Глава 16. Не стоит посягать на чужое, или Самый страшный момент

Белла не находила себе места.
Её Эдвард, её любимый муж сказал ей, что почти не видит свою прежнюю Беллу.
И это было правдой… девушка была растеряна и измучена. Самой большой ценностью в её жизни был Эдвард… и она чертовски боялась потерять его. А ей казалось, что это может скоро произойти… потому что он так обижал её своим недоверием.
Она недоумевала – неужели она сделала мало, чтобы стать ему хорошей женой? Она отдала ему всю себя, она не знала, что ещё сделать, чтобы он поверил, что она всегда будет с ним. Она не знала, что сделать, чтобы заслужить его доверие.
Умом она осознавала, что Эдварду так лучше, что ему виднее, раз он скрывает что-то от неё… но ей было обидно. Она ведь была предана ему до кончиков волос.
Всё это внушало ей мысль о том, что Эдвард может отказаться от неё.
Он ещё спрашивает её… ну ведь не может же она в открытую сказать ему, что ей ужасно СТРАШНО!
Эдвард начал просыпаться. Его руки, крепко сомкнутые вокруг Беллы, медленно разжались, но лишь для того, чтобы обнять её снова.
Каллен открыл глаза и встретился с любимыми шоколадными озёрами жены.
- Доброе утро, родная, - тихо прошептал он.
- Доброе, милый. Нужно что-нибудь?
- Не нужно. Нужна. Ты.
Он притянул её к себе и бережно поцеловал.
И все страхи Беллы испарились, когда он с улыбкой шепнул «Я люблю тебя, моя сладкая» и нежно лизнул её нижнюю губу…
А после обеда к ним приехали Эммет и Розали.
- Привет, ребята, - они вошла в палату.
Белла обняла их по очереди.
- Как ты, брателло? – Эммет сел рядом с Эдвардом.
- Нормально. Швы недавно сняли, почти поправился. Белла… дай, пожалуйста, воды…
- Сейчас, - она налила воды из кулера и дала Эдварду, следя за тем, чтобы ему было удобно пить лёжа.
Эммет улыбнулся, глядя, как Белла воркует над мужем. Такая хрупкая и такая заботливая… во всём её поведении буквально сквозило то, что никого дороже Эдварда у неё нет и быть не может.
Но… он чувствовал, что между ними что-то произошло. Совсем как в канун шестнадцатилетия Беллы, когда Эдвард осознал, что его тянет к ней. Это было плохо, очень плохо, и история повторялась.
Эммет многозначительно взглянул на Эдварда, и тот его понял.
- Дамы, вы не могли бы нас оставить на пару минут, - обратился Эм к девушкам.
Белла тревожно взглянула на мужа, тот с трудом нашёл в себе силы улыбнуться ей.
Снова тайны.
Снова недоверие.
Ну что же она делает не так?!
- Белла, всё хорошо. Мне нужно обсудить с Эмметом кое-какие деловые вопросы, вряд ли тебе это будет интересно. Поболтайте с Розали. Мы недолго.
Неохотно, но Белла покинула палату вместе с Розали.
И как только за девушками закрылась дверь, Эдвард нетерпеливо спросил:
- С ним всё по-прежнему?
Эммет сел рядом с братом.
- Сидит в подвале офиса, как ты и просил.
- Кормите?
- Да. Но, Эдвард, я не понимаю, - нахмурился Эммет, - ты хочешь из него сделать домашнюю собачку? Давно бы уже пришили и всё.
Эдвард резко поднял голову.
- Идиот. Он посягнул на то, что принадлежит мне. На мою женщину, - он снова чуть не зарычал,- на мою жену. И поэтому он должен сдохнуть только от моей руки. Я убью его сам. Я должен видеть, как он будет корчиться от боли, как будет захлёбываться в собственной крови. Он должен испытать не меньшую боль, чем мы с Беллой тогда. Хотя возможно ли это?.. Но неважно, главное, что я уничтожу его. Сам. Это – то немногое, что я ещё могу сделать для Беллы.
Эммет напрягся.
- То немногое? – с подозрением переспросил он. – Ты что это удумал, а?
Эдвард закрыл глаза.
Это будет больно.
- Я расскажу ей всё о себе. То, какой я ублюдок на самом деле. Я не могу больше. Она так смотрит на меня… не укоризненно… но будто просяще. Она так ко мне привязана.
Эммет даже вспылил.
- Только не говори, что это обременяет тебя!
- Ты что? – Эдвард приподнялся на кровати. – Ты с какого дуба рухнул? Эммет, я… я её так люблю. Мне иногда кажется, что даже больше, чем женщину. Как сестру-близнеца. Как самую близкую подругу. Как… как свою вторую половину, и это не громкие слова… без неё меня никогда не будет, тебе ли не знать. И я готов наизнанку вывернуться, если ей будет хорошо от этого. Но…
- Идиот, идиот… - зашептал Эммет, закрывая лицо руками. – Знаешь… я почти готов тебя возненавидеть за то, что ты делаешь с ней. Ей ведь нужен только ты, а ты забиваешь себе голову всякой чушью. Неужели ты не замечаешь этого? Да будь ты слепым инвалидом с синдромом Паркинсона, она и тогда была бы счастливейшей женщиной на свете, потому что это ТЫ.
- Ты начитался «Джен Эйр»? Эммет, я знаю, что она любит меня, но она заслуживает куда лучшего, чем я…
- «Я знаю, что она любит меня, но…» - передразнил Эммет. – Придурок ты, а ещё старший. После слов «она любит» вообще не должно быть никаких «но». И знаешь, по-моему, она совсем не задумывается над тем, чего заслуживает. Её, по-моему, больше волнует то, чего она хочет, а хочет она только одного. Тебя.
Эдвард закрыл глаза.
Возможно ли это?
Возможно ли, что его маленькая Белла, выращенная, как самый драгоценный и оберегаемый цветок, с любовью и трепетом, окажется настолько сильной, что сумеет… принять? не оттолкнуть мужа-убийцу?
Если бы при каком-то стечении обстоятельств это произошло… счастливее Эдварда не было бы человека на земле.
Но это жизнь.
И Белла, привыкшая к тому, что её муж всегда являлся для неё образцом во всём, её нерукотворным идеалом, может не выдержать такого удара.
Каллен вздрогнул от отвращения к самому себе, когда представил свои руки на её белоснежной коже.
Бедная его девочка, что её ждёт…
Но выбора не было. Лгать и притворяться дальше было уже невозможно.
- Ладно… - прошептал он с закрытыми глазами, - разберусь с этим позже. – Что там у нас с документами?
