Часть 2. Кэтрин. Дурсли.
На следующий после выпускного день я собрала вещи, упаковалась и оставшийся день и вечер решила провести с любимым. Странно было осознавать, что я окончила школу, с которой для меня столько всего было связано. Странно было понимать, что как ученица я сюда уже не вернусь…
Северус достал с книжной полки ворох пергаментов и листочков маггловской бумаги, когда я читала одну из его книг, устроившись на моем любимом месте – на полу у кровати, я частенько раньше там делала уроки…
Мой взгляд упал на верхний листок и я невольно улыбнулась - это был мой детский рисунок. Я и Джеймс летали на метлах, Сириус собирался присоединиться к нам. И подпись: «Бродяга, Сохатый и Принцесса играют в квиддич».
- Это твой? – спросил Северус, который тоже прочел надпись и теперь изучал лица изображенных человечков.
- Да, мой. Это я нарисовала, когда стала настоящим ловцом. На втором курсе.
- Потрясающе! У тебя определенно талант, милая! Я сначала подумал, это кто-то взрослый рисовал. А еще что-нибудь такое есть?
- Есть… целая папка. Но я ее уже упаковала. Хотя… - я достала свои свитки с самыми дорогими сердцу записями, рисунки и вырезки из газет и журналов – в основном, кстати говоря, политика и общественность… - вот, смотри – протянув папку с рисунками Севу, я села к нему на колени. Мы просматривали мои наброски, я и родные, мои друзья, школьная жизнь. Все они ему явно очень нравились… отложив папку в сторону, он внезапно спросил меня, могу ли я оставить ему несколько рисунков.
- Зачем? – не поняла я.
- Они будут для меня частичкой тебя. Так ты будешь немножко ближе ко мне…если хочешь, ты можешь забрать что-нибудь мое… - я прижалась к нему, вдыхая его запах… необыкновенный, немного терпкий. Свежескошенное сено, яблочный сироп и отчего-то крепкий кофе…для меня не было ничего слаще запаха его тела и волос. Разве что вкус его губ… я подумала, что хочу забрать что-то, что пахнет им.
- Отдай мне свою рубашку. А я тебе рисунки!
- Бартер? – черные глаза ласково смотрели на меня – зачем тебе моя рубашка?
- Она пахнет тобой. Ты мой самый сладкий на всей планете! Так что, меняемся?..
- Так со временем запах исчезнет или сменится другим…ты ее стирать не будешь, что ли?
- Не буду… буду дышать твоим запахом… - я улыбнулась.
- И чем я пахну? – ласковый взгляд родных глаз…как же я люблю его!
- Ты пахнешь любовью…я не знаю чем, но ты для меня пахнешь любовью…
Полчаса спустя у меня стало на полпапки рисунков меньше и мужскую рубашку больше. А мы вышли погулять… Дойдя до места нашего вчерашнего «романтизма», я невольно вспомнила прошедшую ночь. Одну из самых прекрасных в моей жизни. Судя по тому, как нежно его рука сжала мою, он вспомнил то же самое…
Засыпая с ним рядом ночью, я знала, что уже завтра буду спать одна. Но не представляла, как это будет…я за полгода уже совершенно отвыкла спать без него рядом. Он был теплым, таким уютным и надежным… мне всегда спалось спокойно и хорошо в его руках. Всегда! И вот я снова буду спать одна… надеюсь это временное явление и потом, после войны, мы всегда будем засыпать и просыпаться рядом. Точнее, не надеюсь. Я верю в это…
Наутро, после завтрака, нас ждал поезд в Лондон. Гарри уже сел, я же загрузила вещи, отдала Рону Пушистика, кстати, совсем меня забросившего. Я его кормила, расчесывала, делала все… а он где-то пропадал целыми днями…
Северус провожал нас, под видом прощания с нашей группой. Но уже перед отправлением я прижалась к нему, нежно целуя его губы напоследок и запоминая каждую черточку любимого лица…
- Вечером напишу как мы устроились у Дурслей! – еще раз поцеловав Северуса, я влетела в вагон. Поезд тронулся… а я стояла у окна коридора, глядя на отдалявшуюся черную фигуру, стоявшую на перроне…я знала, что я вернусь сюда. Не ученицей… но к нему вернусь, а он никогда не бросит школу. Что бы он ни говорил, он любит Хогвартс…и я приеду сюда к нему вновь…
Мы ехали не домой. Нас ждали тетя и дядя Дурсли. Хотя я сомневалась, что они сильно горели желанием нас видеть. Скорее папа их заставил…Хогвартс скрылся из вида, я прошла в купе, в котором уже был Гарри. И вчетвером – его друзья и я – мы ехали навстречу моей новой жизни.
