ГЛАВА 12

Знаете, а ведь мне стало легче. Я сама не ожидала такого, но это внезапное чувство мне понравилось. Да, я сказала не всю правду, это даже правдой назвать нельзя, но я сбросила частичку груза…
Оставшуюся часть недели я была лишена возможности общения с кем-то из обитателей дома, вернее я сама себя изолировала. Что меня радовало. Практически все время я провела в библиотеке Карлайла, лишь один раз я отлучалась на охоту.
Одиночество стало привычкой. Дни превратились в одно большое серое скучное пятно. Время тянулось медленно, ужасно медленно. Минуты сменялись часами, часы днями…

Единственное, что меня порадовало за последние три недели, так это вечер пятницы, да впрочем, и два последующих выходных сразу после моего миленького разговора с Беллой.
Эдвард влетел в дом весь какой-то нервный, озлобленный. Он так хлопнул дверью, что со стены упало несколько картин, да и сама дверь пострадала. Кинув мне взгляд из разряда нечитаемых, он скрылся в своей комнате. Если я скажу, что меня не заинтересовало такое его поведение, то солгу. Но я упорно делала вид, что мне все равно и продолжала бессмысленно щелкать пультом. Естественно все это действие не осталось незамеченным и остальные Каллены появились в гостиной с явным желанием узнать, что произошло. Но застав там только меня разочаровались – это было видно, но все-таки никуда не делись. Странный, немного самодовольный вид Элис навел меня на мысль, что она что-то знает, но упорно молчит.
Через пару минут появился Эдвард по-прежнему какой-то дерганный. Ни на кого не обращая внимание, он метался по комнате, как сумасшедший. Это было забавно. Казалось еще чуть-чуть, и он лопнет от переизбытка возмущения.

- Она уехала! Взяла и просто уехала! – наконец, возмущенно произнес он, садясь в дальнее кресло. Я про себя усмехнулась.

- Кто? – непонимающе спросил Карлайл.

- Белла! Просто взяла и уехала! Видите ли она так решила, - продолжал возмущаться он. - Погода будет теплой и они решили устроить затянувшийся поход.

- Белла и поход? Это не совместимо, брат, - засмеялся тогда Эмметт. В ответ Эдвард одарил его злобным взглядом.

- Не вижу ничего смешного! Что она вообще там забыла?

- Почему ты не поехал с ними? Я думаю, она была бы рада, если бы ты составил ей компанию, - Эсми излучала заботу, как всегда…

- Да потому что они поехали на пляж! – практически закричал он, но потом тихо добавил, состроив при этом такое по-детски невинное лицо: - И меня не пригласили.

Тут я не смогла сдерживаться и засмеялась. Вся эта ситуация попахивало дешевым кино, ей богу! Все тут же заметили мое присутствие в комнате. Джаспер смотрел с подозрение, как бы спрашивая: " Какое отношение ты имеешь ко всему этому?", остальных просто удивила моя реакция.

- Это ты сделала, - прорычал Эдвард, а я так и не поняла, что это было: вопрос или утверждение?

- Я? Ты явно что-то путаешь. Дела вашей зверушки меня не волнуют, - с ухмылкой ответила я.

- Тогда почему ты смеешься? – потребовал он ответа.

- Потому что ты ведешь себя как истеричка. – Он зарычал. – Я в принципе знаю, что никого из вас не интересует мое мнение, но я все-таки его озвучу. Я считаю, что вполне нормально, что человек решил провести свое свободное время со своими человеческими друзьями, занимаясь вполне обычными людскими делами. Получая важные человеческие эмоции и впечатления. – Я специально делала акцент на то, что она человек.
У Эдварда буквально пар из ушей повалил. Он пулей улетел наверх и оттуда послышался какой-то грохот. Он явно что-то сломал. Я вновь засмеялась. Джаспер лишь усмехнулся и покачал головой.
Следующие два дня прошли по примерно такому же сценарию. Эдвард был до абсурда взбешен. Эта "истеричка" не находила себе места и порядком достала Эмметта и Джаспера. Последнего мне было особенно жаль.
После того внезапного приступа дружелюбия Эдвард вновь стал меня игнорировать, ну почти. Попыток поговорить со мной предпринято не было, но то, что он делал, было в сто раз хуже. Он просто наблюдал. Каждый раз, когда мы оказывались в одной комнате, он глаз с меня не сводил. Когда я куда-то уходила я чувствовала, что он смотрит мне в след. Его взгляд всегда был разным. Иногда он смотрел с любопытством, нежностью, иногда с непониманием или даже разочарованием, порой его взгляд был изучающим, довольно часто я видела грусть в его глазах, и я прекрасно знала чем она была вызвана – он действительно скучал… От этого становилось только больнее.
За все это время Белла пару раз была в гостях у Калленов. Естественно все ей были рады, ну почти все. Розали не выражала особого восторга, но и не злилась, видимо всю злость она израсходовала на меня. До сих пор не могу понять, чем именно я ей так не угодила?
В общем, все было размеренно и скучно.
Со временем я заметила, что стала свободней перемещаться по дому. Больше не было какого-то стеснения. К моему удивлению Каллены тоже стали вести себя еще более свободно. Если раньше, когда мы оказывались в одной комнате, они смотрели на меня с некой опаской, неприязнью, то сейчас всего этого не было. Они совершенно спокойно относились к тому, что я, например, садилась в кресло посреди гостиной с книгой в руках, даже не прекращали своих разговоров или действий. Правда иногда я чувствовала на себе их взгляды, но как только поднимала на них глаза, они тут же отворачивались. Их взгляды стали теплее, в них было что-то странное, я пока не поняла что именно.
Сегодняшнее утро я встречала у телевизора, что уже стало своеобразной традицией. Нет, ну а чем мне еще заниматься? Правильно, ничем. Поэтому просмотры программ о дикой природе стали моим новым развлечением. Мне это даже стало нравиться. Дикие животные могут милыми и забавными. Настроение было потрясающим, что меня поразило. Не часто я нахожусь в таком расположении духа.

- У кого-то отличное настроение, - прямо-таки пропел Джаспер, садясь рядом. Мне показалось или это прозвучало с каким-то подтекстом?