Эммет повеселел.
- Тебе осталось подписать отказ от последнего филиала, - он достал из папки, которую принёс с собой, лист бумаги, - и ты официально человек, не связанный более с криминалом. Целуй ноги своим юристам, братец, - ухмыльнулся он.
Эдвард взял бумагу в руки… он ничего не видел из того, что там написано.
Все его мысли крутились только вокруг Беллы.
Это всё ради неё.
Он мог тешить себя мыслью, что сделал всё для её безопасности и спокойствия.
Хотя бы так…
Он оставил свою подпись внизу листа.
Вот и всё… он почувствовал, что мог дышать свободнее.
С его плеч рухнуло громадное ярмо, годами сковывавшее каждую мысль.
Но теперь…
«Белла, я люблю тебя».
Её не было в комнате всего каких-то несколько минут, а он уже успел по ней соскучиться.
Но дела были ещё не закончены.
- Эм, когда мы можем вернуться домой?
- Лучше прямо сейчас, - ответил тот. – Я говорил с Аро, тебе уже всё можно. Разумеется, поначалу нужно быть аккуратным… но чем раньше ты разделаешься с Блэком, тем тебе же будет спокойнее.
«Итак, план на день, - подумал Эдвард, - вернуться домой – убить Джейкоба Блэка – и… потерять Беллу…»
Это невыносимо.
Но это было так.
- Ну, удачи, - Эммет поднялся и пошёл к двери.
И когда он уже взялся за дверную ручку, Эдвард прошептал:
- Он сказал ей, что я мёртв…
Эммет остановился.
- А… она?
- А она не поверила, Эм, - Каллен-старший посмотрел на брата со смесью восхищения, удовлетворения, гордости и какой-то горько-нежной радости… - Она не поверила. Она знала, что я жив.
- Она очень тебя любит. Держи это в голове. И не смей делать ей больно. – Эммет покинул палату.
Спустя минуту туда вошла тихая, как предрассветное небо, Белла.
Эдвард сел на кровати и взглядом позвал её сесть рядом с ним.
Им не нужны были слова. Только одним взглядом они способны были передать друг другу всю гамму эмоций, укоренившихся в них.
Четыре поцелуя на её руках… они были привычными, но в душе Беллы отзывались как-то по-новому…
Она смотрела на него так нежно и ласково, что ему стало даже щекотно от этой нежности.
Рядом с ней было так легко обо всём забывать.
Небритой щекой он прислонился к тыльной стороне её ладони. Она мягко улыбнулась от такого простого, но такого важного для неё жеста.
Это больше, чем любовь. Это прорастание друг в друга всеми клеточками, биение своего сердца в груди любимого человека…
- Белла… мы возвращаемся домой.
От неожиданности девушка открыла глаза, прикрывшиеся от невинной ласки мужа.
- Домой…
Эдвард кивнул.
- Домой.
Эти слова заставили Беллу задуматься кое о чём.
Если он готов вернуться туда, где они любили друг друга столько лет… то для них ещё не всё потеряно. Она сумеет доказать ему, что может быть для него той, кому можно доверять, самым надёжным тылом и самой верной женой.
Он заметил, как изменилось её лицо.
- Белла, - он аккуратно коснулся бархатистой кожи кончиками пальцев, - посмотри на меня, пожалуйста.
Девушка послушалась.
В её глазах блестели слезинки… Эдварда будто током ударило.
- Белла… что… что с тобой… Маленькая, не плачь, я… - он не знал, что ей сказать, он был растерян.
Она… не хочет возвращаться?
- Нет-нет, ничего, я… - она замотала головой и быстро вытерла глаза практически детским жестом, - я просто люблю тебя. Очень сильно.
«Очень сильно…»
- Белла, поцелуй меня, - сказал он, и это было так… властно и требовательно, что ему даже и самому страшно стало.
Она не улыбнулась.
Подсев к нему ближе, она опустила руки на его плечи и прижалась к его губам.
Стоило ему почувствовать этот вкус… как он будто опьянел.
Забыв про лёгкую, но ощутимую боль в плече, он крепко обнял Беллу, пересаживая её к себе на колени.
Его губы атаковали её рот с такой силой, что девушка чуть не задохнулась.
Этот поцелуй был глубоким и отчаянно горьким в своей нестерпимой сладости…
«Белла… Белла… Белла…» - стучала, звенела, взрезала мозг одна иступлённая мысль.
Девушка терялась от действий Каллена.
Что с ним? Что он делает?
Нежно гладя его волосы, она пыталась успокоить его, вразумить… но это было бесполезно.
Поцелуй напоминал ей прощание, неохотное, жадное, но прощание…
Она прижалась к нему почти с отчаянием.
Он целовал её голодно, безапелляционно, терзая нежную кожу, любимые сладкие губы и мягкий аккуратный язык.
- Я люблю тебя… - тихо простонал он, оторвавшись от её губ и бережно коснувшись губами плеча.
Девушка уткнулась в его шею.
- Эдвард… я… я не понимаю, что происходит. Это всё…
- Шшш, - мягко прошептал он, обнимая девушку. – Всё хорошо, любовь моя. Я здесь. Я люблю тебя, моя родная. Сейчас мы вернёмся домой, - он поправил упавший ей на лицо каштановый локон, - а потом всё будет хорошо. Совсем хорошо.
Он нёс полный бред. Но поцелуй любимой успокоил его, и сейчас он даже сам готов был поверить в собственную ложь.
Белла улыбнулась… и он увидел её.
Свою прежнюю любимую искорку-Беллз.
Вот же она. Стоило только сказать, что всё будет хорошо, и она поверила. Просияла и снова загорелась тем огоньком, который всегда светился в её душе и манил Эдварда к себе.
А как же по-другому? Так было всегда.
И когда они ехали домой наедине (Эммет и Розали решили дать им побыть вдвоём), Белла, прижавшись к его плечу, прятала свою улыбку в его джемпере, а он касался губами её волос и улыбался.
Он поверил в собственную иллюзию на ближайший час. Его измученное сердце нуждалось в этом последнем кусочке счастья рядом с любимой женщиной.
И Белла была счастлива. Она снова поверила в ложь Эдварда. Ну, для неё-то его слова всегда были непреложной истиной…
Наконец они подъехали к дому… раньше, чем Белла успела сделать шаг по подъездной дорожке, Эдвард подлетел к ней и, подхватив на руки, понёс в дом.
- Эдвард, тебе же нельзя, что ты делаешь?! – Белле было и смешно и в то же время не до смеха.
- Да какая разница, Беллз, я тебя люблю…
Белла укоризненно покачала головой, но Эдвард уже поставил её на пушистый ковёр в прихожей.