Поезд прибыл в Лондон, где нас встретили Римус и Тонкс, папа же, по обыкновению, был на работе. Рем забрал наши вещи и отнес часть их в Нору, оставив нам только чемоданы с одеждой. Небо хмурилось, крапал мелкий дождь, туман окрашивал все вокруг в серые тона… магглы торопливо бежали, поднимая воротники курток и надевая капюшоны пальто. Прохладный ветерок относил капли дождя чуть в сторону, они били по щеке… или по лицу – смотря куда лицом ты стоишь…
Мы с Дорой забежали в кафе, заказали по чашечке кофе и стали ждать Римуса. Гарри со скучающим видом листал какую-то маггловскую газету, оставленную на столе. Дора придвинулась ко мне и зашептала:
- А мы с Ремом совсем подружились, часто вместе теперь оказываемся. Он классный, с ним так интересно!
- Даже не сомневаюсь нисколько, мне самой с ним очень нравится общаться. Он умный…
- И добрый… - расплылась она в улыбке. – И красивый… - при разговоре о нем Дора словно таяла, таким светом и негой светились ее глаза. Я с подозрением смотрела на подругу, гадая, не влюбилась ли та в моего крестного. Ну если так, и если и он еще влюбится в нее, то это замечательно! Очень замечательно! Римусу неплохо было бы быть женатым и иметь любимого и любящего человека…
- Кто красивый? Надеюсь вы не обо мне? – к нам подошел улыбающийся Римус. Дора покраснела и немного смутилась…
- Да нет, это мы о своем женском…идем?
- Нет. Том уже освободился, сам их отведет. А мы с тобой их поразвлекаем и потом пойдем разбирать гостиную Блеков... Голодные? – Гарри кивнул и Рем, просмотрев меню, решил отвести нас в другое кафе. Где мы благополучно поели, потом вышли на улицу, где уже не было дождя. Добрались до Косого переулка и через минуту дождались трансгрессировавшего к банку папу. Все время, пока мы ели, Рем и Дора рассказывали нам про новый дом, последние новости, шутили. Я вдруг подумала, что из них вышла бы отличная пара – они хорошо дополняли друг друга…
И вот папа отвел нас к тете и дяде, которых мы до того дня никогда не видели.
Маленький двухэтажный домик, куда меньше и скромнее нашего, повсюду доведенные до идеального порядка садовые безделушки, цветы, у дома стоит машина, новая, блестящая, черная…красивая, надо признать. Папа остановился у калитки, протянул мне конверт со словами:
- Это вам маггловские деньги на всякие покупки –продукты там, книжки… короче, что сами сочтете нужным. Там нижняя полка холодильника ваша будет, продукты все есть, ты сама готовь, хорошо? А то тетя Петунья умрет от инфаркта…
- Ладно… - и папа нажал звонок на калитке. Тотчас же из дома вышла худощавая блондинка с каким-то лошадиным лицом и бесцветными глазами. И при виде отца сжалась наверное сильнее, чем могла… по крайней мере Петунья (а кому еще это быть?) уменьшилась в росте и весе раза в два.
- Мам, а кто там? - из-за нее выглянул… свиноподобный мальчик или свиномальчик, иначе не скажешь. Толстый, круглый, розовый, с глупыми поросячими глазками, он был ровесником Гарри, может даже чуть постарше… но казался помесью свиньи и человека…
- Добрый вечер, миссис Дурсль, как я и обещал, вот… - папа завел нас всех в дом. Свиномальчик остановился рядом, глядя глупыми глазками то на мать, то на нас…
- А что это у них за чемоданы? – взвизгнула Петунья. Мы с Гарри переглянулись. Больная или до такой степени маггла, что чемоданы с одеждой уже не понимает…
- Одежда… так, ладно, мне нужно уходить… и запомните – дети у вас на неделю и постарайтесь не трогать их без повода – с едой например. Иначе мы уже серьезнее поговорим. Вы меня поняли?
