Глава 3

Проклят, брошен,
Словно камень с неба,
Страшно падать –
Только ждать еще страшней.
М. Пушкина

- Сет! Сет! Да проснись же уже, громила! – кто-то пыхтя и сопя пытался стащить его с кровати. Сет приоткрыл глаза. Крис, кто же еще.
- Чего тебе? – пробормотал Сет.
- Ли снова ушла.. – тихо сказал Крис. Маленький, а все прекрасно понимает и осознает, - она сначала у Джейка была, а потом ушла. Но сюда не приходила. Ты же сам просил сказать, если вдруг она исчезнет.
- Да, конечно, - Сет потянул мышцы, напряженно сжатые во сне. В последнее время сон не приносит ничего, кроме разочарования пробуждения. Вот и сейчас ему снилось детство такое беззаботное, когда так просто было жить и радоваться каждому дню. Сестра читала ему сказки на ночь и вообще возилась с ним постоянно. Но детство кончилось очень быстро. Сначала Ли, а потом и он стали оборотнями. Древний зов крови заставил идти за собой. Но он все еще помнил все сказки, рассказанные Ли. Это сон. Сон, где все были счастливы. Ли никогда уже не стать такой как прежде. Сначала Сэм, а потом и этот Деметрий… Ведь знал же, знал, что ничего хорошего из этого не будет, но им так хотелось, что бы Ли наконец заглушила свою тоску, которая не давала дышать порой всей стае. Какие же они все эгоисты. Они думали тогда только о себе. Он не защитил свою сестру от подлости, он не спас своего новорожденного племянника от жестокого клана его отца. Он вообще не сделал ничего. Он не смог удержать Ренесми…
Сет рывком сел на кровати, и Крис, не ожидавший таких резких движений, полетел на пол. Но Сет не обратил на это никакого внимания. Ли снова ушла. Она снова будет мотаться по лесу и смотреть вдаль пустыми глазами. Сет понял, что больше не может этого выносить. Он быстро оделся и выскочил из дома. На пороге его осторожно окликнула мать:
- Сет, ты надолго?
- Я поищу Ли, мама. Она снова куда-то ушла. – Сью не знала ничего о Константине. Да и к чему ей это? Двух детей с поломанными судьбами вполне хватило, что бы состарить ее на много лет. Сью сжала руки и опустила голову. Непрошенные слезы сами собой полились из глаз.
- Ма, ты чего? – Сет подошел к матери и, наклонившись, прижался к ее мокрой щеке. Она ведь совсем не старая. Но смерть отца оставила неизгладимый отпечаток. Сет знал, что она очень переживает за него и за Ли и очень хочет, что бы все были просто людьми и жил долго и счастливо, как в сказке. Но сказки закончились тем самым днем, когда он вне себя от ярости кинулся на сестру за то, что она сделала ему замечания по поводу грязной обуви. В глазах помутнело, мир расплывался, а тело пылало лихорадкой. Ли что-то строго выговаривала ему, но Сет не слышал слов. Кипящий гнев вырвался на свободу, раздался хлопок и очертания предметов стали совсем другими. Сет почувствовал, что стоит на четырех ногах. Посмотрев вниз он, как в плохом фильме ужасов, увидел лапы с когтями. Серые волчьи лапы. Волчонок поднял глаза на Ли. Ярость не исчезла, ощутив силу, он хотел растерзать человека перед ним, но ужас происходящего сковал его полностью. Ли смотрела на него ласково и в ее взгляде читалась жалость. Она знала, что с ним происходит. Через секунду в комнате стояло два волка, и Сет слышал голос сестры в голове. Она успокоила его, рассказала про стаю. Когда в комнату зашла Сью, привлеченная резким шумом, то она увидела разбросанные лохмотья, что были когда-то одеждой сына и дочери и двух огромных волков, которые внимательно изучали друг друга. Сью закричала и упала в обморок в лучших традициях жанра.