- Соскучилась по дому?
Белла кивнула, глядя в лучистые глаза.
- Очень… - для неё это был не просто дом. Это был практически храм…
Он бережно взял её лицо в ладони и коснулся губ губами…
Так нежно.
Оба потерялись в пространстве.
Абсолютный космос…
У Беллы почти подкосились ноги от нежности, которая исходила от Эдварда волнами и буквально топила её…
Не разрывая поцелуя, он снова взял её на руки и понёс наверх.
Спустя минуту они были в своей спальне.
- Я надеюсь… ты оставил охрану в поместье… - прошептала Белла, ласково проводя носом по его ключице.
- Ммм, Белла… это всё, что тебя волнует…
- Так оставил или нет? – Белла подняла на него глаза.
- Я люблю тебя, - улыбнулся он, наклонившись и задевая кончиком носа её нос. – Оставил. И не думай больше ни о чём…
Внутри у него кипел настоящий вулкан.
Он был мерзавцем… но он не мог отказать себе в любимой женщине ещё один… последний раз.
К тому же Белла так обнимала его… у неё так учащалось дыхание от его прикосновений… да чёрт, это была ОНА, Белла, девочка, которая всю жизнь была ЕГО, и этим всё было сказано.
Девушка напряглась.
Он так исступлённо целовал её лицо и шею, не удосужившись даже раздеть, так торопливо, и это было страшно. Впервые в жизни ей было не по себе от поведения Эдварда.
Девушка вдруг остановилась, перестав отвечать на действия мужа.
Он был таким лихорадочно-страстным, настолько пламенно-жаждущим… будто пытался успеть что-то.
Что-то последнее.
И ей нужно было сказать ему, сказать сейчас, именно сейчас кое-что крайне важное…
- Эдвард… - прошептала она, глядя в порочно потемневшие изумруды мужа, - я тебя люблю. И даже если я вдруг умру, я буду любить тебя всегда. Этого ничто и никогда не изменит, - произнесла она уже с уверенностью.
Каллена внутри будто выхолостили.
Как… как она смогла нашептать ему именно то, что он так жаждал услышать…
Ну как?..
- Белла,- глухо застонал он, стягивая с неё куртку и обнажая для себя её сливочную кожу, - я обожаю тебя. Ты мой единственный смысл, моя девочка… ты удерживаешь меня в человеческой жизни. Я бы умер без тебя… я сейчас не лгу. Я давно бы уже вскрыл вены, если бы в моей жизни не было тебя. Ты ангел. Я тебя не заслуживаю.
Белла застыла, непонимающе и возмущённо глядя мужу в глаза.
- Что… что ты говоришь? Прекрати, прекрати, - она приподнялась на цыпочки и начала целовать его щёки, глаза, подбородок, - перестань, прекрати, что ты… что ты собираешь глупости, - бормотала она между поцелуями.
Опьяняюще-нежная Белла.
Эдвард с трудом противостоял туману в голове, насылаемому на него этой хрупкой точёной красавицей.
Да что она, совсем идеальная, что ли… тогда он не имеет права осквернять её своим телом, даже в последний раз.
Она продолжала целовать его… но всё же он оторвался от её губ.
Пусть и с немыслимым трудом.
Но его руки всё ещё обнимали её, а губы предельно бережно и аккуратно касались нежной кожи щёк.
Не так сразу.
Нет.
Он прижал Изабеллу к себе, его ладони бережно гладили её хрупкие плечи.
Белла, Белла, Белла, Белла…
Он дожжен ещё кое-что сделать для неё, я для этого ему понадобятся револьвер и автомобиль.
- Белла, - он намеренно избегал слов «любимая», «дорогая» или «любовь моя», - у меня есть ещё одно незаконченное дело. Я оставлю тебя часа на полтора.
Она подняла на него взгляд. Каким-то шестым чувством она ощущала хаос внутри него.
- Ты вернёшься?
Он нежно улыбнулся ей.
- Разумеется, ангел мой. Я вернусь, разве могу я не вернуться к тебе. И когда я вернусь… мы поговорим обо всём. Решительно обо всём. Я знаю, что тебя волнует. И я обещаю, мы разберёмся со всем, что тебя тревожит.
Её тревожило только одно – его недоверие. Но он пообещал разобраться.
Оставив аккуратный поцелуй на виске девушки, он пошёл в кабинет взять револьвер.
А вернувшись к Белле попрощаться, он просто замер на месте.
Она стояла возле окна, хрупкая и неустойчивая, обняв себя руками.
Кожей он почувствовал её ошеломляющий страх.
И это всё из-за него…
Белла чувствовала – Эдвард настроен на что-то, и он был настроен неправильно.
Как будто он не понимает, насколько она его любит.
И Эдварду стало страшно, потому что он понял, что страшно Белле.
А ей действительно было очень страшно.
- Беллз, - чуть слышно позвал он.
Девушка обернулась.
Взглядом она будто испытывала Эдварда, глядя в самую глубину его души… её волнение выдавало лишь то, как нервно она покусывала нижнюю губу.
Её глаза будто шептали ему: «Не забывай обо мне».
Белла напряжённо вглядывалась в уставшее лицо любимого.
Он измучил сам себя, и между бровями даже, кажется, пролегла первая морщинка.
Ей нужно было знать. Знать точно.
- Эдвард, ты любишь меня?
Он посмотрел на неё со смесью горечи и лёгкого удивления; она ещё сомневается.
- Да, Белла. Я люблю тебя.
Он смотрел на неё так серьёзно, но Белле было этого мало.
- Поцелуй меня. Сам.
Она то ли просила, то ли требовала.
Ей нужно было видеть, как Эдвард подходит к ней, как наклоняется, как обнимает, как он сам хочет этого, а не просто отвечает на её ласку.
Она боялась его потерять.
Каллен, не разрывая зрительного контакта с женой, медленно подошёл к ней. Это напрягло девушку ещё больше, будто бы он не хотел…
Но он хотел, он безумно хотел поцеловать её. Он просто не решался до неё дотронуться, по сравнению с ним она была слишком безгрешной.
Наконец вот он, последний шаг… Эдвард, глядя ей прямо в глаза, твёрдо взял её лицо в ладони, так что даже при большом желании она не смогла бы отстраниться, и их губы столкнулись в отчаянном, напряжённом, глубоком поцелуе.
Боже…он целовал её так голодно, он был уверен, что это их последний поцелуй, и Белла ощущала это.
