Глава 4
Каждого ждут свои тараканы.
«Ты будешь убивать по приказу».
Из кинофильма «Плачущий убийца».
Возле кабинета нежитеведения Таня встретилась с Ягуном.
- Мамочки мая бабуся! Танька! Сто лет сто зим! Дай я тебя обниму! – затарахтел играющий комментатор.
- Вчера виделись, – остудила его пыл Таня.
- Да, ты вчера заглянула ко мне, бросила свои чемоданы и пошла к Сарданапалу. Я подумал, что тебя не восстановили.
- А чемоданы?
- Я что, с утра их видел? Стоят себе в углу, есть не просят. Ты, где была ночью?
- У себя в комнате. Уже было поздно, да и устала я, поэтому не пришла за багажом. Пипу чуть-чуть потеснила. Ни стыда не совести у девки! Завалила всю комнату шмотками, пришлось заклинанием освободить свою половину, – спокойно рассказала Таня.
К ним подошла Лоткова.
- Привет, Таня, – вежливо улыбнулась Катя. – Красивый кулон. Эта снежинка очень элегантно смотрится.
- Спасибо, – ответила малютка Гроттер.
Катя Лоткова зашла в кабинет, «случайно» задев локтем Ягуна.
- Дуется. И что ей от меня надо?! Я же еще ребенок! - удивился Ягунчик. – Тань, а ты к нам навсегда? Как там Ванька?
- Еще ребенок, – ответила его же словами она. – Пошли в аудиторию. Слышишь, Медузия идет. Если она нас здесь увидит, то нам несдобровать.
Они зашли в кабинет, и, действительно, через две минуты царственно зашла доцент Горгонова. Несмотря на то, что вторую ночь подряд она не спала, выглядела Меди идеально.
- Здравствуйте, уважаемые аспиранты, – поприветствовал учеников преподаватель, и, решив, что на этом закончилась официальная часть вежливости, перешла к делу: – Тема лекции: «Перевертыши». О них известно очень мало, поэтому перевертышей не изучают в обычной программе. Лекция не будет длинной, так что на тебя, Ягун, у нас будет достаточно времени. Ты вчера так красиво рассказывал, но не закончил, поэтому сегодня мы тебя послушаем и по другим темам, – заверила его Медузия.
Ягунчик взглотнул. Вчера он имел неосторожность брякнуть глупость у доцента Горгоновой на лекции. «Не забыла!» - побледнел Ягун. Перспектива почти всю лекцию распинаться у доски его совсем не привлекала.
- Итак, – поставленным голосом начала Медузия, – перевертыши – особый вид нежити, который встретился один единственный раз в 1405 году в Англии. Сей экземпляр не имеет собственной оболочки, а принимает внешний вид кого угодно, перенимая не только внешность, а все: ауру, память, облик. Никакая магия не может отличить пере-вертыша от оригинала. Его обнаружили в момент перевоплощения из хмыря в кикимору. На этот феномен природы действуют такие же заклинания что и на того, чей облик он принял. А в 1945 году перевертыш сбежал. К нему в клетку лаборанты, ради эксперимента, подселили домового. –Медузия поморщилась, деликатно умолчав о том, что она думала про лаборантов. – Он в него обернулся. И никто не смог отличить настоящего от копии. Под давлением СМИ о жестком обращении с домовыми выпустили не того, а именно перевертыша, а над несчастным домовым еще долго проводили опыты, до тех пор, пока не поняли свою ошибку, но было уже поздно… - на последних словах учительница сделала акцент, но что подразумевалось под «было уже поздно» расшифровывать не стала. – Есть теория, что перевертыши очень опасны, но их больше никто не видел в действии. Может, это был единственный экземпляр. А теперь, уважаемый Ягун, попрошу вас занять мое место у доски.
***
Время приближалось к полудню. По кабинету академика Сарданапала с напыщенным видом расхаживал Кощей Бессмертный. Он уже полтора часа читал директору нотацию на тему: «Как плохо задерживать отчет». Черноморов молча сидел в кресле, изредка что-то невразумительное бормоча.
- Если каждая школа будет задерживать отчет, то, что получится?! Хаос - вот что получится! – разорялся Кощей.