- Прекрати испытывать на мне свой чудо-сканер, - ответила я, не отрываясь от экрана.

- Фу, какие мы злые, - усмехнулся он и толкнул меня локтем в бок.

- Ты то чего веселишься? – поинтересовалась я. Он сиял, как начищенная лампочка.

- В этом ты виновата, я просто проецирую твои эмоции, - деловым тоном ответил он, я закатила глаза. – Почему ты все время это смотришь? – Он кивнул в сторону экрана.

- Ну… это мило и… весело? – Вопрос поставил меня в тупик. Как ему объяснить?

- Дикие звери не могут быть милыми, - уверенно пробасил Эмметт, - они вкусные! А вообще, это крик твоего подсознания.

- Что?

- Твои невыраженные желания. Психология, одним словом. Тебя привлекает охота на животных, но ты боишься это признать и твое внутренние "я" пытается достучаться до тебя таким образом, - он ткнул пальцем в телевизор и сел справа от меня. С невозмутимым видом он принялся смотреть на экран.

- Не играй больше с книгами Карлайла, - спустя пару минут изрек Джаспер и мы с ним засмеялись, а Эмметт, кажется, обиделся.

- Я, между прочим, серьезно. Ты целыми днями смотришь эту муть. Просто попробуй сделать это. Может быть, тогда переключишься на какой-нибудь девчачий сериал, - улыбнулся "мишка".

Вообще все это странно. Как я поняла, эти двое уходить не собирались. Они оба погрузились в мир дикой природы. Эмметт даже начал вставлять комментарии. Мне это не нравилось. Я сидела на диване зажатая между этими любителями четвероногих и ничего не понимала. Приступы дружелюбия заразны? С Джаспером все понятно, но Эмметт? Он не боится, что ему потом Розали мозг промоет? Странно…
Но я не чувствовала дискомфорта. Мне было даже уютно. Ведь можно позволить себе расслабиться? Всего на один день? Я ведь не сделаю себе хуже, так?

- Когда это я смотрела девчачьи сериалы? – с некой претензией в голосе поинтересовалась я.

- Ой, не надо строить из себя святую невинность, - улыбнулся мишка. – Года четыре назад ты постоянно смотрела этот глупый сериал. Там еще такой парень смазливый играл, жуть просто. Он еще был на Эдварда похож. Да у тебя даже плакат был! – воскликнул Эмметт, а Джаспер подавил смешок. Если бы я могла, то покраснела бы.

- Он не был девчачьим. Там были вампиры, - начала оправдываться я.

- Тот милашка, - Эмметт коверкал голос, стараясь говорить как какая-то тупая блондинка, не в обиду Роуз, будет сказано, - просто пользовался дурацким гримом, чтобы придать себе таинственности и клеить глупых школьниц.

- Да, но об этом стало известно только в самом конце! – в сердцах воскликнула я и тут же замолчала. Джаспер начал откровенно ржать.

- Ага! Значит, все-таки признаешь, что смотрела? – спросил Эмметт, давясь от смеха. Я обиделась. Сложив руки на груди, я уставилась в экран. Эти двое продолжали хихикать.

Полностью окунувшись в мир дикой природы Южной Африки, я практически забыла о сидящих рядом вампирах.

- Вот ты бы так точно не смогла, - опять начал Эмметт, комментирую происходящее на экране. – Я не хочу сказать, что ты слабая, но твой вид питания… это ведь не сложно. Ну, то есть люди ведь не особо способны нам сопротивляться. Другое дело…

- Я пробовала, - прервав его, произнесла я.

- Что? – Джаспер как-то оживился.

- Я пробовала охотиться на животных, - повторила я. Эти двое выглядели так, словно я открыла им величайшую тайну.

- Ты серьезно? – все еще сомневаясь, переспросил Эмметт.

- Вполне. Поэтому не нужно мне объяснять что проще, а что нет. Договорились?

- Может быть, расскажешь поподробней? – бархатный голос стал для меня неожиданностью.

- Нет, - коротко ответила я.

- Раз ты призналась, что смотрела тот сериал, то почему не расскажешь об этом? У тебя ведь хорошее настроение, да я и не думаю, что это такая большая тайна или я ошибаюсь? – Так он давно здесь? Видимо, я теряю сноровку.

Эдвард с каким-то странным выражением лица опустился в кресло и стал внимательно смотреть на меня. Терпение испытывает, гад!

- Что вы хотите знать? – нервно спросила я. Мне не хотелось вспоминать об этом. Но складывалось впечатление, что Эдвард пытается взять меня "на слабо", а я не желала выглядеть трусом.

- Почему передумала? – Он приподнял одну бровь.

- Просто не понравилось, - я пожала плечами, а Эдвард нахмурился. Мой ответ его явно не устроил.

- Это не ответ, - Джаспер солидарен с Эдвардом. Предатель…

- Первое время… - я глубоко вздохнула, - первое время мне было очень некомфортно. Я имею в виду, что я не была готова к такому исходу событий. Это было чем-то запредельным, все сбивало с толку. Обстановка была не знакомой… Я была потерянной, вела себя как дикарка, - я усмехнулась. – Мне, конечно, пытались объяснить, что со мной произошло, но… я остро на все реагировала, - я говорила медленно, подбирая слова. – Глупо все это было, я и так прекрасно знала, кем я стала. Мне просто было сложно принять это. Конечно же, меня пытались накормить, у них были достаточно странные способы. Мне просто закрыли в одной комнате с человеком, у которого была открытая рана… и… Мне была противна сама мысль об убийстве, я просто не понимала… Это сейчас я знаю, что не убила того парня только потому, что у меня был дар, я смогла контролировать жажду, пусть и неосознанно… В общем, я убежала, достаточно далеко и… просто не сдержалась, слишком сильно жгло горло. Я наверно была самым неуклюжем вампиром на охоте, - я опять грустно усмехнулась, - было немного странно пытаться поймать того, кого всегда считала быстрее себя… Первая кровь была кровью животного… я тогда изрядно уменьшила количество местной живности. Не скажу, что это было самым приятным из того, что я когда-либо пробовала. Мне не понравилось. И это я не только о крови, было странно чувствовать себя такой сильной. Это пугало… В первые пару недель я действительно была похожа на новорожденную, была чересчур нестабильна. А потом что-то щелкнула в голове, и я смирилась, просто приняла себя новую. Попросила помощи, попросила объяснить, как справляться со всем этим… и мне помогли. Человеческая кровь оказалась гораздо привлекательнее и я поняла, что "вегетарианство" – это не мое. Вот как-то так…

Подняв взгляд на присутствующих, я заметила, что все были нахмурены, они смотрели на меня с каким-то сожалением. Или даже… виной? Атмосфера стала какой-то напряженной. Эдвард выглядел хуже всех, казалось, он прибывает в глубокой задумчивости.
И зачем, спрашивается, я все это им рассказала? Хорошее настроение явно плохо на меня влияет!