Он пытался зацепиться, успеть поцеловать её ещё раз, ещё раз приласкать её, выразить свою любовь, своё желание, свою нежность, а она всего лишь хотела показать ему, что она любит его, успокоить, уверить в себе и в своей преданности… и поцелуй получился самым странным, который у них когда-либо был. Нежность, горечь, отчаяние и лихорадочная страсть…
Она тихо застонала в его губы… он рыкнул в ответ и ещё сильнее стиснул её руками, запуская пальцы ей в волосы и притягивая ближе, чтобы как можно дольше не отпускать…
Он никогда не был ТАКИМ. Ни-ког-да.
«Что же ты делаешь, Эдвард…» - билась в её голове одна единственная мысль, пока она задыхалась.
Она так сильно его любила.
Он был для неё целым миром, и сейчас в этом мире произошло что-то нехорошее.
Эдвард, Эдвард…
Ей показалось, что мир рухнул, когда он всё-таки оторвался от её губ и, зарывшись носом в волосы, крепко обнял.
Ему снова хотелось поцеловать её… но нет.
Этот их поцелуй был последним.
- Я люблю тебя, - прошептала Белла, зарываясь лицом в рубашку мужа.
- И я тебя, родная, - шепнул он, бережно касаясь губами её волос.
Она любит.
И она имеет право знать, что он собирается сделать.
Он хотел, чтобы она знала – он делает это ради неё.
- Белла, - глухо произнёс он, - сейчас я должен поехать и убить Джейкоба Блэка.
- Тебе угрожает что-нибудь? – мгновенно подняла голову девушка.
Он даже не сразу понял, что в её вопросе ему показалось неправильным.
- Нет… мне нужно будет только выстрелить. Подожди, - он сообразил, - ты поняла, что я тебе только что сказал? Ты услышала, что я собираюсь убить человека?
- Он не человек, Эдвард, - тихо, но уверенно произнесла Белла, глядя в мужу в глаза. – Он пытался разлучить нас. Он посягнул на неприкосновенное. Он лгал мне, что ты мёртв. Он пытался меня изнасиловать.
Эдвард еле слышно зашипел, сжимая руки Изабеллы.
- Что?..
Белла кивнула.
- Да, но ты помешал ему. Ты приехал как раз в тот момент, когда… ну, ты понял. Я бы и сама его убила, если бы могла. Поэтому езжай… и обязательно возвращайся.
Разумеется, Эдвард вернётся… но он дико боялся того, что произойдёт потом.
Его поразило то, что Изабелла благословила его на убийство.
Но он оправдал это тем, что Блэк посягнул на то, чтобы разрушить их любовь.
Ничего не изменилось.
- Белла, я люблю тебя. Ты должна всегда это помнить, - он бережно поцеловал её руку, прижавшись губами к прохладным пальчикам.
Она нежно улыбнулась.
- Я тоже люблю тебя, родной мой.
Вот и время ехать.
Эдвард последний раз посмотрел жене в глаза.
«Всё, что я делаю, я делаю только ради тебя…»
И она поняла.
«Я знаю и ценю это, любимый мой. Езжай. Я жду тебя».
Он отвратительно чувствовал себя, когда выехал из дома.
Он не знал, что Белла стоит за портьерой, наблюдая за тем, как отъезжает его машина, и вытирает редкие слезинки, вызванные страхом перед неизвестностью.
Он не знал, что она только и думает о том, как бы Эдвард не отказался от неё.
Он знал только одно – что Белла рассчитывает на него.
Он был обязан сделать это теперь.
Нет, он никогда не сомневался в этом, но теперь обязательство перед самим собой превратилось в обязательство перед Ней, а это было куда серьёзнее.
Он приехал к пятиэтажному дому, занимаемому центральным офисом его фирмы.
Блэк здесь, в подвале.
Каллен почувствовал непреодолимый приступ ярости… ничего, ничего. Он поквитается с этим ублюдком за все Её страдания.
Его проводили в дальнюю комнату на цокольном этаже и он, проверив заряд револьвера, открыл дверь.
В небольшой и чистой пустой комнате, прикованный за правую руку к давно неработающей трубе, лежал мужчина.
Он лежал на боку, отвернувшись к стене.
Эдвард прислонился к стене и демонстративно прокашлялся.
Блэк повернулся и, сощурившись, посмотрел на Эдварда одним глазом.
- Привет, ублюдок, - презрительно выплюнул Эдвард.
- Привет, - чуть хрипло прошептал Блэк. – Давай уже убивай меня.
Эдвард фыркнул.
- Ну неужели ты так просто смирился…
- А разве у меня есть выбор?
- У тебя никогда его не было, - ледяным голосом оборвал его Эдвард. – Почему ты думал, что у тебя есть выбор, когда ты увидел… - на секунду Эдвард замешкался, ему не хотелось даже упоминать имя его Беллы здесь, - когда ты увидел Её в моём доме? Ты видел, что она моя. Ты видел, как она смотрит на меня. Почему ты решил, что можешь пытаться разрушить это? Ты понятия не имел, как мы выстрадали нашу любовь и через что мы прошли. Ты понятия не имел, как себя чувствовал я, когда понял, что люблю её. Ты не имел ни малейшего представления о том, как сложно нам это далось. Так какого хрена, - Эдвард начал закипать, - какого хрена, я тебя спрашиваю, ты решил, что можешь использовать мою любимую женщину в своих целях?! Какого хрена ты посмел попробовать отнять её у меня? Неужели ты думал, я тебя не найду?! Неужели ты думал, я сдамся? Никогда, слышишь, - он наклонился к Джейку, и тот даже испугался его пронизанного ненавистью взгляда, - я. Бы. Никогда. Не отдал. Мою. Беллу. Тебе. Никогда и ни за что.
- А если бы она сама захотела уйти? – прошептал Блэк.
Эдвард усмехнулся.
- Это другой разговор. Но она не захочет, потому что слишком любит меня, и это, пожалуй, её главная проблема. Скажи мне… зачем она была нужна тебе? Поразвлечься? Тебе мало было шлюх с любого перекрёстка? Отомстить мне? Да лучше бы ты меня убил… Она моя жена… - зарычал он. – Почему именно она? За что?
Джейкоб внимательно посмотрел на Каллена.
- А если я её люблю…
Эдвард готов был растерзать его собственными руками.
- Ты не любил её. Никогда. Если бы ты её любил, ты бы оставил нас в покое. Ты дал бы ей быть счастливой со мной. Твои собственнические инстинкты пересилили всё. Так нельзя. Помнишь… твой отец был влюблён в мою мать?
Джейк сморщился. Естественно, он помнил.
