживающей птицы и смотрит в сторону. В его глазах удивление сменяется жалостью и тут же еще большим отчаяньем. Он видит Ли. Она стоит на самом краю помоста над огненной пропастью, ее удерживают два вампира. Деметрий и Феликс. Ненависть горячей волной пробегает по позвонкам, но Джейкоб сдерживает порыв. Еще не время. Он снова смотрит на ворона, который резко каркнув взмывает в воздух. Но это только на первый взгляд. Движение настолько быстрое, что кажется будто птица превратилась в размытое пятно. Еще секунда – и… Черный плащ будто крылья, из-под капюшона зловещий взгляд пронзительно зеленых глаз, которые смотрят только на Ренесми. А ее такие далекие и теплые словно застывают, в них плещутся холодные льдинки. Легкая полуулыбка трогает нежные губы. Несколько секунд контакта глаз и дампир резко отводит свои, направляя их гипнотизирующую силу на гостя.
- Здравствуй, волк, – короткий кивок, в глазах равнодушие, которым можно запросто убивать.
- Не стану желать тебе того же, - усмехается Джейкоб, - не думал, что есть оборотни – птицы.
- Каждый выбирает сам свой облик, - улыбка уже готовая тронуть тонкие губы застывает и превращается в холодную восковую маску, застывшую на лице.
- Ты опоздал, - произносит Константин, Джейкобу кажется или в его голосе действительно усталость?,
- Но ты еще успеешь посмотреть на спектакль и даже поучаствовать в массовке, - он отворачивается от волка и резким движением открывает книгу.
Аро с любопытством взирает на происходящее с высоты своего привилегированного места. Рядом неизменные Кай и Марк Больше всего, они напоминали статуи, хотя, иногда кажется, что статуи менее холодней и по крайней мере приложив руку к камню, можно расчитывать на тепло через несколько мирут. Эти же смертоносные существа навек застыли в своем ледяном великолепии. Только вот Джейкобу еще никогда не казались они столь отвратительными. Все присутствующие вампиры стоят молча и теперь Джейкоб понимает, что они образуют полукруг. Ренесми – острие, а Ли – ровно на противоположной стороне, абсолютно не вписываясь в заданную фигуру. Или наооборот являясь ее довершающей частью?
Константин смотрит на страницы древней книги, его губы складываются в легкую полуулыбку, Джейкоб замечает, что эта улыбка наполнена горечью. Будто он уже и не рад, тому, что сейчас произойдет, но просто смирился и не в силах свернуть с заданного пути.
Кинуться, кинуться на врага, растерзать, разрушить обволакивающие все сознание чары, заставить выпустить эту чертову книгу из плотно сжатых пальцев, что там? Почему кровососы уставились на эту бумажку с таким благоговейным трепетом. Почему их глаза не выражают ничего, кроме готовности подчиниться? Почему Ренесми, его маленькая и самая прекрасная Ренесми не прекратит этот спектакль, неужели она является главным действующим лицом в сегодняшнем действе? Или просто не может пошевелиться от ужаса или Константин воздействует на нее?
Джейкоб почувствовал, что отчаянно пытается накрутить себя, чтобы вызвать ярость из глубин оцепеневшего подсознания, что бы позволить первозданному жару охватить все тело и молниеносным броском, обернувшись прекрасным, сильным волком, сорвать все  планы врага. Но Джейкоб не может пошевелиться. Он может просто стоять и смотреть. Нет ни привычного жара, зарождающегося в позвоночнике и прокатывающегося по всему телу жаркой волной, ни обжигающей ненависти к дампиру, который стоит перед ним.
Константин читает. Медленно, нараспев звучат чужие и тягучие слова. Черт, что это за язык? Как вобще можно выговаривыать такие плавные звуки.Это не речь. Это пение леса, переплетажюзщихся ветвей, возмущенного шепота листьев перед грозой, страшной и смертоносной, которая унесет не одну жизнь.
Закончив читать Константин поднимает глаза на Аро, будто ожидая его одобрения .Аро бесстрастен. Он лишь чуть кивает дампиру. Наверное, это есть знак одобрения. Больших проявления чувств от Аро никто никогда и не видел. А если и видел, то явно не остался в живых. Странно, что Константин не смотрит в сторону Деметрия и Ли. Казалось бы, именно мнение этих двоих должно было бы быть для него решающим. Но нет. Ни намека на взгляд в сторону тех, кто подарил ему жизнь восемь лет назад.
Константин кивает Аро и отворачивается, смотря на бушующее пламя внизу.
- Сегодня, - голос Аро торжествующий и громкий проносится над головами всех присутствующих, - вам, мои дорогие выпала редкая честь увидеть своими глазами как наше существование выйдет на новый виток, благодаря юному и талантливому дампиру. Константин, наверное, представляет собой самое смелое воплощение моих коварных замыслов, - при слове «коварных» древний вампир снисходительно улыбается, словно демонстрируя всем присутствующим, что «коварность» его замыслов – это не что иное, как оговор врагов и недоброжелателей.