- С чего ты взяла, что это не твое, если пробовала всего один раз? – задумчиво протянул Эдвард.

- Просто поняла и все…

- Может, стоит попытаться еще раз? – в его голосе слышалась надежда.

- Я не вижу объективных причин менять свои привычки. Тем более я еще слишком молода, чтобы осознавать всю серьезность этого выбора, - я усмехнулась. – Мне пока все нравится. Ведь у каждого из вас были грешки в молодости. – Это было твердое утверждение.

- Значит… ты можешь передумать? – откуда столько надежды в его голосе?

- Ну, может через пару десятков лет я пойму, что живу неправильно и стану на путь истинный. Кто знает? – я опять пожала плечами.

- Я уверен в этом, - произнес Эдвард. – Ты сможешь стать прежней.

- Не строй иллюзий. Прежней я уже никогда не буду…

- Никогда не говори никогда, - парировал Эдвард.

- Думай, что хочешь! – не знаю почему, но я разозлилась.

Встав с дивана, я направилась к выходу.
- Ты куда? – Джаспер как всегда…

- Свежим воздухом подышу. Ваше общество утомляет.

- Я могу обидеться… - Джаспер усмехнулся.

- Обижайся на здоровье, - подмигнув ему, я вышла на улицу, оставив дверь открытой.
Пока я шла, я остро ощущала пристальный взгляд Эдварда.

Эдвард POV

Вы знаете, что такое кромешная тьма? Нет? А я знаю, я сам порождение этой самой тьмы. Такие как я не должны существовать, но мы существуем, существуем вопреки всему. Вечность – это долгий срок, выматывающий, со временем ты теряешь интерес ко всему. Тебя перестает что-то удивлять, жизнь превращается в одно серое пятно, неспешно проплывающее перед глазами. Вечная скука, вечная школа, вечная смена городов… но даже к этому со временем привыкаешь.
И я привык, все было абсолютно обычным, серым… однообразным. Мне надоела вечность, я ее не просил. Я знаю, что отец хотел как лучше, он спас меня, но… я бы предпочел смерть. У меня были ошибки в "молодости", я, таким образом, пытался разнообразить свою жизнь, пошел вопреки воли Карлайла, но потом опять же смирился. Как я уже говорил, моя жизнь была серой. Сплошное серое одиночество…

Тяжело жить в доме с теми, у кого есть вторые половинки – они все время заняты друг другом. Не то чтобы я жаловался, я искренне рад за них, а все мои возмущения - простая констатация факта. Я любил и ценил спокойствие и целостность своей семьи. Они все, что у меня было.

Но однажды этому спокойствию пришел конец. И все из-за чрезмерного сострадания Эсми, да и Карлайла тоже. Тот случай был первым на моей памяти, когда я видел Карлайла таким. Он тогда влетел в дом обезумевшим, мысли в его голове сменяли одна другую с невероятной скоростью, он был растерян, даже напуган. Когда я узнал причину такого поведения, то удивился еще больше.
К нему в больницу поступила женщина, после страшной аварии. Ее муж погиб на месте, а она была в крайне тяжелом состоянии. Но проблема была не в степени повреждений, а в запахе ее крови. Через мысли отца я почувствовал ее аромат – он действительно был невероятным искушением для нас. Но я никогда не думал, что отец может сорваться. Он, конечно, не набросился на нее прямо в операционной, что, несомненно, повергло бы в шок остальных врачей, но его поведение стояло женщине жизни. Лично я считал и считаю, что поведение отца было примером, он устоял. Сковать внутреннего монстра – задача не из легких. По сути никто не считал его виноватым, кроме него самого. Для него это было шоком.

Шоком же для нас стало то, что решила сделать Эсми. У этой женщины была маленькая дочь, которая осталась сиротой и Эсми решила удочерить ее. Естественно, Карлайл поддержал это решение, аргументируя это тем, что это будет искуплением вины. В тот момент мне показалось, что они сошли с ума. Человек среди вампиров? Человек, чья кровь, возможно, имеет такой же невероятный запах, как и у ее матери, среди вампиров? Это было безумием. Я был против. Это было глупо, но с Эсми было бесполезно спорить.

После того, как эта девочка пришла в себя, Эсми стала навещать ее, а Карлайл готовил документы. Я сразу заявил, что во всем этом принимать участие не собираюсь. Создавалось впечатление, что все решили завести себе домашнюю зверушку. Эмметт предвкушал то, как будет с ней играть, Элис мечтала о новой кукле, которую можно будет переодевать. Розали просто хотела ребенка, хотя в мыслях она была обижена на Карлайла. Когда-то она говорила с ним о возможном усыновлении, но отец запретил даже думать о таком и вот сейчас сам же нарушал свой запрет. Единственным, кто поддерживал меня был Джаспер, но на нас вообще не обращали внимания.
И вот когда настал этот "великий" день, все дружненько выстроились в гостиной, ожидая нового члена семьи, а именно Викторию Каллен. За день до этого Карлайл провел со мной очень интересную беседу. Он хорошо знал меня, мы были даже чем-то похожи и естественно он видел и понимал мое отношение к этому абсурду. Мы долго спорили, но в конце он просто попросил меня не быть грубым. "Если тебе неприятно все это, то просто держись в стороне, не пугай ее своим поведением. Она и так много пережила, просто держись от нее подальше" – сказал он мне тогда и я абсолютно точно решил последовать его совету. Так же он попросил меня проследить за мыслями девочки, чтобы понять ее реакцию, так как он считал, что она была скрытной.