- Вот именно. Он нашёл в себе силы отпустить её. А ты нет. Вот в чём разница. Знаешь… она ждёт меня. Мне не до болтовни с тобой, - Эдвард поднялся и взвёл курок.
- Она знает? – тихо спросил Блэк.
Эдвард понял, о чём он.
- Да. Я предупредил её перед тем, как выехать.
Блэк ничего не ответил… и Эдвард молчал.
Он долго размышлял над тем, как ему убить Блэка.
Он хотел сделать это жестоко.
Он хотел сделать это больно.
Он хотел отомстить ему за каждую секунду, проведённую им вдали от Беллы.
Но… он и не хотел.
В нём изменили что-то, надломили её слова «И даже если я вдруг умру, я буду любить тебя всегда. Этого ничто и никогда не изменит».
Он не хотел быть ещё большим чудовищем, чем он был.
Он знал, что Белла уйдёт, когда он всё ей расскажет, но его душа всегда принадлежала ей одной… и он не хотел, чтобы у неё было что-то грязное.
Он выпрямился и отошёл к стене, чтобы на него не брызнула кровь.
- Ты сделал ей очень больно. Женщине, которую ты никогда не любил. И ты умираешь именно за это. Я ненавижу тебя, Джейкоб Блэк. Прощай.
В гробовой тишине раздался выстрел… с хриплым рыком Блэк дёрнулся и застыл… навсегда.
Под его головой растекалась лужа алой жидкости.
Ну вот и всё…
Эдвард смотрел на труп Блэка со смешанными чувствами.
Нет, он был рад, что больше его девочке не угрожает этот сумасшедший.
Но… теперь ему осталось самое страшное – вернуться к любимой и донести до неё мысль о том, что если у неё есть хоть капля здравого смысла, она оставит его.
И когда она сделает это, он будет обречён на бессмысленное существование, он даже с собой не сможет покончить, потому что у него не хватит сил сделать это, пока жива Белла, пока у него будет шанс видеть её хотя бы издалека.
Нет, он не собирался преследовать её. Ей нужно было зажить своей жизнью.
Но шанс…шанс был всегда…
Он не заметил, как оказался дома.
Он не заметил, как вошёл в их спальню… он пришёл в себя и понял, где он, только тогда, когда увидел любимую женщину, сидящую в глубоком кресле к нему спиной.
Когда он вошёл, она обернулась.
Увидев, что это он, Белла стремительно поднялась с кресла… она хотела было обнять его, но что-то её остановило, и она просто смотрела мужу в глаза…
«Всё?»
Эдвард еле заметно кивнул.
«Да».
Она выдохнула почти что с облегчением.
«Хорошо, любимый».
Но нужно было сказать и что-то вслух.
Эдвард прочистил горло.
- Белла… нужно поговорить.
Она нервно переступила с ноги на ногу.
- Я тебя слушаю.
Эдвард набрал воздуха в грудь… сейчас всё, всё закончится.
Всё для него.
Он отошёл к окну. Он был не в силах смотреть на неё.
- Белла… - тихо начал он, - я должен рассказать тебе всё о себе.
- Эдвард, я…
- Шшш… - голос жены принёс ему почти ощутимую физическую боль, - дай мне договорить, Беллз.
И слова будто сами начали рождаться в нём, он говорил, говорил и говорил, впервые за всю жизнь он изливал любимой душу, он не замолкал ни на секунду, он говорил ей про всё, и про Карлайла, и про убитого Кайуса, вспоминал, что когда его убили, он провалялся на ковре у её ног, ног четырнадцатилетней непонимающей девочки, всю ночь, сказал, что все вещи, которые окружали Беллу сейчас, были куплены на чистые деньги… но он не утаивал ничего.
Ничего. И он рассказывал ей о том, как это страшно – ломка, и рассказывал о том, сколько героина с его помощью переправили через океан, и говорил о том, что если бы он сам был наркоманом, то это было бы хуже, чем любая смерть…
Белла больше не перебивала его.
Он стоял к ней спиной с закрытыми глазами, пока говорил, и не видел её глаз… но он чувствовал, что ей тяжело.
- Сегодня утром, когда я попросил тебя выйти из палаты, я подписал отказ от последнего пункта моего первого бизнеса. Всё. Но это ни в коем случае не искупает всех моих грехов. Я преступник. Я убийца.
Белла по-прежнему молчала.
- Теперь ты, маленький ангел, имеешь полное право оставить меня. Потому что с этого момента ты знаешь обо мне всё. И более я твоего хорошего отношения не заслуживаю.
И он был готов умереть, когда услышал её тихий нерешительный голос:
- Эдвард, как ты мог?..
*******************************
Глава 17. Неожиданно ли…

В комнате двое. Молодой мужчина и хрупкая девушка.
В ожидании приговора он опустил голову, и вот звучит её тихий голос:
- Эдвард… как ты мог?
Каллен явственно услышал её еле сдерживаемые всхлипы. Ну вот, теперь она плачет из-за него. Он чудовище.
И ему было нечего сказать. Он должен был дать ей время на осознание произошедшего…
… но она сказала то, что он никак не ожидал услышать:
- Как ты мог думать, что я могу уйти по собственной воле?
Эдварда будто обухом по голове ударили, кровь резко прилила к вискам, создавая шум в ушах.
ЧТО?
С трудом управляя внезапно одеревеневшим телом, он развернулся к девушке вполоборота:
- Прости… что?
Она стояла, обняв себя руками. С закрытыми глазами она была похожа на статую. Волнение и сумасшедший страх выдавали лишь еле заметно дрожавшие губы и чуть покрасневший носик.
В наступающей темноте её кожа казалась нежно-кремовой.
Ангел.
- Ты совсем-совсем не понимаешь, - грустно прошептала она, - ЧТО я к тебе испытываю…
- Белла… - её слова причинили ему страшную боль, - я знаю, что ты любишь меня, но…
- Боже, Эдвард, - перебила его Изабелла, - я не просто люблю тебя, пойми наконец. Ты – это без преувеличения вся моя жизнь. Если ты… если ты скажешь мне пойти и убить, я пойду и убью. Если скажешь, чтобы я ушла – я уйду, конечно, я не смогу жить без тебя, но я сделаю это, если ты скажешь. Я всё сделаю, что бы ты ни сказал, и если ты скажешь, что это правильно, это будет правильно. И как бы ни поступил ты, это не вызовет моего осуждения, я приму…
Слова любимой жгли его хуже раскалённого железа. У него даже закружилась голова, до того он не верил в реальность её слов. Такого же просто не может быть…
- Белла, Белла, Белла, о чём ты говоришь… Пойми наконец, я убийца, я чудовище. Ты понимаешь? Я – чудовище…
- Мне всё равно. Я люблю тебя, - пожав плечами, возразила она.