- Но для того, что бы осуществить задуманное, наш юный, необыкновенно талантливый, - на этих словах по губам Аро скользит усмешка, будто он гордится… нет, не сыном. Вещью. Красивой, ценной и имеющей для него огромное значение, - Константин прочтет древнейший манускрипт, который разыскивался в целях усилить мощь нашего могучего клана и который в итоге был найден Константином. Вам должно быть известно, - вампир намеренно делает паузу, словно играя с чувствами всех присутствующих на его замечательном представлении. А в том, что Аро уверен, что это именно его представление не приходится сомневаться, стоит только взглянуть в лицо высшего вампира, - что для осуществление и прочтения последней страницы книги власти, должна быть принесена жертва. Жертва, которая не будет напрасной.
Джейкоб начинает понимать. Ли. Ее кинут в этот мертвый огонь, кинут, что бы воплотить в жизнь свои вампирские идеалы и никому нет дела, до сгорбленной, фигурки, которая опустила головы, сильно закусив губу, по-видимому, смирившись со своей участью. Джейкоб переводит глаза на Ренесми и видит, как сжимаются кулачки под рукавами мантии. Глаза полыхают яростью и ненавистью, Джейк никогда еще не видел свою девочку такой.
- Нет, - раздается спокойный голос. Из тени коридора выступает еще одна фигура. Джейкоб узнает голос и запах и резко выдыхает сквозь стиснутые зубы.
- Нет, - повторяет Сет и спокойно ступает в круг тусклого света костра, – ты обещал. – говорит он Константину и в его глазах боль.
Константин не смотрит на него. Его руки слегка дрожат. Джейкоб видит, как побелели длинные, тонкие пальцы, сжимающие древнюю книгу. Видит, как слегка поворачивает голову Аро и его взгляд теряет невозмутимость. Константин резко кидает книгу в огонь и взвивается вверх черной, быстрой птицей. В тот же момент происходит сразу несколько неожиданностей. Ренесми сбрасывает серебряную накидку и стремительно кидается к Константину. Нет, не растерзать. Встать рядом и приготовиться обороняться от десятков в миг озверевших вампиров. Вкус предательства витает в воздухе, пьянит, они готовы разорвать двух дампиров, осмелившихся бросить вызов самым древним и страшным хищникам на земле.

Последняя глава, уважаемые! остался только эпилог, очень скоро будет выложен, общещаю! спасибо всем тем, кто был со мной все это время!

Глава 19
Джейкоб понимал, что если он не успеет, если еще чуть-чуть протянет время – Ли погибнет. Они просто выкинут ее, как нечто, мешающее вступить в бой. Константин и Ренесми каким-то непостижимым образом действовали вместе. Четкие слаженные движения, словно дампиры слышат мысли друг друга. Константин может подчинить себе многих. Но не всех. Его цели Алек и Джейн, а еще главная задача не упустить связь с Ренесми дать ей возможность действовать на пике своей силы. Все это ослабляет дампира, не позволяет подчинить себе весь клан.
Ли. Она стоит на краю огненной пропасти на коленях, в глазах отражается огонь и безнадежность. В глазах отражается сама смерть. Она хочет умереть. Она хочет прекратить поток невыносимой душевной боли, что терзал ее столько времени. В ее глазах невероятная усталость и самое страшное, что это усталость от самой жизни. Джейкоб не видит ничего, кроме этих уставших и бесконечно далеких глаз. Он забыл зачем пришёл сюда, он не помнит о Ренесми и Константине, он не задумывается о причинах столь неожиданного, но несомненно удачного тандема, он вид ит только глаза Ли Клируотер и понимает, что если потеряет ее сейчас, то не раздумывая шагнет в бездну следом. И наконец накатывает страх. Нет, не за свою жизнь и даже не за жизнь Ли. Страх за то, что она так и не узнает об этом, она так и не узнает, что Джейкоб Блэк единственный на этом свете, кто не раздумывая шагнет за ней в огонь.
И он кидается на помост в последней отчаянной попытке, видя как руки Феликса безжалостно подтягивают волчицу к себе, чтобы толкнуть. Деметрий бесстрастен. Он стоит на краю и скрестив руки на груди просто не двигается. Он не предпринимает попыток помочь Ли, но он и не стремится помочь Феликсу. Деметрий полностью поглощен зрелищем двух синхронно действующих дампиров, что так яростно отражают атаки Вольтури.
