Глава 3. Александр. «Мысли о тебе…».
Вернувшись в Петербург, я первым делом отправился на службу – я служу при дворе одним из людей, которые разрабатывают законы. И ложатся они потом в «долгий ящик» - лежат в многочисленных конторках проекты и ждут чего-то. Одна из самых бесполезных служб, пожалуй.
- Как отпуск, Ваше Сиятельство? – Баратынский. Один из моих соратников и приятелей. И один из тех немногих, кто знает, где я провел отпуск. Барон Гест - довольно редкий гость в столице, но тем не менее приятный гость, его в свете любят…
- Прекрасно. Отдохнул от шума, познакомился с дочерью барона – младшей, Татьяной. И нашел себе протеже, видимо. Да и Петр Ильич очень радушно меня встретил! – Алексей кивнул, отложив перо. Его особенно привлекла часть о Татьяне. Любитель женщин, он меня этим не удивил.
- Татьяна, говорите? И какова же она? Если одним словом… - я усмехнулся. Одним словом – значит из характеристик: красавица, умница, воплощение доброты, - нужно выбрать одну главную. Проблематично!
- Ну… я сказал бы, что она… зараза, знаете ли… - одним словом описать все ее качества мне все же удалось. Баратынский так и подался ближе ко мне. Явно заинтересовался юной мадмуазель Гест, но зря – барон очень строг, а Татьяна крайне скромна. Ничего у Алексея Баратынского не выйдет, даже если Гест приедут в город.
- А подробнее? Она красива?
- Весьма. Покойницу Софью Гест помните? – собеседник кивнул, я продолжил, - вот она очень на нее похожа.
- Умна? Каков характер? – ну ловелас! И после этого я еще один из «самых распущенных дворян»… Хочет услышать, что глупа  и наивна? Не дождется.
- Очень умна, строга и вежлива. Вежлива подчеркнуто. Суждения проявляют ее острый ум и любознательность. И полное отсутствие жеманства, так характерного для наших дворянок. – Я вернулся к делам, прервав дальнейший допрос со стороны Баратынского. Но его расспросы заставили меня вспомнить о девушке, с которой я общался последние два месяца. Очень милая, кроткая… Действительно не похожа на знакомых мне дам… и мне было интересно общаться с ней. Учить Татьяну светским манерам было легко – всего лишь требовалось объяснить, что в той или иной ситуации она должна ответить. Танюша все схватывала на лету.
Вечером я написал барону письмо о том, что благополучно добрался до Петербурга. Петр Ильич относился ко мне по-отечески внимательно с самого моего детства. Письмо номер два предназначено было Тане. Я называл ее про себя сокращенной формой имени. Образ девушки совершенно не соотносился для меня с настоящей наследной дворянкой – мягкая, кроткая… Вот Лидия – другое дело.
Через неделю пришел ответ: сразу два письма – от Татьяны и от Петра Ильича. В последнем кратко сообщались новости, обсуждались последние дошедшие до Москвы слухи о разных событиях.
А вот первое… две страницы мелкого почерка. Я невольно улыбнулся – таких длинных писем я еще не получал. Таня подробно описала  все, что произошло в доме Геста с момента моего отъезда. Возникало ощущение, что я находился все это время там. Необъяснимо эти строчки не позволяли мне оторваться от них – я прочел письмо дважды, прежде чем смог отложить его. Начав писать ответ, я опустил перо на бумагу и задумался… Меня тянуло к Гесту, обратно. Хотя зачем себе лгать – тянуло меня к Татьяне. Но мы ведь не можем постоянно жить в одном доме! И даже видеться не сможем до зимы…
К тому же дав слово барону, я твердо решил это слово сдержать. Я ничем и никогда не омрачу чести Тани. А мое общество само по себе может эту честь омрачить – на мне действительно слишком много темных пятен в глазах света.
Я не знал, что уже через два месяца эта девушка прочно войдет в мою жизнь, мой дом, что она единственная будет видеть меня настоящим – единственная из всех дворян Петербурга. И даже когда она сможет уехать – она не сделает этого. Она будет ждать меня…
…На листе расползалась клякса от чернил… Сменив лист, я начал письмо. С этого момента началась наша переписка. И наверное с этого момента начались изменения в моей жизни – жизни, в которой появилась женщина. Дочь моего лучшего друга… Татьяна Гест…

Дом барона Геста

Петербург. Особняк Егорова

Знаю, что нехорошо красть))) но все же)))

увы)) нельзя)))