Официальная цель визита Бессмертника была действительно связана с отчетом, который до сих пор не был дописан и отправлен в Магфорд, ведь сегодня был последний срок. Никто в Магществе и не заметил задержку, но всеми уважаемый и почитаемый Кощей Бессмертный пристально следил за Тибидохсом, ему просто был необходим повод. Под миролюбивым предлогом (а вдруг в школе какие-то проблемы?) отправился на разборку, навешав лапши в Магществе про свою доброту душевную и «искреннее переживание» за детей. А вот реальная цель визита была никак не связана со шкодливыми сорванцами. Кощея в Тибидохсе интересовало нечто совсем иное, а точнее кто-то…из преподавателей…некая Медузия Горгонова, на которую у него были очень грандиозные амурные планы.
По этой скромной причине первый секретарь Магщества был одет с иголочки: на новых платиновых доспехах от Пака Гробани красовался девиз: «Я твой навеки!», надпись – тончайшая работа, выполненная из изумрудов – слепила глаза; позолоченная черепушка блестела на солнышке и отражала все вокруг, как зеркало; фирменная ухмылочка покорителя женских сердец - да, пожалуй, срок годности ее истек.
«Для кого он так вырядился?! За Медузией ухлестывать собрался, петух ряженный! Все хорохорится да важничает! Сглазить, что ли?» - ревниво подумал Сарданапал, нервно заерзав в кресле.
- Вот. Вот, видите! – победоносно воскликнул Кощей. – Что я говорил?! Самим неприятно от такой халатности!
- Вам не кажется, что Вы меня задерживаете? – стараясь миролюбиво говорить, начал академик.
- Я?! – возмутился Бессмертник.
- Вы сами упрекаете меня в том, что я не делаю отчет. За всё то время, я дико извиняюсь, что Вы пробыли у меня в кабинете, я мог бы заниматься бумагами, но был вынужден…сами понимаете.
- Что? – произнес Кощей, застыв на месте от такой наглости.
- Я очень ценю ваше и свое, кстати, время. Я быстрее сделаю отчет, чтобы Вы могли раньше вернуться в Магфорд.
- Я никуда не спешу, – ошарашено пробормотал Кощей, – хотя… стоп, – он быстро исправился, перейдя на властный тон. – Я хотел сказать, что дико занят, но ради родного Тибидохса готов немного подождать. У вас есть трое суток. Надеюсь, этого времени вам будет достаточно? – ухмыльнулся Бессмертник и самодовольно подумал: «А мне тем более достаточно, чтобы Меди стала моей».
- Как мило с Вашей стороны, – «вежливо» процедил Черноморов. «А сам тем временем будет ухлестывать за моей Меди! Будто бы я не знаю, зачем он сует нос в «родной» Тибидохс», – подумал Сарданапал, заблокировав еще десятком блоков свои мысли.
- Я, пожалуй, пройдусь по школе. Можете считать это внеплановой проверкой, – сказал Кощей.
- Как вам будет угодно, – попытался быть вежливым академик.
Кощей Бессмертный деловито покинул кабинет, громыхнув латами. Сфинкс угрожающе зарычал. «Развели тут кошек, а у меня аллергия на них», – тем временем брезгливо подумал Кощей.
Дождавшись, когда за представителем Магщества закроется дверь, Сарданапал облегченно выдохнул:
- Принес черт тонну металлолома. У меня что, других забот мало?
Сфинкс одобрительно мяукнул. Глава Тибидохса встал с кресла, потянулся и пошел спать.
«Вздремну до обеда, а может, чуть-чуть больше», – прикинул Сарданапал, сладко зевнув.
***
Доцент Горгонова неторопливо шла в учительскую. Суббота, – короткий день, – уроки закончились до обеда, а дополнительных занятий она не назначала, значит, остаток дня практически свободен. Она поставила журнал, из-за которого пришлось возвращаться ей в кабинет после обеда. Меди сделала в нем несколько записей и поставила на полку.
Ей предстояло еще проверить самостоятельные работы третьего курса и она будет свободна.
«Двое суток без сна… жестоко. Надо выспаться, а то на уроке почти заснула, хорошо, что кикимора почему-то закричала, наверное первокурсники с фронтисом экспериментировали, а я даже не заметила. Странно нежить ведет себя в последнее время: не ругается, не набрасывается, не проклинает, а тихая, спокойная. Словно на нее наложили сглаз пафигизма. Она безразлична ко всему, словно из нее выкачали все эмоции и выжили сок, как с лимона. Сколько живу - впервые с таким сталкиваюсь», – размышляла Медузия.