- Белла… ты понимаешь, что из-за меня уже страдали и умирали люди? – терпение Каллена было на исходе…
- Мне всё равно, я люблю тебя, - а на глазах девушки уже выступили слёзы…
- Белла! – сорвался он. – Эти руки, - он дёрнул рукава вверх и показал ей ладони, шагнув к ней, от неожиданности она вздрогнула, - ты хоть представляешь, сколько, сколько на них смертей?!
- Мне всё равно! – не выдержала и Белла, - всё равно, слышишь ты?! Я люблю тебя! Эдвард, ты – это моя единственная правда, и если ты скажешь, что Земля треугольная, а небо жёлтое, я поверю! Зачем, почему ты пытаешься оттолкнуть меня? Ты всё это время был сам не свой, и я только и думала, что не нужна тебе больше! Что я сделала не так? Почему ты мне не доверяешь?
Она не понимает…
Обессилев, Каллен опустился на пол.
Внутри него его душа скручивалась, сжималась в тугой колкий комок нервов, не веря словам любимой.
В отчаянии он запустил пальцы в волосы, его трясло, он ничего не видел, ничего не слышал… только чувствовал.
Чувствовал, как нежные руки обнимают его, жемчужные слезинки падают на его рубашку, чувствовал её быстрые, горячие поцелуи и пальцы, аккуратно гладящие его по волосам…
Бессознательно он крепко обнял её, прижимая к себе.
Эдвард…
Эдвард…
- Эдвард, - шептала Белла, сидя рядом с ним, обнимая его и не замечая своих слёз, - Эдвард, всё в порядке. Теперь всё будет хорошо. Дорогой, посмотри на меня, ну же. Это я, Белла.
- Белла… - прошептал Каллен, будто загипнотизированный её именем.
- Любимый мой… хороший… Не отказывайся от меня, я прошу. Разве ты… не любишь меня больше?
Каллен резко поднял глаза на заплаканную девушку.
- Белла, - сморщившись, будто от боли, прошептал он, - ты – это смысл моей жизни. Как, скажи мне, как я могу тебя не любить, глупенькая моя, я слишком тебя люблю, я хочу, чтобы ты была счастлива… я хочу оградить тебя от всей этой грязи, мусора, от всего этого…
- Эдвард, - Белла судорожно вытерла ещё несколько слезинок, - пойми наконец. «Без тебя» и «счастлива» - это несовместимо. Эдвард… ну если ты любишь, пожалуйста, не отталкивай меня… Я поверю в каменное небо и в то, что дважды два – пять, только не отталкивай меня… Ты для меня – моё счастье, мой самый дорогой и лучший человек, Эдвард… не надо…
У него кружилась голова от её аромата и невозможных в своей сладости слов.
Что?..
Что она говорит?..
Эдвард аккуратно взял её лицо в ладони и настойчиво заглянул ей в глаза. Она не смела сопротивляться, нежно улыбаясь ему сквозь слёзы.
- Неужели ты… прощаешь меня?
- Нет… не прощаю. Я лишь не вижу в этом ничего плохого, раз так поступал ты. Я зависима от тебя больше, чем от воздуха.
- Но… Белла, ты ведь понимаешь, что по всем законам здравого смысла это неправильно?..
- Мой здравый смысл сейчас передо мной, спит со мной в одной постели и называет меня своей женой… - прошептала Белла. – Ты – мой законодатель правды на земле, Эдвард. И если ты скажешь, что наркотики – это хорошо, то так оно и будет.
Это невозможно.
Она не уйдёт…
Она любит.
Действительно любит.
Боже, как она любит…
- Любовь моя, ты… ты святая…
Белла чуть горько усмехнулась.
- Нет, любимый, я совсем не святая. Была бы святая – давно ушла бы от тебя. А я слабая, очень слабая. Я ведь больше ничего не могу и не хочу, только бы любить тебя…
Эдвард прижался к ней всем телом. Сейчас он был почти уязвим.
Белла бережно и ласково гладила мужа по голове.
- Дорогой, ты говорил, что несёшь за меня ответственность. Не отказывайся от неё, я твоя. Эдвард… если ты любишь меня, пожалуйста, поклянись, что мы никогда не расстанемся. Я умоляю тебя… - она подняла его голову и заглянула ему в глаза.
- Любимая моя… - прошептал Эдвард, поражённый Изабеллой. – Я клянусь тебе. Я клянусь тебе всем на свете, что мы не расстанемся, пока ты этого хочешь.
Белла улыбнулась.
- Ты мой муж, Эдвард Энтони Каллен, а я твоя жена, и это значит, что я всегда буду с тобой. Ты ведь помнишь – перед нашей свадьбой я говорила, что хочу принадлежать только тебе? Это так. Я твоя и я люблю тебя.
Она чувствовала, что его лихорадка ещё не покинула его.
Слишком настойчиво он вглядывался в неё, будто пытаясь убедиться, что она реальна, слишком крепко, не давая ей шевельнуться, запутывал пальцы в каштановых прядях… Она пьянела, терялась от интенсивности этого зрительного контакта, ведь он не позволял себе даже моргнуть, убеждая самого себя в верности любимой.
Девушка потянулась поцеловать его, но он, закрыв глаза, зашептал:
- Подожди… подожди, подожди, подожди, подожди, подожди… - не целуя, он касался, бережно водил губами по её лицу и волосам, вдыхая её, впитывая, весь обращаясь в обоняние и осязание.
Она, в блаженстве от его близости, прикрыла глаза…
Из тени в комнате выступают ещё двое.
Их Тишина и их Любовь. И если первую так легко разрушить, развеять по ветру, то вторая уже давно поглотила их, связывая, становясь частью, сплетая две души в одно неделимое целое…
Ещё капельку ближе.
- Посмотри на меня, - еле слышный шёпот прямо в её кожу.
Ей не хочется открывать глаза, ей хочется остаться в её нежной сказке, пахнущей его ладонями…
Но она подчиняется.
Глаза в глаза.
И не нужно никаких слов, они неуместны сейчас, пусты, как и всё, что происходит вне стен их собственного рая…
Он мягко привлекает её к себе, жадно вдыхая пьянящий аромат её волос, наслаждаясь их шелковистым скольжением сквозь пальцы… Она закутывается в его объятия, позволив его неповторимому запаху заполнить лёгкие.
Её нежные руки обнимают его, его ладонь опускается на тонкую талию, они остаются наедине в их замершем времени. И только непонятно, чьи же губы так ласково, бессвязно, отчаянно шепчут: «Яне смогу… без тебя… жить…»
Им овладевает желание.