А теперь Сет, будучи уже взрослым обнимал ее своей горячей рукой и шептал какие-то успокаивающие слова. «Хоть бы кому-нибудь из них счастья..» подумала миссис Клируотер. Но счастье обходило этот дом стороной, словно забыв про его обитателей. Хорошо, что был Чарли Свон, готовый поддержать ее в любую минуту, но и он сильно сдал после того, как Белла была объявлена погибшей, но затем появилась вновь. Она не смогла удержаться и пришла повидаться с отцом. Хорошо, что у Чарли сильное сердце, и он смог это все выдержать, ведь совсем скоро удар пришел со стороны Ренесми, которую он любил не меньше, чем Беллу.
Сет вышел из дома и постоял на ступеньках, пытаясь понять куда отправилась Ли. Наверняка ушла на пляж – пронеслось в голове. И Сет решил, что не стоит полагаться на такое слабое человеческое чутье, а довериться проверенным волчьим инстинктам. Превратившись, он сразу же услышал голос Эмбри.
- Ты ищешь Ли? – спросил он.
- Да.
- Она пошла на пляж, – откликнулся еще один голос. Квил.
- Я так и подумал, - ответил Сет, - как Джейкоб? – он хотел, что бы мысли звучали непринужденно, но друзья сразу уловили напряженный эмоциональный фон.
- Ты мог бы и сам у него спросить, если тебе интересно, - откликнулся Эмбри. Конечно, он поддерживал брата и считал, что Сет перегибает палку, не приходя к нему, а только вежливо справляясь о здоровье по телефону. Ни Эмбри, ни Квил ничего не знали про приказ альфы в день схватки. Это был персональный приказ. Альфа может закрыть свои мысли ото всех, если дело касается приказов, имеющих значение для жизни стаи. Сет не был зол на Джейкоба. В тот день он сам хотел умереть. Но теперь он никак не мог заставить себя прийти к нему в дом и посмотреть в его глаза. Ведь он не удержал Ренесми. Не защитил ее. А Джейкоб может быть и защитил бы. Никто об этом не узнает.
- Какой приказ? – удивляется Квил.
- От кого защитил? – интересуется Эмбри. – Разве Ренесми Каллен не сама сделала свой выбор?
- Отстаньте от меня, - рычит Сет, понимая, что непрошенные мысли вот-вот вырвутся на свободу, став достоянием стаи.
- Ты не альфа, что бы командовать, - злится Эмбри, - не нравится – убирайся сам!
- С удовольствием,- откликается Сет и поняв, что уже видит одинокую фигурку Ли, превращается в высокого, сильного парня с красивыми темными глазами, которые полыхают неистовым огнем потери изнутри. Сет медленно идет в сторону Ли, но уже через пару секунд замирает на месте, так как замечает, что она не одна. К ней подходит рослый человек, Сет без труда угадывает в нем Джейкоба Блэка. Джейкоб стоит перед Ли, скрестив руки на груди. Прямо над белоснежной повязкой, которую видимо только что наложил Карлайл взамен старой. Хорошо, что Джейк идет на поправку. Сет был искренне рад за него. Плохо, что они вряд ли смогут теперь найти общий язык. Сет видит, как Ли отворачивается и начинает смотреть на водную гладь, слегка подрагивающую от легкого бриза.
Джейкоб замирает, но уже через минуту садится рядом и обнимает Ли одной рукой. Сету становится не по себе, будто он подсмотрел что-то глубоко личное. Ли нужна поддержка и если Джейкоб может ее оказать, пусть даже просто сидя и созерцая небо над резервацией – почему бы и нет? В любом случае Сет снова третий лишний. Он развернулся и пошел к дому, борясь с непреодолимым желанием перевоплотиться прямо здесь и сейчас. Но делать этого было никак нельзя, так как Эмбри и Квил наверняка все еще рыщут по лесу, а наталкиваться на неприязнь в мыслях друзей к самому себе очень не хотелось.