В учительской на диване сидела Зуби в обнимку с томиком стихотворений Есенина. Она так зачиталась, что не заметила, как вошла Горгонова.
- Медузия? Привет, – поприветствовала подругу Зубодериха, уже направляясь к выходу.
- Здравствуй, Зуби. Не хотела тебя отвлекать от литературы, – подняла голову от журнала Меди, отложив перо в сторону.
Великая Зуби радостно вернулась на свое прежнее место. Последнее время у нее зачастили скандалы с Готфридом, поэтому поговорить было не с кем.
- Меди, может, сегодня вечером погадаем? – предложила она.
- Только не сегодня, – устало улыбнулась Горгонова.
- Жаль, – Зуби внимательно посмотрела на подругу, прикинув, стоит спросить или нет. Где-то секунду поколебавшись, она решила, что стоит:
- Как роман?
- Какой роман?
- Меди, хватит скрывать от лучшей подруги! Уже вся школа знает.
- С одной стороны роман, с другой… а кто его знает? – Медузия сказала спокойно, но забарабанила пальцами по столу. Она, решила избавиться от дальнейших расспросов, сменила тему:
- Зуби, как поживает Готфрид?
- Муж объелся груш, – проворчала Зубодериха, хотя инициатором всех скандалов была исключительно она, – последнее время что-то не клеится, – учительница сглаза взглянула на часы и подскочила с дивана.- Ой, мне пора. Дополнительные занятия.
Меди не успела и глазом моргнуть, как Зуби исчезла.
Меди прошлась по кабинету и села на диван. Скрипнула дверь – на пороге стоял Кощей Бессмертный. Выглядел он не очень презентабельно: с черепушки свисала паутина, доспехи были местами помяты и поцарапаны, выпали несколько изумрудов из надписи, к тому же Бессмертник был покрыт толстым слоем пыли. Да, первый секретарь Магщества больше походил на антиквариат, который пылится на складе музея из-за своей непригодности.
- О, Медузия Горгонова, я так рад Вас видеть!
- А я нет, – холодно сказала она, скрывая улыбку.
Кощей, словно не слыша ее реплики, продолжал:
- Я Вас разыскивал. Я тут с проверкой. Не могли бы Вы показать мне документы, касающиеся нежитеведения, – он решил пойти обходным путем, чтобы как можно дольше побыть наедине с ней.
- Ревизор, – хмуро заметила Медузия.
Она встала с дивана и неторопливым шагом вышла из учительской, заставив Бессмертника посторониться, потому что тот , зазевавшись, стоял в дверях.
- Следуйте за мной, – властно произнесла доцент Горгонова.
Ошарашенный Кощей последовал за преподавателем, словно он был нашкодившим учеником, а не грозным проверяющим из Магщества. Скоро они пришли в кабинет нежетеведения.
С документами у Медузии оказался полный порядок. Бессмертник был даже несколько шокирован таким идеальным порядком.
- И давно вы к нам прилетели? – осведомилась Горгонова.
- С утра, – ответил Кощей, с грустью отметив, что не к чему придраться - а это был бы повод побыть с ней наедине!
- Почему я вас не видела на обеде?
- Делал обход по Тибидохсу, – скривился Кощей, вспомнив, как он заблудился в подвалах.
- Вы к нам по поводу ремонта? Решили стать нашим спонсором? – улыбнулась уголком губ Медузия, наступив на самую больную мозоль представителя Магщества.
Кощей переменился в лице. Когда речь заходила о деньгах, Бессмертнику становилось плохо. Ему казалось, что его хотят ограбить, а золотишко свое он очень любил.
- Меди…
- Медузия Зевсовна, – официальным тоном поправила она его.
- Какие у меня деньги? – искренне изумился Кощей.
- А ваши легендарные сокровища?
- Их давно нет, – явно лукавил он. - Ах, Василисы, Василисы! Все растранжирили! Им надо: маникюр и педикюр, стрижка и укладка, косметика и всякая дребедень. Теперь живу исключительно на мизерную зарплату в строжайшей экономии, – прибеднялся Кощей.
- Зарплата представителя верхушки Магщества не маленькая.
- Враки! Сущее вранье! Клевета завистников, – заверил первый секретарь Магщества.
- Мне пора, – сказала Медузия, закрыв сейф на ключ.
- Куда? – машинально спросил Бессмертник.
- Помимо вашей неожиданной проверки у меня есть и другие дела, – холодно отрезала Горгонова, выходя из кабинета.