Я думаю не нужно говорить, что все решили не говорить ей о том кто мы. Еще одна вещь, которая жутко меня раздражала - это то, что мы должны были вести себя как люди. Мы и так все время притворялись, когда находились в школе. Дом был единственным местом, где мы могли быть настоящими, но и этого нас теперь лишили. Я был зол, я уже заранее отрицательно относился к ней. Но то, что я увидел…
Широко улыбаясь, они вошли в дом. Элис была на седьмом небе от счастья, Эсми излучала заботу и тоже была счастлива, Карлайла хоть и посещали тревожные мысли, но он тоже выглядел счастливо. Лишь одно существо, вошедшее в дом, казалась, не разделяло всеобщего ликования.
Маленький ангел, который крепко держался за руку Эсми, выглядел напуганным. Сейчас я думаю, что ассоциация с ангелом возникла потому, что Элис нарядила ее в прекрасное белое платье. Так вот этот ангелок опасливо озирался вокруг, словно ждал какого-то подвоха. В то время как нас представляли друг другу, она даже толком не смотрела на нас, просто мысленно отмечала, как кого зовут и мило смущалась. Она чувствовала себя некомфортно, все ее мысли были сосредоточены на том, чтобы оказаться где-то, где бы ее ни рассматривали как новую зверушку. Эти мысли заставили меня усмехнуться. Она, заметив это, посмотрела на меня с нескрываемым страхом, ей было интересно, что она сделала не так, вызвав у меня такую реакцию. Она боялась не понравиться, боялась, что не будет соответствовать нам, что мы от нее откажемся. Она не хотела быть одинокой.

Одиночество было тем, чего она боялась. В то же время одиночество – это все, что было у меня, и поначалу я тоже его боялся.

Присмотревшись к ней повнимательней, я отметил, что ангелок был достаточно милым, даже красивым. Темные густые волосы, спадающие вниз, смешная челка, которая придавала ей еще больше невинности. Аккуратный носик, пухлые губки, правильный овал лица… ну и, конечно же, глаза, большие глубокие глаза, невероятной красоты, которые притягивали. Она действительно была милой. И я еще больше убедился в неправильности всей этой затеи. Она заслуживала большего, ей нужна была настоящая семья. Мы были не лучшей для нее компанией.

Мои опасения по поводу ее запаха быстро развеялись. Она не пахла… вообще. Нет, у нее как и у любого человека был свой запах, но он абсолютно не вызывал жажды. Первое время было тяжелым, но в то же время смешным. Это все походило на некачественный спектакль. Жить в одном доме с человеком было трудней, чем все предполагали. Она стеснялась и боялась нас, мы не знали как вести себя с ней. Мне, как стороннему наблюдателю, а я именно им и был, четко придерживаясь своего плана, было смешно. Она тоже замечала наш дискомфорт, но не придавала этому большого значения, считая, что в нашем странном поведении виновата она. Но со временем все решилось. Девочка расслабилась, стала учиться доверять окружающим, хотя по-прежнему была сдержанна. Она продолжала анализировать свои действия, боясь разочаровать нас. Если честно меня поражали ее мысли, она не думала, как ребенок, она была взрослей.
Всю эту напряженную ситуацию, царящую в доме, спас Эмметт, который первый сблизился с ней и сумел растормошить ее. Она перестала задумываться над своими действиями и начала просто жить и радоваться всему.
Все начало налаживаться. Я привык к ней, к тому шуму, который она создавала. Со временем она стала частью серой массы. Я смирился, жизнь опять стала однообразной.

В тот день, когда мы решили рассказать ей о нашей сущности, меня вновь поразили ее мысли. Она боялась, что мы собираемся отказаться от нее, считала себя виноватой, считала, что все испортила. Я не понимал, почему она сделала такие выводы. Все что сказала ей Эсми, когда просила спуститься вниз, было абсолютно безобидным. Эсми была серьезна, но… ее выводы до сих пор вводят меня в ступор.
Она очень внимательно слушала рассказ Карлайла о том кто мы, вернее о том что мы. Естественно она не верила во все это, точнее отказывалась верить. В мыслях у нее всплывали какие-то отрывки из фильмов ужасов и прочая чушь. Она была растеряна, напугана.

- Тогда… вы… вы хотите меня съесть!? – заикаясь произнесла она, вызвав у нас смех. С ее стороны это была вполне ожидаемая реакция. Наш смех напугал ее еще больше, она вся сжалась, как будто ожидая удара, а у меня внутри в первый раз что-то кольнуло. Это были какие-то странные незнакомые мне эмоции. Видеть это прелестное создание, этого ангела испуганным… было чем-то неправильным.

Когда Карлайл заговорил о ее матери, она начала плакать. Слезы лились ручьем, делая ее глаза еще больше и еще прекраснее. Она начала мысленно вспоминать свою маму, ей было больно, эти мысли причиняли ей боль. Это все было не правильно. С каждой слезинкой, вытекшей из ее глаз, незнакомое чувство во мне усиливалось. В тот момент, когда она убежала наверх, я почувствовал ненависть, ненависть к себе, своей семье, нашей сущности.

- Я вас предупреждал! – прошипел я. – Я вам говорил, что это плохая идея. Чего вы всем этим добились? Наигрались с ней? Захотели рассказать правду? Вы о ней подумали? Не думали, что ей нужно было рассказать о том, что она будет жить в доме с семью монстрами до того, как приводить ее в этот самый дом?! – я просто закипал от ненависти. Увидев лицо Эсми, я замолчал. На нем отражалось боль и сожаление, она крепко прижалась к Карлайлу и безмолвно плакала, плакала вместе со своей дочерью, чьи рыдания наверху становились все сильней.

- Это то, что она о нас думает? Она считает нас монстрами? – поинтересовалась она у меня.

- Нет, - все еще немного зло бросил я. – Она отказывается верить в то, что мы ей сказали. Все ее мысли сейчас занимают ее родители, - задумчиво ответил я, стараясь не упустить ни одной ее мысли.

