Пролог:

В первый раз это случилось, когда мне было шестнадцать.

Первый раз во всех смыслах этого слова.

Сейчас эти воспоминания ничего не стоят. Иногда, бывает, что что-то внутри меня покалывает, но эти ощущения настолько редки, что я банально забиваю на это.

Будь моя воля, я бы стерла все, что было в прошлом. Но жизнь жестокая сучка.

Итак, это случилось ровно в полночь, когда дом погрузился в сон. Я не праздновала день рождения, не пригласила друзей, не закатила веселую вечеринку, а сидела в своей комнате за книгой. Родители уже прибывающие в приятном беспамятстве, благодаря алкоголю куда-то отчалили. Я откопала в пыльном чулане книгу бабушки «Гордость и Предубеждение», тут же уткнувшись в нее.

Я взглянула на часы: 11:34 вечера.

Я отодвинула занавеску и потянулась к окну, как будто чувствуя приближение бури. Так оно и было. Отец, поддерживающий мать за руку волок ее до двери. Видимо, они слишком хорошо «отпраздновали мое День Рождение».

Я убрала книгу под подушку и тихо нырнула под одеяло. Внизу хлопнули двери. Они в доме. Я прикрыла глаза, имитируя сон. Внизу что-то упало, раздался приглушенный стон и звон стекла. Я хотела выйти, хотела узнать, что произошло, но мое тело словно приросло к кровати. Одна рука мертвой хваткой вцепилась в подушку, вторая в одеяло. Раздались приглушенные шаги по лестнице, хлопок родительской спальни, скрип кровати. Тишина.

Я в ужасе распахнула глаза, пытаясь нормализовать дыхание. Паника всякий раз в подобной ситуации захлестывала меня.

Снова хлопок. Шаги по коридору.

Я напряженно вслушивалась, стараясь не забывать дышать. Возле дверей моей комнаты, шаги прекратились. Идущий замер. Раздался скрип заржавевших дверных петель. Кто-то открывал дверь в мою комнату. Я хотела закрыть глаза, хотела притвориться спящей. Но весь мой театр прогорел, при первом, же намеке на то, что этот «кто-то» ложится на кровать позади меня.

Я вздрогнула, оборачиваясь. Отец.

- Папа, что ты тут делаешь? – мой голос звучал хрипло, словно я и правда спала. Ричард был полностью в одежде. Небритый, с трехдневной щетиной, он казался чуть старше своих лет. От него пахло табаком и алкоголем. Я чувствовала еще какой-то запах, но не могла уловить какой именно. Я чувствовала, как сердце увеличило ритм.

Отец был мужской копией меня. Высокий, темноволосый и кареглазый. Только сейчас в таком состоянии, его глаза бегали, а губы изгибались в непривычной улыбке.

- Моей детке шестнадцать, - пропел Рик. Я сдержала себя, чтобы не скукситься от отвращения. Он был слишком близко. Несколько сантиметров. – Ты уже такая взрослая, Ким.

Я поежилась, позволяя ему погладить себя по щеке.

- Такая красивая, - пробормотал он, осторожно поглаживая мою щеку, переходя к шее и опуская руку ниже. Я задрожала.

Он нагнулся, осторожно целуя меня в лоб. Я не стала сопротивляться. Знала, что если поступлю так, сделаю еще хуже. Прикрыла глаза, стараясь успокоиться.

Я опомнилась, только когда что-то теплое коснулось моих губ. Я распахнула глаза, встречая такой же темный, как и у меня взгляд. Он целовал мои губы.

- Нет, - выдохнула я, перехватывая его руку, стремительно летевшую к моей голове. Он дернулся словно от тока, а после сделал движение рукой, от которого я оказалась на спине, а он на мне. Ричард все также судорожно сжимал мою руку, заглядывая прямо в глаза.

- Пожалуйста, папа, не надо, - я лягнула его ногой в живот, но бесполезно. Тепло моего тела стремительно покидало меня. Я чувствовала как все, то, что согревало меня… вся та энергия, концентрировалась в руке, переходя в него. Черты его лица размывались, но я все также четко ощущала его руки на своем теле. Силы покидали меня, но его руки продолжали стаскивать одежду с моего тела, с такой скоростью, словно он не был пьян.

- Папа, - я вырвала руку и еще раз ударила его. Он недоуменно заморгал и его глаза, снова съехались и сделались такими же стеклянными, как и прежде.

Я слышала как тихо и беспокойно бьется мое сердце, слышала прерывистое дыхание своего отца, пока он судорожно разрывал на мне ночную рубашку. Всего одно движение и я оказалась совершенно голой перед ним. Одно движение и его член уже выглядывает из отверстия на штанах. Он потянулся ко мне, и, не обращая внимания на мои слабые позывы оттолкнуть его, подмял под себя. Я тихо всхлипнула, пока он рукой нашаривал вход.

- Ты стала такой взрослой, - заплетающимся языком промурлыкал Рик, одной рукой обхватывая член, а другой мою грудь.

- Не надо!

Ричард резко вошел во всю длину своего немаленького органа. Мне потребовалось всего пятнадцать секунд, прежде чем нестерпимая боль едва ли не разорвала меня изнутри. Я кричала, так громко, что разбудила мать в соседней комнате.

Но отец, кажется, ничего не замечал, грубо всаживая член в меня.

Мне не было приятно, я ничего не чувствовала кроме неутихающей боли, шока, и безумного ужаса, который охватывал мой рассудок, липкими щупальцами. Я практически обезумила от переполняющих меня чувств, когда на пороге раздался тихий возглас, больше похожий на стон:

- Бог мой.

Я сделала еще одну попытку оттолкнуть от себя отца, и почти не удивилась, когда он выскользнул из меня и спиной рухнул на твердый пол.

На пороге стояла мама. Она судорожно сжимала руку на сердце, обводя сжавшуюся меня на кровати, и распластавшегося на полу отца.

- Рик, - она качнула головой. Сделала несколько шагов назад.

- Мама, - я рыдала. По-настоящему рыдала, сжимая рукой кожу на животе, будто бы желая вырвать что-то изнутри.

Отец подскочил. Он даже не позаботился о том, чтобы вернуть свой половой орган в штаны, когда погнался за ней.

- Холли!

Он успел добежать лишь до лестницы и удариться об стену, прежде чем послышался чудовищный грохот.

- Нет, черт! – в его голосе сквозил страх, когда он наконец вырвался из моей комнаты.

Я судорожно обматывала вокруг себя порванную ткань ночнушки, подскакивая с кровати. Ноги подкашивались. Я с трудом вышла на лестничный пролет, чтобы посмотреть, что произошло, когда увидела мать, лежащую на нижней ступеньке в неестественной позе, и спешащего с ней отца.

- Мама! – я рванула вперед. Но остановившийся на мне пропитанный ненавистью взгляд отца, заставил меня притормозить.

- Она мертва, чертова потаскуха! – взревел, ударив по стене кулаком. Он даже не убедился в этом до конца, когда побежал обратно ко мне.

Я попятилась от него, шепча извинения, и говоря о том, как мне жаль. Он нагнал на меня. Прошло всего несколько секунд, когда наши глаза встретились. Всего несколько секунд, на то чтобы я поняла, что моя жизнь с этого момента превратиться в еще больший ад, чем прежде.

почему? ну, шапка - это, конечно, понятное дело, или еще что-то?)

дальше, дальше читаем

приииятно, то как)

Если ты не поняла, то ты третий человек, кому я посвятила этот фик)

кто? я?!

 
спасибо тебе, лиз)

завтра-сегодня кину 1 главу)