Вот. Еще немного... Красивый зверь, чей мех так гармонирует с ровно горящим огнем, вспрыгивает на помост. Время словно замедляет свой бег. Джейкоб понимает, что кинувшись на Феликса, он может столкнуть Ли, он встречается со взглядом вампира, горящим бешенным красным огнем, во взгляде застыла усмешка, последний безумный оскал… И Джейкоб понимает, что  не успевает. Никак. Он видит как огонек робкой надежды в глазах Ли при виде большого, рыжего волка совсем рядом, сменяется ужасом. Смерть – это всегда страшно. Это всегда ужас. Улыбка Феликса становится шире, он резко выталкивает вперед  руки, в которых Ли болтается словно тряпичная кукла…
Один неуловимый жест. Деметрий резко вскидывает руки, которые только невозмутимо покоились на его груди, и подхватывает тело волчицы, ставшее необыкновенно хрупким в огромных руках карателя – Феликса.
Феликс рычит от разочарования, его глаза полны ярости и непонимания.
- Что ты делаешь?! – резко выдыхает он.
- Как  мне все надоело... – устало говорит Деметрий и резко толкнув Ли в сторону Джейкоба, с каким-то неуместным боевым задором выкрикивает ему в глаза:
- Лови, волк и держи крепко, она того стоит! – последние слова тонут в отчаянном крике справа, Деметрий чуть склоняет голову, по губам скользит легкая улыбка и он резким броском срывается с места в сторону крика.
Девушка падает прямо на огромного волка и Джейкоб ошалев от внезапной, невероятной помощи врага полностью перестает контролировать ситуацию. Но Феликс не привык проигрывать. Странный поступок Димитрия если и выбивает его из колеи, то совсем ненадолго. Он снова кидается к Ли и обхватив девушку за талию, катится с ней прямо к обрыву.
- Сдохни, сволочь! – рычит Джейкоб, обернувшись человеком, что бы в последний миг замедлить падение Ли, схватив ее за руку.
- Отпусти.. – выдыхает она сквозь сжатые зубы.
- Ни за что! – Джейкоб чувствует, что улыбается, хоть улыбка и ни к месту.
- Отпусти, - морщится Ли, - я устала.. Мне не нужна твоя жалость, Джейкоб. А если тебе меня действительно жалко – отпусти, умоляю.
- Нет. Подтягивайся, я вытащу тебя.
- Нет.
- Да. Это не время и не место – быстро говорит он, - я люблю тебя, ты – моя судьба и все, что я сейчас пытаюсь сделать, это вытащить наши мохнатые задницы из этого пекла.. ты же не хочешь, чтобы я прыгнул за тобой, глупое, упрямое создание!
Ли смотрит в его глаза и понимает, что это правда. Ничто не может сиять таким светом, как глаза запечатленного волка при взгляде на объект своего импринтинга. Она резко вскидывает вторую руку, чтобы ухватиться за запястье Джейкоба. Секунда и они уже в безопасности. Насколько вообще можно быть в безопасности в логове озверевших вампиров.
- Сет.. – шепчет Ли, тяжело дыша, - где Сет?...
Сет обнаруживается рядом с дампирами. Они зажаты в кольцо. Две высокие, красивые фигуры в плащах и один большой,  белоснежный волк. Почему белый? – проносится в голове у Ли. она словно одеревенела от нереальности происходящего и эта нереально белая шерсть, некогда серого волка… Да он же седой! Он седой от кончика хвоста до больших, острых ушей. Как же так? что же произошло, брат?.. Седой…
Аро вскидывает руку и все замирают по этому властному, молчаливому жесту.
- Константин, - говорит Аро и его губы растягиваются в улыбке, - ты разочаровал меня, мой мальчик. Но и поразил одновременно. Ах, какой великолепный дуэт.. вы прекрасны, я не могу этого отрицать. Жаль, что мы не можем оценить этого в полной мере, - его улыбка исчезает, и лицо снова принимает бесстрастное выражение как и всегда. Щит Ренаты надежно удерживает его от ментального удара полукровки.
- Ты еще можешь вернуться. Мы примем тебе, Константин. Ни у кого нет право на ошибку. Но мы тебя простим. За твой талант, за твою горячую молодость.. – тягучие слова Аро заставляют содрогаться от ужаса, столько в них скрытого яда, - мы найдем способ оставить тебе Ренесми Каллен. Ты же хочешь ее, да? Она – прекрасна и никогда не будет твоей. Но я знаю способ привязать ее к тебе навсегда. Ты же веришь мне? Константин?...
Константин не смотрит на него. Он смотрит себе под ноги. Он привык притворяться и изобразить колебание для него совсем не сложно.
- Нет, - тихо произносит Ренесми, - не делай этого. – Конечно, она чувствует его. Никакого колебания, что он так искусно изображает перед Аро, никакого смятения, что заставляет победно улыбаться потрепанных схваткой Вольтури. Он все решил. И Ренесми понимает, что это решение не изменить, но хочет, что бы он знал, что она – против такого конца.