Дальше выслушивать нытье Кощея она не собиралась.
Задумавшись, Медузия не заметила дорогу до своей комнаты. Меди зашла в свои апартаменты, и ее там ожидал очень приятный сюрприз. Вся комната была уставлена огромными букетами лилий в корзиночках. На столе лежала большая открытка. Медузия взяла ее в руки, открыла и прочитала. На ее лице появилась улыбка, сразу поднялось настроение.
«Сарданапал. Как мило. Твои сюрпризы все больше и больше удивляют меня», - подумала Меди.
Она села за стол и стала проверять самостоятельную работу третьего курса. Дети есть дети. Три двойки, две единицы, десять троек, одна пятерка и остальные четверки, – в целом неплохо.
Доцент Горгонова посмотрела на часы. Стрелки показывали на ужин. Как быстро пролетело время - а она даже не заметила. Всё этот Кощей! Прицепился с проверкой, три часа мурыжил! Не знал, к чему прицепиться, да и сглазить повода не было. Вот ведь нахал – пользуется должностным положением!
Медузия переоделась и пошла на ужин. Не доходя до Зала Двух Стихий, на лестнице, ее поджидал «очень приятный» сюрприз. Теперь Кощей Бессмертный был при полном параде: отполированная черепушка блестела в темноте, на позолоченных доспехах красовался новый девиз «Ты моя навеки!», в руках он держал дохлый кустик полевых ромашек. Такая картина не могла не вызвать у Меди саркастическую улыбку. Этот жест Кощей принял как сигнал к действию. Если в начале у него были какие-то сомнения, то теперь Бессмертник чувствовал себя рыцарем, который уже победил на состязаниях.
- О, свет моих очей! Бриллиант моего сердца! – начал подкатывать к Горгоновой он, протягивая вялый кустик.
- Это что, мне? – в ее голосе прозвучало раздражение.
- Конечно тебе. Столь дивные цветы! – но, заметив ее брезгливость, Кощей добавил: – Мы уже заранее должны думать о нашем семейном бюджете.
Медузия попыталась пройти, но Бессмертник преградил дорогу, обсыпая комплиментами (комплименты никак не связаны с деньгами, поэтому он их не жалел). Наконец ей удалось прорваться, но далеко уйти доцент не смогла. Кощей положил руку ей на поясницу, потом опустил ниже. Такого даже Сарданапал себе не позволял! Все волосы мигом обернулись в змей, но Медузия с невозмутимым видом спустилась по лестнице и зашла в Зал Двух Стихий, хотя каждая из ее змей жаждала укусить обидчика, но хозяйка не позволила (а вдруг змейки лишаться зубов, сломав их о железку?). Кощей же так и замер на тех ступеньках лестницы, где позволил себе распустить руки в полном нокауте. Бессмертник стоял минут пять в гордом одиночестве. У него был шок, ведь он ожидал любую реакцию: пощечину, запук, сглаз, боевую искру, но никак равнодушный уход. Змеи шипели, но не укусили! У нее всегда шипят волосы, когда он рядом! Кощей бросил в сторону корявые ромашки, которые Медузия так и не взяла. Сделав успокаивающий вдох и выдох, Бессмертник спустился в зал Двух Стихий, но не успел он дойти до преподавательского столика, - прямо в центре зала, - как с него слетели с огромным звяканьем - что привлекло внимание всех присутствующих - доспехи, обнажив синеющее худощавое тело в семейных трусиках, на которых красовалась надпись «Кощеюшка + Василисочка = ЛЮБОВЬ». Волна смеша прокатилась по залу.
«Вот стерва! - гневно подумал Кощей. - Я тебя уложу на лопатки! Посмотрим, как ты запоешь, надевая обручальное кольцо!»
Вначале Бессмертник покраснел, потом посинел от злости. Что-то непонятное процедив сквозь зубы, щелкнул пальцами, тем самым надев одежку. Не говоря ни слова и громыхая латами, сел за стол.
За ужином Сарданапал деликатно ухаживал за Медузией, не навязывая свое внимание. Меди с благодарностью принимала его заботу. «Старый козел! Как на него такая красотка обратила внимание?! Точно приворожил!» - гневно размышлял Кощей, искренне считая себя безупречным красавцем.
«Что эта консервная банка таращится на мою женщину?!» - тем временем подумал академик.