Это его женщина.
Она любит его и она прекрасна.
Он не верит сам себе, но вот на его губах тепло… пока они просто позволяют дыханиям смешаться, дышат друг другом, пробуют заново, теперь у их любви новый вкус, и они чувствуют и отзываются на каждое движение друг друга…
Он первый аккуратно касается языком её губ, прося впустить грешника в райскую обитель. Она тут же открывается ему навстречу, и вот их губы наконец сливаются.
Но этого тут же становится мало. Языки уже… нет, не сражаются, они танцуют, мягко ласкают друг друга, опьяняя вкусом…
Невозможно передать словами гамму их эмоций в этот момент.
Наслаждение. Восторг. Счастье…
Они теряли разум. Не хватает воздуха в лёгких, но они не отпускают.
И только когда этот ненужный воздух выходит весь, они чуть отстраняются друг от друга, не давая губам разомкнуться. Снова один поток дыхания на двоих… он чуть сильнее сжимает её в руках, она понимает, чего он хочет, и просит:
- Эдвард… не медли больше…
«Сделай это, делай всё, что хочешь, делай всё, что ты должен сделать», - видит он в её глазах.
Да.
Господи, да.
Он больше её не отпустит.
Он не сумеет.
Белла не успевает ничего понять, как уже обнаруживает себя в постели, сильные руки мужа безудержно ласкают её, он сжимает пальцы на её нежной коже так, будто хочет раствориться в ней. Её тело прогибается в его руках, и с лёгким вдохом он проводит кончиком языка по её шее. У её кожи особенный вкус.
От эмоций, нахлынувших на неё лавиной, Белла задыхается, его властные ласки парализуют её, заставляя испытывать обездвиживающее, как электрический ток, удовольствие. Оно щекочет каждый её нерв, играет всеми её чувствами. Его губы добираются до её лица, и прикосновения обрываются новым желанным и неистовым поцелуем.
У неё могут даже остаться синяки от его рук, но ни один из них не думает об этом. Они поглощены своим желанием, слившись друг с другом воедино.
Она так нужна ему, так безудержно нужна…
Размывающая границы жажда обладания ей завладевает всем его существом.
«Чем я заслужил это счастье?» - проносится в его мозгу, пожалуй, последняя связная мысль.
Их бёдра соприкасаются, и он тихо стонет. Этот звук будто пропускает ток сквозь девушку, и она, приподнявшись, обвивает мужа ногами.
Что она делает?.. Эдвард низко рычит и ещё сильнее прижимается к ней.
Это волшебно…
- Я люблю тебя, Эдвард, - шепчет Белла сквозь поцелуи… это единственные слова, на которые она способна. – Дорогой мой… ты представить себе не можешь… как же я люблю тебя.
- Почему же… - его охватывает страсть, и он тоже не может мыслить связно, - не больше, чем я тебя, любовь моя…
«Я живу тобой, Белла», - признаётся он сам себе.
И наконец он оказывается в ней, в её тесном влажном тепле.
Девушка выдыхает рваный стон, с наслаждением ощущая в себе твёрдость любимого, и он её крепче обвивает её руками, удерживая. Волна наслаждения накрывает их, позволяя не отказывать себе ни в чём.
Желание и запредельное удовольствие пробегают по всем рецепторам его тела. Он вдыхает её аромат, окутывающий его облаком эйфории, чувствует её тело, загоняющее его в его личный рай и её руки, не открывающие двери, чтобы выйти оттуда, да он и не сделал бы этого. Только не это, нет.
Она забрала его себе, подарив ему свободу.
Она – всё, ради чего стоит жить.
Его жажда тела любимой сейчас похожа на ту, которую он испытывал в их первую ночь. Но если тогда он из страха причинить ей боль был вынужден сдерживаться, то сейчас он отдаётся этой страсти, и чем дальше, тем сильнее становится желание употреблять этот потрясающий наркотик, тем ненасытнее становится Эдвард. И с каждой секундой этого наркотика нужно больше и больше…
Он выхватывает её поцелуи как воздух. Оба задыхаются от желания друг друга, безумные и жадные ласки становятся всё крепче и необходимее.
Её ладони скользят по его напряжённому телу, на мгновение он замирает, впитывая её ласку. Его глаза закатываются от невероятного удовольствия и тут же вспыхивают ещё большей страстью.
И он чувствует, что его любовь разделяет эту страсть с ним…
Впервые за всю жизнь Эдвард позволяет ей доминировать, мелодию исполняет дуэт не страстного мужчины и нежной покорной ему девушки, а заплутавшего странника и хозяйки приюта, где он нашёл свой дом.
Каждая клетка тела Изабеллы стонет от удовольствия, девушка плавится в руках мужа подобно воску.
Он с ней. Он поклялся, что они никогда не расстанутся, поклялся.
Ради таких минут любви Белла могла бы запросто продать душу дьяволу – только бы не останавливаться.
- Никогда не отпускай меня! – безумный взгляд потемневших от наслаждения глаз останавливается в её глазах.
Белла проводит рукой по любимому лицу:
- Никогда… никогда! – и целует его губы. – Вместе… всегда… вдвоём…
Каллен слушает драгоценные, необходимые ему слова, многократно повторяющиеся в сознании. Он ловит и бережно запоминает каждое, навсегда отпечатывая их в памяти.
Он целует её губы… оторваться он не может, это так сладко…
Девушка переворачивает супруга, устраиваясь сверху, но не разрывая их контакта в том месте, где они слиты.
На каждое его движение её тело невольно отвечает волнами сладкой дрожи. Она чувствует, как бьётся его горячее, прерывистое дыхание в её шею, как напрягается и дрожит его тело, когда руки отталкивают и сразу же крепко прижимают её. С грацией львицы Белла прогибается от наслаждения, ускоряя темп, и смотрит на любимого, почти не дыша, наслаждаясь этими руками, обнимающими её. Они тонут в этом море вместе, получая немыслимое удовольствие от букета невероятных ощущений, не в силах бороться с силой притяжения…
Они переплетаются телами в этом замысловатом танце, вновь и вновь целуя друг друга, и наконец…
… пышные каштановые пряди скользят по только зажившей ране Эдварда…
… его пальцы с силой вжимаются в молочную кожу…
… они выдыхают сдавленный хрип в губы друг друга…
… и мир взрывается для них обоих огненным фейерверком, оставляя два слитых воедино тела без сил.
Ослабев, Белла падает на тело любимого.