- Да, Аро. – произносит он нараспев и поднимает невозможные изумрудные глаза на того, кому привык доверять всю свою жизнь, а потом в одночасье предал, потому что эти идеалы оказались фальшивкой. Настоящее, единственное настоящее в этом мрачном мире лжи и притворства – его чувства к Ренесми Каллен. Да, он все решил. Он чувствует, как Ренесми сжалась, поняв его решение, как она противится этому. Глупая. Она не знает Аро. Много веков хитросплетенных интриг сделали его неуязвимым и только он может подобраться к нему, только он может избавить этот мир от мерзости, которая скопилась в этом замке за много столетий.
- Прости меня, - произносит он и как загипнотизированный делает шаг в сторону наставника. Аро чуть расслабляется по его губам скользит чуть заметная усмешка. Превосходство. Терпкий запах, хочется подчиниться, почти невыносимо его терпеть.
- Не надо… - шепчет Ренесми чуть слышно, но ее никто не слышит.
- И не имеющий души, да постигнет ее. – шаг. – У меня есть душа. У Ренесми Каллен, она есть. Я постиг свою душу через нее, через ее сердце, что полно любовью ко всем, через это необыкновенное сердечко, которое не умеет ненавидеть.
Аро застывает, глаза вспыхивают любопытством и легкая тень страха скользит в мутных красных зрачках.
- И несущий смерть, да узреет жизнь. – второй шаг. – Я вижу жизнь, Аро. жизнь – это значит жить, не оглядываясь на предрассудки и действия других, поступать так, как нужно твоей душе, если она у тебя, конечно, есть.
любопытство в старческих, выцветших глазах сменяется яростью. Аро начинает понимать, что Константин его обманул.
-  И ищущий истину, да поймет – сила в душе! – еще шаг и Константин взмывает воздух большой птицей и кидается на Аро практически неуловимым движением, а достигнув цели, оборачивается человеком и крепко обхватив древнейшего из вампиров  утягивает собой в огненную пропасть.
Жизнь – прекрасна. Какая бы она не была и инстинкт самосохранения не менее силен. В последний момент рука хватается за край. Вампиры, взвыв от осознания потери предводителя, кидаются на жалкую кучку врагов. Дампир и двое волков. Лишь один волк, девушка, в стороне. Ли хватает Константина и вытягивает на помост. И тут же видит протянувшийся за ним красный след. Кровь. Аро успел ранить его ядовитым для оборотней клинком, прежде чем кануть в небытие. Зеленые глаза, помутневшие от боли, открываются.
- Мама.. – произносит он и улыбается, - всегда мечтал произнести это слово.. мама.. .
Удар пришелся в сердце. Прямо в горячее сердце полуоборотня. И его уже ничто не спасет. Плата, Константин, пора платить по счетам. одного порыва недостаточно, что бы стать таким как эта храбрая, самоотверженная девочка. ты умираешь, Константин, а она остается жить. пусть. Пусть так. Когда вечное ничто коснется твоей вновь обретенной души, ты будешь один. Но сейчас тебя согревает никогда доселе неведомое тебе тепло материнских глаз и ты думаешь, что это правильно, так должно быть. И за это стоило умереть. Прости меня, мама… банальные слова застревают в горле, ты хочешь вытолкнуть их, оставить на память о себе, но судьба решила, что хватит прощаний и из твоего горла вырывается лишь еле слышный хрип.
Его взгляд застывает. Ли понимает, что все-таки не успела. Теперь ее ребенок мертв. Отсрочка. Отсрочка на восемь лет и этот ад повторяется вновь. В ней нет больше сил жить с этой утратой. Все, что ее связывает с этим миром – Джейкоб Блэк. И это все, за что она будет бороться сегодня. Гибкий серый волк ввинчивается в самое пекло и раскидывает вокруг себя вампиров, словно это безжизненные тряпки. Воистину нет ничего ужасней истинной материнской ярости волчицы,  у которой забрали ребенка.
Все заканчивается очень быстро. Никто не хочет драться. Все теряет смысл. В живых нет ни Аро, ни Константина. Книга власти так же исчезла в огне и никогда больше не затуманит разум ни одного существа. Деметрий мертв, как и Феликс, которого он утащил за собой.  Кай и Марк живы, они и не торопились вступать в этот бой. Жива и Джейн, она никак не может смириться с потерей брата,  в ее глазах – безумие, но она больше не вступит в схватку. Константин опустошил их всех, забрал все силы, оставив пустые оболочки на растерзание волкам. Мертва Рената – вечный живой щит Аро, который оказался не так уж вечен.  Мертвы многие из свиты Вольтури. Никто больше не хочет драться.
- Нам пора домой, - тихо говорит Сет, пррижимая к себе Ренесми. И Ренесми понимает, что да, конечно, пора домой. Давно пора.