Подойдя к дому, Сет направился к гаражу, открыл его и забрался в свой любимый джип. Машину ему подарил Эдвард на совершеннолетие. Это случилось за три месяца до всех страшных событий в семье Калленов. Сету было неловко принимать такой дорогой и шикарный подарок, но он болел этой машиной и не раз рассказывал Эдварду о ней взахлеб, рассматривая картинки в красивых журналах. Отказаться не хватило сил. Тем более Эдвард настаивал на своем и сказал, что отказа не примет, так как это подарок не лично от него, а от всей семьи Калленов.
И вот теперь Сет сидел в любимом автомобиле, прислонившись лбом к рулю, обтянутому тонкой черной кожей и пытался понять, как же могло случится так, что он такой открытый и веселый остался совсем один. Хотя он уже не был ни открытым, ни веселым. Одиночество навалилось резко, и он не мог с этим ничего поделать. Сначала Ренесми исчезла, оставив эту нелепую записку, а потом и друзья постепенно отвернулись от него. Семья Калленов, такая близкая и родная когда-то была слишком погружена в свое горе, что бы обращать на него внимание. Тем более они уже выглядели слишком молодо для этих мест и вынуждены были скрываться, не показываясь в людных местах. Они не уезжали в надежде, что Ренесми вернется. И, конечно, никто из них не поверил, что Ренесми ушла по доброй воле. Теперь все Каллены планировали крупномасштабный план по вызволению Ренесми из «плена» Вольтури. Карлайл хотел собрать всех вампиров, показать всем кочевникам, что справедливые нарушили договор, но на деле, никто не пойдет на Вольтури. Одно дело – помочь защититься семье Калленов и выступить свидетелями того, что Ренесми не бессмертный младенец и совсем другое – пойти штурмовать замок Вольтерры. Многие отказали Калленам, сказав, что Ренесми сама сделал свой выбор и идти теперь войной – безумие, которое закончится смертью. Они, конечно, правы. Но тот, кто любит, способен на любые безрассудства. И Сет понял, что пришло время творить безумие. Он резко вдавил педаль газа в пол и отпустил сцепление. Джип рванулся вперед и быстро помчался по дороге, оставляя в слякоти следы от мощных протекторов.
Сью Клируотер вышла на дорогу и грустно посмотрела вслед удаляющейся машине. Потом она пошла и закрыла гараж, который Сет, конечно же, как всегда, забыл закрыть.

Отредактировано Лера Любченко (2011-04-26 08:09:43)

ОТ АВТОРА: Девчонки! мои хорошие, мои солнечные читательницы! как Ренесми может быть с Джейком??? Она любит другого... так получилось. Сет такой же запечатленный волк, как и Джейкоб, разве он не имеет право на счастье? Ренесми чувствует себя обязанной Джейкобу, она любит его, как члена своей семьи... Но как же объяснить вам, молодым и горячим, что в жизни все не так? никто и никогда не принимает навязанной судьбы. Это бывает редко и Ренесми явно не их таких покладистых девочек.
По поводу того "будет или не будет" могу сказать только одно - читайте дальше и все узнаете. Джейкоб обретет свое счастье, поверьте!
По поводу "не приму другого парня", а может, все-таки дочитаете и поймете мою точку зрения? Фиков, где Ренесми с джейком долго и счастливо - пурд пруди.. они все замечательные и очень романтичные. но данный фанфик идет с пометкой: ангст и драма. То есть события, описываемые здесь будут трагичными. буду очень благодарна, если не оставите меня и продолжите читать. надеюсь я не разочарую вас поворотами сюжета!
А пока следующая глава на ваш суд и под огонь ваших уважаемых тапок.... ))))

Глава 4
Ты пыталась стать жестокой,
Стать прозрачной словно лед
Недоступной и далекой
И живущей без забот
Барабанит по стеклам
Дождь, как будто живой
Ты опять одинока,
Открой, открой, окно….