В целом ужин выдался без происшествий. Дети, как обычно, устроили войну булочками, да и не только ими. Первый секретарь Магщества вышел из Зала Двух Стихий с лапшой на ушах - в прямом смысле этого слова. Он не сглазил проказника лишь потому, что хотел показаться добрым перед Медузией (но, по правде сказать, Кощей не заметил, кто это сделал).
***
С ужина Таня возвращалась вместе с Катей, а Ягунчик быстро убежал ремонтировать свой пылесос. У него завтра тренировка, а труба ещё не заменена, к тому же, помимо трубы, он наверняка найдет еще много неисправностей.
- Его интересует только пылесос! На меня ноль внимания, а если обратит, то только фразой: «Катюш , слетай на Лысую Гору за щеткой для пылесоса. Там вышла новая модель» И всё. У него все темы касаются этого мешка для мусора. А когда начинаю говорить о серьезных отношениях… он уводит разговор в другое русло или переводит все в шутку! - возмущалась Лоткова.
Таня молча шла. Она не заступалась за друга, не вмешивалась в их отношения, да и была отстраненная.
- Таня, ты меня слушаешь? - Катя дернула ее за рукав.
- Да. Твой милый Ягунчик опять променял тебя на пылесос, - передала суть разговора Таня. - Если он тебя не устраивает, брось, - равнодушно пожала плечами она. Лоткова замедлила шаг от такой резкости.
- Тань, а ты с Ванькой рассталась? Он тебя обидел?
- Расстались. Не обидел. Понимаешь, Катерина, прошла любовь. Давай закроем эту тему. Я не хочу больше о нем говорить.
- Ты его ненавидишь?
- Он мне безразличен. Всё. Оставили этот разговор.
- Тебе не кажется, что ты изменилась - и не в лучшую сторону.
- Лоткова, у тебя развивающийся маразматизм. Ты зациклена на Ягуне. Если тебе с ним плохо - бросай, а мы с Валялькиным остались друзьями.
Голос Тани звучал ровно без эмоций. Такому холоду могла позавидовать сама Горгонова. Таня была безучастна, отстраненна, словно ее здесь не было, а был ее призрак, безликое отражение ее сущности. Лоткова, съежившись, помотала головой.
- Ладно, Танюша, спокойной ночи, - улыбнулась Катя и быстро ушла в свою комнату. У нее уже назревал план мести Ягунчику.
- И тебе добрых снов, - попыталась улыбнуться Таня, но у нее получилась лишь зловещая ухмылка.
Таня зашла в свою комнату, посидела за уроками. Завтра у нее лекция на третьем курсе - надо к ней подготовиться. Любит же доцент Горгонова эксплуатировать аспирантов! «Ну, всё, хватит. Пора спать», - приказала себе Таня. Забравшись под одеяло, она быстро заснула.
Странное ощущение страха, отчаянья заставило ее открыть глаза. Таня резко вскочила с кровати. Была глубокая ночь. Комнату наполнил кроваво-розовый туман. Таня сделала несколько шагов.
- Ягун, выходи! Твои дурацкие шуточки меня не интересуют. Это не смешно! Верно, Катя заметила, ты законченный эгоист! У меня завтра пары, - раздраженно произнесла Гроттер.
Сквозь толщу тумана пробирались мелодичные звуки. Напевала женщина манящий к себе, приятный мотив. Таня, словно заколдованная, поплыла в сторону звука, и ее ноги не касались пола. Мелодия усиливалась, добавлялись новые голоса. Таня хотела попасть в эпицентр столь дивного пения. Она стала видеть перед собой удивительные вещи:
Залитая солнцем детская площадка. Дети спокойно играют. Родители сидят и безучастно смотрят на
них. Нет веселого детского смеха. На детской площадке гробовое молчание!
Школа. Учебный класс. Учитель задает вопрос. Каждый ученик поднимает руку, желая ответить.
В классе царит тишина!
Офис. Рабочие. Все трудятся. Никто не выражает недовольство начальством. Всех всё устраивает.
На лицах застывшее выражение равнодушия.
Улицы чистые. Вежливые прохожие и соблюдающие правила дорожного движения машины.
Идеальный мир - все заняты только делом!
А Тане хотелось слушать и слушать. В этом что-то было манящее, прекрасное, пугающее, и в тоже время это было так неестественно. Неестественное поведение самих людей. Они словно были от всего отдалены, холодны, безучастны, несмотря на то, что их жизнь казалась идеальной. Люди словно куклы не проявляли никаких эмоций!