Мы достаточно долго просидели внизу, слушая ее рыдания. Ее нужно было успокоить, все присутствующие это понимали, но все боялись сделать только хуже. Боялись причинить еще больший вред.
Я не знаю, что на меня подействовало больше: ее рыдания, мысли Эсми о том, что если девочка уйдет от нас, то она потеряет еще одного ребенка или мои собственные чувства, которые своди с ума, но я не выдержал.

- Эдвард, не делай глупостей, - обеспокоено сказал Карлайл, когда я, подскочив с места, отправился наверх. Я не знал, что собирался делать, я просто чувствовал, что должен. Когда меня попытались остановить я зарычал на них, сам того не осознавая. "Они довели ее до слез, а теперь бояться, что я что-то сделаю не так?" – думал я тогда.

Как только я вошел в ее комнату, меня словно ударили, на секунду я потерял способность мыслить. Она забилась в самый дальний угол комнаты, словно маленький нашкодивший котенок, ручки были сжаты в кулаки, тело сотрясала мелкая дрожь. Она часто хватала ртом воздух, в перерывах между всхлипами. Она была уязвима. Тогда я первый раз почувствовал острое желание защищать. Мне хотелось скрыть ее от всего мира, от самого себя, ото всех. Захотелось вернуть этого ангелочка на небеса, тем самым уберечь от жестокости реального мира.
Я не знал, как успокоить ее. Разве тот, кого ты боишься, может принести тебе успокоение? А она нас боялась, я чувствовал страх.

Аккуратно я дотронулся до нее, опускаясь рядом на колени.

- Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, - начал я, тщательно подбирая слова, - это все странно, тем более для ребенка… Но мы все очень привязались к тебе, ты часть семьи. Мы любим тебя. Я хочу, чтоб ты знала, никто из нас никогда не причинит тебе вреда. Мы все очень хотим, чтобы ты осталась…

Ее большие прекрасные глаза неотрывно смотрели в мои, она даже не моргала. Это было поразительным, я находился словно под гипнозом. Постепенно все утратило смысл, я перестал видеть комнату, была только она. Ее неожиданное действие было подобно удару молнии. Она бросилась мне в объятья, буквально повисла на шее и новый поток рыданий захлестнул ее. Скорее механически, чем осознано я притянул ее к себе на колени и принялся укачивать, желая успокоить. Она изо всех сил сжимала мою футболку своими маленькими ручками и шептала что-то о том, что ей все равно, о том, чтобы мы ее не бросали. Я что-то говорил ей в ответ, но в тот момент я даже не понимал что.

Я полностью был сосредоточен на том, что чувствовал. А чувствовал я тепло. Невероятное тепло окутывало меня с ног до головы, проникало под кожу куда-то глубоко, туда, где раньше билось сердце. Это было чем-то невероятным. Казалось, все то, что было до этого, потеряло смысл. С каждым ударом ее маленького сердечка, которое билось в каком-то особенном темпе, я чувствовал, что исчезает серость. Жизнь перестала быть однообразной, в ней появился смысл. Появился мой ангел, моя Виктория, моя Тори…

Внутри бушевал какой-то микс незнакомых чувств, да даже если чувства и были знакомы, то они открылись мне с совершенно других сторон. Я хотел защитить ее, избавить от всех проблем, горестей, мне хотелось дать ей самое лучшее, я хотел заботиться о ней… и я знал, что буду. Неважно, что она решит – я всегда буду с ней рядом.
Со временем она успокоилась, дыхание стало ровным - она заснула. Заснула, все еще крепко сжимая мою футболку. Я понимал, что нужно положить ее на кровать, чтобы ей было удобней. Понимал, но не хотел. Я словно боялся, что если отпущу ее, то вместе с ней исчезнет и все то, что я чувствовал. Я чувствовал себя живым…

Осознано или не осознано это маленькое существо смогло разбудить меня, заставила исчезнуть серость. Она словно привязала меня к себе. Возникла какая-то необъяснимая связь, маленькая непрочная ниточка, связывающая двоих таких разных существ.
Было странно осознавать то, что я помог ей успокоиться, учитывая ее мысли. Мы пугали ее, но она без раздумий бросилась в объятия своего страха. Я потом спрашивал ее, почему она поступила именно так. Она долго не могла ответить, но потом все же очень тихо прошептала:

- Твои глаза… они были добрыми и теплыми. Я чувствовала тепло - сильно покраснев, она убежала. Ее ответ был странным. Я думал, что это она согрела меня, а оказывается, я тоже подарил ей тепло. Но ведь это невозможно, так?

Я просидел с ней всю ночь. Карлайлу только под утро удалось уговорить меня отпустить ее. Я тогда вообще вел себя странно. Каждый раз, когда кто-то заходил к ней в комнату – я рычал, заставляя их уйти. Я не хотел, чтобы они приближались к ней.
Мы все были внизу, ожидая ее пробуждения. Напряжение, летавшее в воздухе, было легко ощутимо. Все мы тогда боялись, никто не знал, что принесет нам новый день. Как только она проснулась - я сразу понял, что все будет хорошо. Единственной ее мыслью было слово – "семья". Я сам не заметил, как на моем лице расцвела улыбка. Отойдя к двери, я просто наблюдал за происходящим.
С криком "покажите мне ваши клыки" это чудо сбежало по лестнице, и запрыгнуло на Эмметта. Все сразу расслабились, а она начала смеяться и дергать Эмметта за щеки пытаясь увидеть желанные клыки.

Тогда меня немного расстроило то, что она вообще не обращала на меня внимание. Она обняла всех, но на меня даже не взглянула. Я, конечно, понимал, что практически не общался с ней до этого, но мне все равно было обидно.
Раздосадованный я ушел на охоту, а когда вернулся, то просто погрузился в мир музыки. Поэтому касание теплой ладошки к моей руке стало неожиданностью. Быстро открыв глаза и сняв наушники, я увидел наимилейшую картину: Тори стояла возле кушетки и смешно кусала губы.
И опять произошло что-то странное. Я словно потерялся в ее глазах, это было какое-то невероятное ощущение.