Он обнимает её, никогда больше не желая отпускать. Еле заставляя себя шевелить пальцами, бережно играет локонами её волос, вдыхая запах, наслаждаясь и замирая от завораживающего послевкусия удовольствия, которое они испытали вместе.
Эта их общая жажда друг друга никогда не могла бы быть удовлетворена до конца.
Осознание того, что Белла здесь, в его руках, и что она собирается, несмотря ни на что, провести с ним всю свою жизнь, дурманило простым счастьем. Его душа всегда была в её руках.
Солнце одно… а шагает по всем городам.
Солнце – моё, - проступили в его сознании знакомые строчки, - я его никому не отдам… - губы Каллена приоткрылись, произнося эти слова. Всё осознанней и более отчётливо, - я-тебя-никому-не-отдам… - прошептал Эдвард сквозь свою сладостную эйфорию.
- Я люблю тебя! Я живу тобой… Я живу ради тебя! – не дожидаясь ответа, Белла приподнялась и накрыла его губы своими, даря новый долгий и сладкий поцелуй.
- Солнце моё, что ты со мной делаешь? – с улыбкой проговорил Эдвард, когда его любимая, чтобы вдохнуть, прервала поцелуй, и её дыхание мягко касалось его щеки. – Мне достаточно только жить тобой, Белла.
- Мой… - прошептала девушка. – Ты мой. Я тебя никому не отдам. Ты только мой. Никому, никому…
Она прильнула к его губам, и он не мог не ответить на поцелуй.
Но что-то в её голосе не понравилось ему, и он, мягко остановившись, внимательно посмотрел в лицо жены.
- Милая… что с тобой? Счастье моё, я тебя не узнаю, - он чувствовал, что теперь им как никогда нужно поговорить об этом в один последний раз, а потом всё будет совсем хорошо, - ты будто… не доверяешь мне?
- Прости меня, Эдвард, я…
- Любимая, я тебя не виню, это я во всём… - перебил её Каллен.
- Нет, всё равно прости, - упрямо возразила Белла. – Я боялась, я и сейчас боюсь потерять тебя. То, что ты скрывал что-то от меня, меня обижало. Нет, я понимала, что тебе виднее, но это наводило меня на мысль, что ты можешь от меня отказаться. Мне следовало бы вспомнить о том, как ты смотришь на меня, когда думаешь, что я не вижу. И я должна была подумать о том, как ты целуешь меня, или как говоришь о том, что любишь. Мне не надо было забывать, что я всегда должна верить тебе априори.
- Нет, дорогая, ты имела на это полное право. Я не должен был ничего скрывать от тебя, - прошептал Эдвард. – Я недооценил твою верность, и я должен признаться, то поражён тем, как ты повела себя сейчас. Но то, что ты скрывала от меня свои переживания, причинило мне боль. Пообещай, что будешь всегда говорить мне о том, что у тебя на душе. Ведь я, миссис Каллен, теперь позволяю себе такую наглость, как планировать долгую и счастливую жизнь с вами.
Белла улыбнулась.
- Обещаю, любовь моя. И ты обещай мне, что никогда не будешь бояться ранить мои чувства. Они слишком сильны, чтобы их можно было разрушить.
Эдвард выдохнул.
Боже… да он просто счастливчик.
- Обещаю, сокровище моё. Я люблю тебя, - он аккуратно заправил локон каштановых волос ей за ухо, проведя пальцами по бархатистой коже её щеки.
Вместо ответа она приподнялась и нежно поцеловала его, отдаваясь ему в этом поцелуе, позволяя осознать всю силу своей любви…
И в этот момент на них нахлынули воспоминания, вся их история, в которой было место и радости, и печали, и растерянности, и безграничной нежности, и, конечно, любви, поначалу даже не осознанной, но всегда до боли внимательной и трепетной…
Вот он находит её, ещё маленькую, у мемориала её погибшим родителям, к которому он позже, один, приезжал поблагодарить за его любимую.
Она её ребёнок.
Вот ей пятнадцать, она только начала расцветать, и у него едет крыша от целого мира эмоций, который Белла открыла ему, сама того не подозревая.
День её шестнадцатилетия, и то покушение на его жизнь, чуть не погубившее Беллу.
Он отомстил. И он сделал бы так ещё раз, тому, кто посмеет даже подумать причинить ей вред, не жить.
Она выздоравливает, и они открываются друг другу в своих чувствах.
Этот день вошёл в список лучших дней в его жизни, впрочем, как и многие другие, которые он провёл с Беллой.
Их первая ночь… и уймы, тонны невозможной нежности, от которой было трудно дышать. Это было неподражаемо, совершенно.
Это была ЕГО женщина.
И вскоре после её семнадцатилетия она говорит ему заветное «да», становится Изабеллой Каллен.
Три года они безмятежно счастливы в браке, пока не появляется Джейкоб Блэк.
Нет-нет, они это забудут. Они выдержали это, они пережили и смогли.
И они вместе – теперь уже навсегда…
…У них было множество нежных и бережных поцелуев. Этот оставил их все далеко позади…
Белла мягко останавливается, почувствовав, что хочет сказать любимому одну важную вещь, ощутив странную пустоту внутри себя, вспомнив, чего ей не хватало вдали от него:
- Милый… я хочу выносить твоего ребёнка, - нежно шепчет она.
Эдвард открывает глаза и его удивлённый взгляд встречается с её.
Она мягко улыбается, но он понимает, что она серьёзна.
Впервые в жизни ему в голову приходит осознанная мысль о детях, о том, что Белла может подарить ему крошечный комочек, у которого был бы её цвет глаз.
Выносить его ребёнка… ему даже формулировка этой фразы фантастически нравилась.
- Обожаю тебя… - прошептал он перед тем, как перевернуть её и, оказавшись сверху, жадно поцеловать…
…Ещё несколько раз за ночь стены их уютного семейного гнёздышка слышали тихие стоны и нежный шёпот, лихорадочные всхлипы и снова и снова бесконечное «люблю…»
И уже утром со счастливой улыбкой он смотрит на спящую на его обнажённой груди девушку, которая одна значила для него больше целого мира.
Аккуратно беря её за руку, он нащупывает тонкое обручальное кольцо.
На его руках – самое драгоценное существо во Вселенной. Девушка, которая лишила его разума и подарила ему своё сердце.
И он вспоминает молитву:

Спи.
Я молюсь:
Я прошу тебя, Господи,
Дай ей всего - и любви, и терпения.
Счастья. Детей. Бесконечную молодость -
Жрице любви с волосами из золота,
Женщине, рядышком спящей.
Любовнице.
Первоооснове Вселенной.
Паломнице,
первой стоящей на лестнице ада
за мной.
***************************************