Петунья кивнула. Едва за папой закрылась дверь, она повернулась к нам. И открыла рот:
- Вас как зовут хоть? Тебя Гарри, это я знаю, ты сын моей покойной сестрички ненормальной. А ты? – она посмотрела на меня – тебя как звать?
- Кэтрин. Я дочь вашей старшей сестры… Розалины… не знаю, может слышали.
- Слышала… тоже ненормальная… - я стиснула зубы. Моя мама была волшебницей, и что с того?
- Тунья, ты дома? – заревел за дверью раненный бык. Дверь открылась… хм, мне стало понятно, в кого пошел свиномальчик. Перед нами предстал боров – жирный, живот свисал через ремень брюк, висел складками, одутловатое лицо имело как минимум три подбородка… и свинячьи глаза на всем этом безобразии… Вернон Дурсль? Ужас какой… - уже тут эти больные? Что, приехали ерундой заниматься?
- Ага…ерундой и ересью…вы может нас наверх проводите? Мы спать хотим! Эй, ты… - я обратилась к свиномальчику. Тот смотрел на меня как мышь на кошку…или кролик на удава. Интересно, что такого им папа наговорил? Она вон и Петунья побаивается… - тебя как зовут?
- Дадли…Дадли Дурсль… меня зовут Дадли… - святой Мерлин, он еще и тупой! Жирный, тупой, уродливый… не дай мне Бог такого сына! Хотя… Северус у меня самый лучший и дети от него будут самыми лучшими…
- Я с первого раза поняла, у меня понималка развита. Так вот, Дадли. Проводи нас с Гарри наверх, в гостевые спальни, мы спать хотим…
- Что значит спальни? – заревел бык в лице Вернона – мы вам выделили одну спальню, наверху…
- Прошу принять во внимание то, что мы разнополые… и мы хотим спать… веди нас наверх, наверх это по лестнице и… - я говорила медленно, четко проговаривая каждое слова…потому что он иначе мог и не понять…Через некоторое время нас с грехом пополам приняли, Гарри уснул, а я в своей гостевой спальне зарылась носом с рубашку Северуса, закрыла дверь на щеколду и так лежала почти до утра, засыпая и снова просыпаясь…и мне снился любимый. Что все закончилось и мы вместе…уснула нормально я только под утром… а утром встала, спустилась вниз, желая кофе, ей такого один разок можно! Свиномальчик, когда я зашла, попятился из кухни… вы когда-нибудь видели крадущегося на цыпочках слона? Я тоже, пока не увидела Дурслей… хуже ничего быть не может… они жуткие, толстые тупые магглы, и нас ждала неделя у них… ужас!
В тот день я приготовила кушать, мы с Гарри осмотрели городок и уже ночью, когда все уснули, я писала Северусу… легла только в три ночи, тихонько отправив Хедвига отнести письмо. А утром… Петунья поливала цветочки, а Дадли завтракал. Гарри одевался, он удивился тому, что сова улетела, а я что-то соврала и пошла делать омлет.
- А у тебя есть эта штука?
- Какая? – не поняла я. Дадли моргал своими поросячьими глазками, от чего мне хотелось засмеяться и заплакать сразу… свинья настоящая!
- Ну… чем вы колдуете… а можно посмотреть?
- Можно, только не ломай, а то взорвешься… - усмехнулся в двери Гарри - у нас на первом еще курсе один сломал палочку… вот перед отъездом ухо нашли… - это было сделано во избежание того, что Дадли сломает палочку чтобы заглянуть внутрь… а свиной мальчик отбросил ее…
Дадли в ужасе убежал с кухни… бегущий Дадли, надо заметить, нонсенс…
Вообще мне нравилось шутить над ним. И отговариваться от Вернонских подколок. Таких же тупых как он сам… и так шла наша неделя у Дурслей…