- Что? – немного резко спросил я, отчего мой ангел стал пятиться назад. Тогда я не мог понять, что она забыла у меня в комнате посреди ночи? - Малыш, что ты хотела? – я смягчил голос, чтобы не напугать ее еще больше.

- Я… мне… Спасибо, - наконец ответила она, когда я присел около нее на корточки.

- За что?

- За помощь, - смущенно ответила она.

- Для тебя, моя Тори всегда, пожалуйста, - ответил я, целуя ее в лоб. – Ты почему не спишь?

- Не хочу, - ответила она, бегая взглядом по комнате. Это был первый, но далеко не последний раз, когда она оказалась в ней. – Что ты слушаешь? - как-то неожиданно воодушевленно спросила она и, обогнув меня, оказалась на кушетке.

- Тори, тебе пора спать, - с нажимом проговорил я. Разве ребенок не должен спать по ночам? Она отчего-то скривилась. – Что?

- Я не люблю, когда меня называют Тори, - ответила она, нахмурившись. – Но тебе можно, - добавила она, улыбнувшись. Я улыбнулся в ответ.

- Ты будешь только моей Тори, хорошо? – она кивнула. В ту ночь она опять заснула у меня на руках.
С этого дня все изменилось.

Теперь по каждому вопросу она бежала ко мне, если Элис слишком надоедала ей – она опять же приходила ко мне. Все вопросы, которые ее интересовали относительно нашей сущности, она задавала тоже мне. Всеми своими мыслями, желаниями и даже воспоминаниями она в первую очередь делилась со мной. С каждым днем я понимал, что сильнее привязываюсь к этому маленькому чуду. Теперь она была важней всего, важней моих собственных желаний… Только она…
Мы очень много времени проводили вместе, много разговаривали, смеялись, дурачились. И мне нравилось это. Меня поражало какой сообразительной она была, она все схватывала налету, ее рассуждения всегда были логичны. С каждым новым днем, я чувствовал, что та ниточка, которая связала нас в тот вечер становиться все крепче.

Со временем я понял, что мне не нужно читать ее мысли, чтобы понять ее. Все было видно и так, она тоже с легкостью научилась "читать" меня. Каждый жест, каждое движение, ухмылка – все это имело смысл. Да и читать ее мысли становилось все трудней. Когда она узнала о моей маленькой способности, то целую неделю игнорировала меня, называла лгуном. Но потом эта маленькая проказница быстро сообразила, как меня можно дурачить или вообще прятать свои истинные мысли. Должен сказать у нее это отлично получалось. Хотя я до сих пор склоняюсь к тому, что ей помогли с этим и я даже догадываюсь кто…

Когда все тайны были раскрыты, мы узнали ее с новой стороны. Она показала нам настоящую себя: милую, упрямую, настойчивую. Она стала спорить с Элис, отстаивая свое мнение, веселилась, иногда подшучивала над нами. Упрямство стало ее характерной чертой, если она что-то решала, то никто не в силах был ее переубедить. Она была разной, но всегда настоящей.
Я дышал ей, как воздухом, она была всем, была моим ангелом.
И я до сих пор не могу понять, где именно я ошибся? Почему не замечал того, что с ней происходило?

Почему все изменилось? И когда именно это произошло? До появления Беллы или после?
То, что она сказала тогда… Это было неожиданно, нереально… И я совершил самый отвратительный поступок в своей жизни. Даже то, что я убивал, не может сравниться с тем, что я ударил ее. Ударил своего ангела. И за что? За то, что она любила меня? За то, что ревновала?
Уже потом, пытаясь разобраться во всем этом, я не мог найти причин для ее ревности.
Да, появилась Белла… Я был сражен ей, вернее ее запахом. Монстр внутри меня ликовал, но я не мог отпустить его наружу. Белла стала для меня загадкой, которую мне хотелось разгадать и я начал пытаться, но я не думал, что все это приведет к таким последствиям.
Почему она подумала, что появление Беллы вычеркнет ее из моего сердца? Такого никогда не случиться. Мой ангел всегда будет там!
Мало кто знает, что я все время искал ее. После того, как мы не нашли ее следов, как Эсми потеряла надежду, я продолжал искать своего ангела. Но результатов не было, вообще. Она словно испарилась.
Да, у меня была Белла, я, можно сказать, был счастлив, но мне все равно чего-то не хватало, вернее кого-то. Не хватало моего ангела. У меня как будто забрали часть души, даже не так, у меня забрали душу. Тори была моей душой, она была частью меня и мне было больно от того что важной части меня не стало.

Видеть ее вампиром было странно. Первым желанием было растерзать того, кто это сделал, того, кто лишил ее будущего, лишил всех радостей жизни, которые недоступны вампирам. Потом было счастье, безграничное нереальное счастье от того, что она вернулась. Она снова была рядом, была со мной. Ну и потом было потрясение, даже шок, смешанный с непонятной злостью.
Вольтури. Виктория Вольтури. Я отказывался верить в это, но это было правдой. Как вообще Аро впустил кого-то в "верхушку"? С его-то принципами…

Но с фактами трудно спорить. Мы все долго это обсуждали, спорили, искали подвох, я его искал. Инстинктивно я все равно пытался защитить ее, теперь от Вольтури. Я не верил, что все так просто.

Карлайл связался со своими знакомыми, пытаясь разузнать, как она вообще попала к ним и правда ли то, что у них появился еще один правящий вампир. Все оказалось правдой. Виктория стояла во главе, так же как и Аро, Маркус и ее новый отец. Невероятным было то, что они ее действительно любили. Не просто ценили, как обладателя еще одного необычного дара, а именно любили. Кай вообще чуть ли не молился на нее. Прибавить ко всему этому то, что я узнал из мыслей ее охраны, во время их визита. Феликс уважал и ценил ее, он искренне переживал, когда не обнаружил ее в назначенном месте. Ему нравилась ее естественность, то как она вела себя со всеми. Джейн люто ненавидела ее, потому что завидовала. Она видела, что ее любят, а не просто ценят и терпят. Еще она боялась ее. Деметрий… тут все сложней. Его мысли были странными. В них присутствовало много различных эмоций, но ясно было одно – он готов был убить любого, кто посмеет обидеть ее. Еще я заметил, что он единственный был ее другом.