Мелодия затихла. Таня упала на пол в кучу пепла, встала, отряхнула руки и колени от него, не задумавшись, откуда он здесь появился, и осмотрелась. Она увидела громадную круглую площадку, выложенную мраморной плиткой в форме спирали. Четыре огромных каменных столба уходили вверх, смыкаясь полукружьями и поднимая потолок. Прямо в центе площадки, там, где спираль, казалось, обрывалась в никуда, стояла Таня. Странно - она это где-то видела. Ах, да, это первоначальный Тибидохс, место, где трон Древнира стал основой нынешней школы магии. Но, на месте, где стола Таня, должно было расти дерево. Где же оно? Она ещё раз осмотрелась вокруг, но не нашла глазами ничего похожего на многолетний дуб, потом посмотрела на свои руки. Пепел. Все руки и колени в пепле, она стояла в куче пепла! Но откуда здесь пепел? Кто испепелил дерево? Кто напевал столь дивный мотив?
Неожиданно перед Таней зажглись факелы.
Из темноты в темно - вишневых, с золотыми узорами, плащах вышли четыре фигуры. Они окружили Таню. Она хотела убежать, но не смогла даже пошевелиться.
Таня вздрогнула. Стоящая перед ней дама сбросила капюшон. Остальные последовали ее примеру. Таня с любопытством рассмотрела их. Они были похожи на прекрасные фарфоровые статуэтки. У ни была белая с мраморным отливом кожа, тонкие длинные пальцы, бледные лица, алые губы, пышные черные длинные ресницы, изящные брови, яркие выразительные глаза, но безжизненно ледяной взгляд. Незнакомки имели неестественно насыщенные цвета волос: с белоснежными, как первый снег, прядями - первая; черные с сизым отливом, как перо у ворона, - вторая; изумрудно-зеленые волосы у третей; голубые, как лазурное море, - у четвертой.
- Кто вы? - ели выдавила из себя Таня.
- Нианы, - эхом пронеслось по залу. - Но это тебе знать необязательно, раб!
- Что вы сделали с деревом? - спросила малютка Гроттер: ей стало жаль дерево.
- Оно здесь ни к чему, - ответила брюнетка.
- Зачем я вам? Что вы задумали? - отчаянно закричала Таня, понимая, что их взгляды гипнотизируют не только ее тело, но и мысли.
- Слишком много вопросов, Татьяна Леопольдовна Гроттер, - холодно оборвала волну ее паники блондинка.
- Мы хотим мира во всем мире! Мы тебе показали частичку нашего мира. Разве он не прекрасен? В нем нет обмана, боли, страданий. Нет эмоций! Нет места предательству. Люди не будут жить под гнетом капризных божков и насмешек магов. Магия будет во благо человечеству, - сказала зеленовласая красавица.
-Больше не будет зависать интернет. Не будет хакеров, вирусов и компьютерных игр. Компьютер только для работы,- добавила девушка с голубыми волосами.
- Мы построим идеальный мир, а ты - лишь промежуточное звено для достижения цели, - произнесла брюнетка.
Их речь пронизывала всё вокруг, пугая жестокостью, и Таня чувствовала, что все слова - правда. Под маской идеала скрывалось что-то нехорошее, опасное, жестокое. У Тани закружилась голова.
- Хватит слов, - приказала блондинка.
У дам в руках возникли мечи, направленные острием на Таню.
- Ты будешь выполнять наши приказы! Ты будешь убивать по приказу! - эхом разнеслось по залы. - Ты будешь убивать по приказу! Ты будешь убивать по приказу! Вот тебе первое задание: ты должна вернуть нам нашу сестру!
***
Таня возвращалась в свою комнату. В руках она сжимала маленькую сферу из стекла, внутри которой находилось зелье. Внутри Тани боролись две сущности: рабыня ниан готовая слепо выполнять приказы хозяина, и душа свободного человека требовавшая справедливости и права выбора. Таня чувствовала себя марионеткой, обида разрывала ее изнутри. За своими размышлениями она и не заметила, как чуть не столкнулась с доцентом Горгоновой, которая шла к Сарданапалу составлять отчет.
- Аспирантка Гроттер, - строго обратилась Медузия.
«Разбей, разбей, разбей…» - зашумело в голове у Тани. Она разжала руки. Шарик, коснувшись пола, разлетелся на множество осколков, освободив зелье. Таню и Медузию окутал густой синий туман с ароматом фиалок.