А. Елин
Легенды… они такие древние и такие притягательные. Он склонился над старой книгой. Пожелтевшие страницы, кожаный переплет, украшенный вязью. Странные буквы древности. Странный язык. Прочесть эту книгу может только вампир. Или оборотень. Она для тех, кто живет в сумеречном мире, кто принимает свою сущность, но хочет большего. Здесь содержатся легенды и предания. И одна из них гласит, что дампир, кто наполовину человек – более опасное и смертоносное существо, чем вампиры и оборотни. Но можно быть сильнее. Можно всех превзойти, ведь у него есть книга власти, где любое знание оплачено кровью. Он мечтал об этом долгие годы, глядя из окон своей комнаты на счастливую и неспешную Вольтерру. Но для того, что бы знание древности обрело силу, а он получил то, чего так страстно желает, надо понять, что значит душа. Надпись на желтых страницах гласит: «И не имеющий души, да постигнет ее. И несущий смерть, да узреет жизнь. И ищущий истину, да поймет – сила в душе». Это просто слова. Оболочка для мыслей. Да, сила в душе, но ее нет. Или есть? Как только он поймет, в чем тут дело, можно будет совершить обряд, который  является последнем звеном цепи, ведущей его к цели.
Ренесми проснулась от яркого солнца, бьющего прямо в зарешеченное окошко. Вместе с новым днем пришла новая боль. Она не дома. Она в Вольтерре. И Розали не придет, что бы расчесать ее локоны, а Элис не будет, напевая себе чего-то под нос выбирать ей наряды на грядущий день. И не услышать, как дед Чарли возится внизу, перебирая рыболовные снасти. Она в Вольтерре и это ее выбор. Это цена жизни Сета. И она готова ее заплатить, пусть даже он об этом никогда не узнает. Ренесми понимала, что ее семья вряд ли поверит в бред о безумных и скоропалительных чувствах к дампиру Константину. Они наверняка попытаются что-то предпринять. Поход на Вольтури? Ренесми усмехнулась своим собственным мыслям. Это – безумие. Они просто придут умирать. Да, у Беллы щит, но Вольтури прекрасно знают о том, что этот щит абсолютно бесплотен и стоит ее «выключить» первой, как справиться с остальными не составит труда. Тот же Алек первым ринется в бой. При воспоминании об Алеке Ренесми невольно поморщилась. Вампир выглядел очень юным. Но, сколько жестокости было во всем его облике. Гордая осанка, всегда снисходительный взгляд кроваво-рубиновых глаз, пухлые губы поджаты в легкой полуусмешке. Нет, Алек Вольтури не насмехается над всеми, но готов это сделать в любой момент. Ведь именно он и его сестра Джейн – мощь всего клана. Под прикрытием этого страшного тандема  Вольтури могут делать все, что вздумается, называя это правосудием и справедливостью.
Ренесми до боли сжала кулаки. Ей хотелось растерзать всех, кто находится в этом замке. Но она была бессильна, и ей оставалось только одно – ненавидеть, что она и делала, стараясь не показывать своего дара, что бы в нужной момент ударить по врагам в полную силу.
В дверь тихо постучали.
- Можно? – спросил мелодичный голос.
- Да, – отозвалась Ренесми и постаралась расслабиться, что не сбить с ног вампира, который собрался ее навестить.
Константин. Он медленно подходит к девушке. Его движения плавные и легкие.
- Ты будешь завтракать? – спрашивает он и пристально смотрит на Ренесми ярко – зелеными глазами, опустив темные очки, в которых вошел. Эффект производит неизгладимое впечатление. Будет трудно забыть эти глаза.
- Почему у тебя глаза зеленые? – спрашивает Ренесми, скрещивая руки на груди, словно боясь, что дампир схватит ее за руку и заставит идти за собой.
Константин смеется. Его смех мелодичен, в нем звучат переливы серебра. Но Ренесми хорошо знает цену этому смеху. Нельзя полагаться на ощущения, когда имеешь дело с таким опасным существом.
- Потому что я - дампир, а мы не имеем таких ярко выраженных признаков, как вампиры. Хотя и обладаем большей силой, - так будешь есть? - буднично интересуется он.