Она изменилась, и я ненавидел это. Не ее саму, а только те изменения в ней. Еще это предупреждение… Она так просто заявила, что убьет нас…

Выход прост я понимаю это, но не могу принять. Белла дорога мне, мне нравиться обнимать ее, целовать, видеть ее румянец, эмоции, но я не могу обратить ее. Не знаю почему, но не могу. Вижу, что это единственный выход, правильный выход, но не могу. Она хочет этого, говорит, что если будет рядом со мной, то ничего другого ей не нужно, но я не могу. Что-то внутри меня сопротивляется этому и я пока не разобрался что.
Вообще я запутался, сильно запутался. И присутствие Тори в доме не облегчает мне задачу. Меня тянет к ней словно магнитом, я ничего не могу с этим поделать. Мне физически необходимо ее присутствие, она вновь превратилась в мой воздух. Мне важно видеть ее улыбку, видеть, что с ней все нормально, что они ни в чем не нуждается. И меня бесит вся сложившаяся ситуации.

Она рядом, но одновременно так далеко… и это сводит с ума.

Я долго определялся с тем, что именно чувствую, но так и не пришел к единому мнению. Ясно только то, что я не могу на нее обижаться, не могу ненавидеть. Еще я понял, что ужасно скучаю. Скучаю по нашим шуткам, глупым спорам, разговорам, прикосновениям. Скучаю по ее искреннему смеху, улыбке, намекам, понятным только мне, нашему безмолвному общению… Я просто скучаю. Я снова хочу, чтобы она была рядом…
У меня в голове до сих пор звучат ее слова, сказанные во время нашего единственного неудачного разговора. Она просила не делать ей больно. Я причиняю ей боль, но как? Последнее чего я хочу в этой жизни, так это причинить боль моему ангелу. Я хочу оберегать, заботиться, но не причинять боль.

Меня поразило то, с какой легкостью она говорила обо всем случившимся. На ее лице было такое безразличие, словно ей вообще нет ни до чего дела. Мне неприятно, даже больно вспоминать об этом, а ей все равно… Как такое вообще возможно!?

Она сказала, что все в прошлом, что нет никаких чувств. С одной стороны я обрадовался. Если она меня больше не любит, то ее поступками не будет руководить ревность. Но вот с другой стороны… Почему мне было так неприятно и обидно слышать это? Почему внутри меня что-то оборвалось? И главный вопрос – почему я хочу, чтобы она любила меня?

Я ее люблю, всегда любил. Но вот только какая это любовь?
Я люблю Беллу, но Тори… Мое отношение к ней, мои чувства… Это что-то непонятное. Но я абсолютно точно уверен, что не хочу лишаться этих чувств. Они нужны мне, она нужна…
Она нужна, но она не хочет общаться со мной. Я понимаю, что многое изменилось, но почему я ей так противен? Если она говорит, что уже давно не обижается на меня из-за той пощечины, то почему не хочет общаться? Что я делаю не так?

Я постоянно наблюдаю за ней, все свободное время, когда со мной нет Беллы. Я пытаюсь понять.
И сейчас она абсолютно точно ушла из-за меня. Если бы я не вмешался в их разговор, то я уверен, что она бы продолжала мило общаться с Джаспером и Эмметтом, но не со мной. Я ей противен… Я опять что-то сделал или сказал не так? Хотя я ведь просто старался поддержать их беседу. Сегодня я увидел в ней ту прежнюю Тори. Она улыбалась, причем искренне, ее улыбка была прежней, моей любимой. Когда на экране происходило что-то что удивляло ее - она вскидывала брови. Если что-то ей не нравилось, она морщила носик и чуть щурила глаза, иногда она закусывала губу – то есть о чем-то думала. Она казалась настоящей, и я потянулся к ней словно мотылек на свет. А она ушла. Я видел, что она разозлилась, но не понимал почему.
Вообще она явно многое не договаривает. Не все так просто, я чувствую это. Ее что-то мучает, что-то, что не дает ей покоя и меня бесит то, что я не могу помочь.

- Составишь нам компанию? – Джаспер толкнул меня в плечо.

- Нет, мне нужно к Белле, - ответил я, все еще находясь в своих мыслях.

- Ой, да ладно тебе! Ничего с ней не случиться. А вот охота с братьями это святое, - улыбнулся Эмметт. – Тем более Элис говорила ,что она опять собралась на пляж…Ой, - Эмметт прикрыл рот ладошкой.

- Что?!

- Не злись. – Я почувствовал волны спокойствия, исходящие от Джаспера. – Элис видела ее решение.

- Не нравиться мне это…

- Это вполне нормально – проводить время с друзьями, - пожал плечами Джаспер. – Так ты идешь?

- Нет, - твердо заявил я и отправился к себе в комнату.

Схватив телефон, я намеревался позвонить Белле, но прослушав ее сообщение, понял, что это бесполезно – она сообщила, что оставит телефон дома и просила не беспокоиться. Ага, как же! Не то чтобы я против того, чтобы она проводила время с друзьями, нет, просто обидно, что она выбирает их, а не меня.

В доме было как-то непривычно тихо. Насколько я понял Элис и Розали тоже решили отправиться на охоту, а Эсми была у себя и что-то читала. Тишина нервировала. Чтобы хоть как-то расслабиться и привести мысли в порядок, я сел за рояль. Играть что-то определенное не было желания, просто хотелось отвлечься. Поэтому я стал лениво перебирать клавиши, заполняя дом беспорядочными звуками.

Я почувствовал ее раньше, чем увидел. А это еще одно доказательство того, что мы связаны. Если судить по ее улыбке, то настроение у нее все еще было хорошим. Видя ее милое счастливое личико, я не смог сдержать улыбку. С ней все хорошо…
Неспешно войдя в дом, она остановилась. Когда она поняла, что дом практически пуст мне показалось, что она облегченно вздохнула. Вообще наблюдать за ней было даже в какой-то степени забавно. Когда ты становишься вампиром, то ты меняешься, очень сильно меняешься. От прежнего тебя остается разве что характер, но она, кажется, исключение из правил. Очень много жестов, ужимок, каких-то действий выдают в ней прежнюю милую девушку. Она делает все это неосознанно, просто по привычке и это делает ее еще родней.