Ренесми очень хочется отказаться, но она уже сутки не ела, погруженная в собственную тоску. Организм требовал пищи. И сейчас ей как никогда хотелось просто человеческой еды. Страшно осознавать, чем питаются Вольтури. Она не хочет быть такой, как они.
- Я буду, - говорит он, - но я буду просто завтрак, – она внимательно смотрит на Константина, словно ожидая каких-то вопросов. Но дампир молчит и спустя несколько секунд произносит:
- Я распоряжусь, что бы тебе подали еду, Ренесми.
Завтрак оказывается неожиданно вкусным. Хрустящие тосты с яблочным джемом и натуральный апельсиновый сок. От запаха свежих фруктов становится спокойней. Точно так же пахло дома, ведь Элис всегда следила за этим. Элис. Горло перехватил спазм. И внезапная догадка заставила судорожно вдохнуть. Элис смогла вырваться из замка. Значит, возможность есть. Теперь надо найти способ ее реализовать. Ну, конечно. И тогда Вольтури снова начнут охоту на семью Калленов и волков. Ренесми замерла, представив, как ее семья вынуждена скитаться по странам, как оборотни снова начинают драться за свою землю и погибают от неведомого яда. Да и как она сможет скитаться, если хочет быть с Сетом? Он никогда не оставит резервацию и друзей. Ее побег из стен замка принесет только боль и разочарование. Нет, радость от встречи с родными сложно описать словами, но боль не заставит себя долго ждать. Значит, надо держать себя в руках и дать родным весточку, чтобы они не искали ее. Элис. Конечно. Она видит ее. Значит, надо вести себя так, что бы ни Элис, ни другие ничего не поняли. Ренесми отодвинула поднос с едой и решительно направилась к выходу.
- Джина! – громко крикнула она в пустоту коридора.
- Да, - откликнулась темнота грудным голосом служанки. Она человек. Но Вольтури не трогают слуг, ведь кто-то должен прислуживать.
- Принеси мне ручку и листок, - говорит Ренесми, желая, что бы ее голос звучал властно и твердо, но на самом деле в нем проскальзывают просительные нотки.
- Зачем? – спрашивает другой голос из тьмы. Он звонкий и надменный и Ренесми сразу узнает его высокомерного обладателя. Алек.
- Не твое дело, - огрызается Ренесми.
- Ты под особым контролем, - Алек смотрит на Ренесми сверху вниз, хотя практически одного с ней роста.
- И теперь мне нельзя листок с ручкой? – Ренесми чувствует, как ее сила начинает вырываться и до боли закусывает губу, что бы привести себя в шаткое равновесие.
- Почему же? – Алек чуть заметно улыбается, - можно. Только я с твоего позволения посмотрю, что ты там хочешь написать.
- Я не даю тебе такого позволения, - холодно говорит Ренесми.
- И не надо. Я могу сделать это силой. – Алек приближается к Ренесми, и она поневоле пятится к холодной, каменной стене. Вампир совсем близко, она чувствует чуть сладковатый запах его кожи. Сверхобостренные чувства дампира позволят ей запомнить его навсегда.
- Я сильнее, Несси, я всегда беру силой то, что хочу, – его губы почти касались ее лица, и Ренесми видела белоснежные клыки, показавшиеся из-под верхней губы, обнажая сущность стоящего перед ней. Ренесми вскидывает руки, отталкивая Алека назад в темень коридора.
- Уйди, - шепчут ее губы, скривившиеся от отвращения и она больше не в силах сдерживать ярость. Гнев выплескивается как талая вода из берегов большой реки весной. И вот волна чистой силы накрывает Алека с головой. Вампир не в силах совладать с натиском дампира и падает на пол, корчась в тщетных попытках подняться.
- Запомни, мразь, - тихо и спокойно говорит девушка, никто и никогда не сможет заставить меня делать что-либо.