Как только наши взгляды встретились, то ее улыбка тут же исчезла, а лицо ожесточилось. Да, видимо я мастерски умею портить ей настроение, даже ничего не предпринимая. Ничего не сказав, она развернулась и направилась к лестнице, но внезапно остановилась - будто что-то вспомнив. Прошествовав к дивану, она села, поджав под себя ноги, и включила телевизор. Как всегда на программу о животных, только на этот раз в ней рассказывалось о подводном мире. Рыбы… что может быть интересней?

Я видел, что она старалась казаться расслабленной, но немного поднятые плечи говорили о ее напряжении. Что же тебя мучает девочка моя?
Мне ужасно хотелось с ней поговорить, но учитывая прошлый опыт, я понимал, что врятли это у меня получиться. Но ведь попытка не пытка, так? Тем более говорят, что первый блин всегда комом…
Когда я присел рядом с ней, то она никак не отреагировала на это. Что ж, она меня игнорирует.

- Подводный мир завораживает, не правда ли? – спросил я первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то начать разговор. Она молчала. – Кажется, что это какая-то отдельная вселенная, непохожая ни на что вокруг. – Я заметил, что она плотно сжала губы, я определенно действую ей на нервы. – Особенно когда…

Договорить я так и не смог. Резко выдохнув и бросив мне один из не самых приятных взглядов, она поднялась и собралась уходить.

- Подожди, не уходи, - в сердцах воскликнул я. Видимо мой тон голоса подействовал на нее - она остановилась, но не повернулась. – Прошлый разговор у нас не получился, я знаю, что из-за меня, прости за это. Но давай попробуем еще? Я не буду лезть с расспросами и вообще… просто давай поговорим? Пожалуйста… Можешь сама выбрать тему…

Она колебалась, было видно, что она спорит сама с собой.

- Хорошо, давай поговорим. Например, об обращении твоей подружки. Такая тема подойдет? – Она медленно повернулась, как-то хитро улыбаясь. Это была неприятная улыбка. Против воли я приглушенно зарычал – она улыбнулась шире. – Вот видишь, ты сам не настроен на разговор. Так что извини, - она пожала плечами и пошла к лестнице.

- Нет, То… Викки подожди! Не уходи. Давай не будет трогать эти темы, ладно? Обо всем что угодно, только не об этом, пожалуйста, - меня самого удивила мольба в моем голосе. Это должно быть выглядит жалко, но… она нужна мне.

Она развернулась, взглянув на меня, видимо, желая что-то сказать, но резко закрыла рот. Ее взгляд был странным. Я не знаю, что в этот момент было со мной не так, но она выглядела… потрясенной?

Эта немая сцена продолжалась около минуты, которая показалась мне вечностью. Затем она тряхнула головой, словно приходя в себя.

- Неужели хочешь поговорить о погоде? – усмехнулась она, медленно подходя ко мне.

- С тобой можно и о погоде, - ответил я, улыбаясь. Она осталась! Это моя маленькая победа!

- Какая честь, - фыркнула она и плюхнулась на диван, смотря прямо перед собой.

- Что с погодой?

- Как погода? – Одновременно сказали мы и усмехнулись. Она кивнула мне, говоря тем самым, чтобы я продолжал.

- Не надоел еще Форкс, с вечными дождями? – все еще глупо улыбаясь, спросил я.

- Хочешь от меня избавиться? – зло бросила она.

- Нет, нет, - меня напугала ее реакция. – Я не это имел ввиду…

- Расслабься, я поняла, - она самодовольно улыбнулась. – Мне тут нравится. Люблю дождь.

- Почему?

- Просто люблю и все. Насколько я знаю ты тоже не в восторге от солнца?

- Ты права, - усмехнулся я. Мы опять замолчали. Погода явно не подходящая тема…

- Почему ты общаешься только с Джаспером? – спросил я, прежде чем сообразил, что это неправильный вопрос. На самом деле мне очень хотелось узнать на него ответ. Их общение не напрягало, но мне было интересно, почему именно он?

Она молчала. Ее взгляд бегал по комнате, словно она нервничала и искала причину, чтобы отвлечься или уйти. Она хотела уйти, но не уходила.

- Просто… Джаспер он… - она стала кусать губу – еще один показатель того, что она нервничает.
Я терпеливо ждал ее ответа, так как был уверен, что он последует. Она собиралась мне сказать, не хотела, но собиралась. Я сомневался, что он будет полностью откровенным. Я ведь, наверно, не имею права требовать от нее откровенности?

Все мое внимание сосредоточилось на ее губе, которую она просто терзала. Меня всегда это раздражало. Будучи человеком, она могла искусать ее в кровь, когда о чем-то напряженно думала. А потом ходила и жаловалась, что она у нее болит.

Поддавшись какому-то бессознательному порыву, я стал наклоняться к ней, желая спасти ее губу.
Дотронувшись до ее подбородка, я развернул ее к себе и пальцем освободил ее губу из плена.
Она застыла. Я знал, что она смотрит на меня, но не мог отвести взгляд от ее губ. Тот странный импульс, который я игнорировал и который появился, как только я коснулся ее, с каждой секундой увеличивался. Я начал чувствовать знакомое тепло… В воздухе неожиданно появилось какое-то напряжение.

Медленно подняв на нее глаза, я резко выдохнул. Этот взгляд… Смесь непонимания и чего-то еще… Время словно остановилось. Я просто смотрел ей в глаза, боясь разрушить то, что царило вокруг. Глубина и притягательность ее глаз не исчезла. Изменился цвет, но содержание осталось прежним. Я по-прежнему мог видеть ее душу…

Зарычав и скинув мою руку, которая к тому времени касалась ее щеки, она отлетела от меня к противоположной стене. Еще пару секунд она смотрела на меня с каким-то испугом, а потом пулей вылетела из дома.

Моя рука странно покалывала, и я чувствовал, как медленно из меня вытекает тепло, которое было таким родным и желанным…
Что, черт возьми, это было?!