- А здесь ты по доброй воле, – несмотря на то, что он распластан на полу, по губам Алека скользит усмешка.
- Нет. Есть что-то посильнее свободы и ненависти.
- И что же это? - голос Алека уже не такой проникновенный как минуту назад, в нем прорезаются хриплые нотки, что так не подходит нежному облику вечно юного вампира.
- Любовь, вампир. Я люблю своих родных и волков тоже люблю. И я готова пожертвовать своей свободой и жить здесь, ненавидя вас всех, лишь бы их оставили в покое. Мне понадобился целый год жизни, что бы это понять и осознать. Целый год жизни без них, чтобы понять, что я могу без них вечность, лишь бы они были свободны.
Сзади слышатся одинокие хлопки. Константин изображает аплодисменты, и перчатки заглушают звук ладоней, делая хлопки безжизненными и жуткими.
- Браво, милая! – произносит он и в голосе слышится торжество, - наконец-то хоть кто-то показал нашему гордецу его место.
Ренесми в растерянности отпускает Алека, она не умеет ненавидеть так сильно, чтобы убить.
- Щенок! – вопит Алек, мигом растеряв всю свою показную высокомерность. Он пристально смотрит на дампира, явно желая его обездвижить. Но и Константин смотрит на Алека в упор, между двумя Вольтури решается какой-то давний спор.
- Ты пойдешь к себе и забудешь все, что здесь было, Алек, – напевно говорит Константин. Ренесми невольно содрогается, вспоминая зов дампира тогда, в лесу Форкса. Теперь она слышит его со стороны. Направленный на другого вампира, он, тем не менее, не теряет своей мелодичности и хочется слушать и следовать за обладателем такого прекрасного голоса. Потом глаза Константина словно вспыхивают огнем на долю секунды. И вот Алек идет, понурившись в сторону своей комнаты.
- Тебя нельзя оставить одну ни на секунду, - улыбается он Ренесми. Девушка все еще дрожит, еще раз убеждаясь, что от Константина ей не сбежать никогда.
- Я всего лишь хотела написать письмо родным, - говорит Ренесми, понимая, что с дампиром лучше не шутить.
- Хорошая мысль, Несси.
- Не называй меня так! – Ренесми вспыхивает как спичка, готовая кинуться на Константина.
- Почему же?
- Так меня назвал Джейкоб Блэк. А для тебя я просто Ренесми Карли Каллен.
- Это не тот  ли оборотень, который сначала был влюблен в твою мать, а потом хотел тебя убить вместе с папочкой?
Ренесми вздрагивает и смотрит на Константина в упор.
- А ты и не знала, солнце мое? Твой отец хотел от тебя избавиться, когда ты была еще в утробе, вот только мама оказалась очень упрямой и хотела, что бы ты появилась даже ценой собственной жизни.
Ренесми понимает, что Константин не врет.  То, что Белла была упрямой и терпела все муки беременности, включая синяки и переломанные кости – Ренесми знала, но вот, что отец не хотел ее появления для нее стало откровением. По рассказам родных получалось так, что беременность была очень тяжелой, но Эдвард всегда был рядом с Беллой и ждал появления ребенка с не меньшим трепетом, чем она. Выходит не совсем так. Колючие, непрошеные слезы покатились из глаз.
- Не плачь, - казалось, в голосе Константина звучит искреннее участие, - я тоже всегда был один. Я не знал, кто мой отец и кто моя мать. И то, что теперь я знаю это, не меняет ровным счетом ничего.
- Ты – чудовище, - повторяет Ренесми сквозь слезы.
- Ты тоже не ангел, моя хорошая. Ты точно такое же чудовище, как и я. Никто не хотел твоего появления. Ты принесла в свою семью только разрушения и боль.
- Нет, - редкие слезы превратились в настоящие рыдания, - нет.
- Ты знаешь, что это правда, - в голосе Константина прорезалась сталь.
- А теперь пошли. Ты напишешь все, что хочешь своим родным.

Глава 5

Вечность смотрит в глаза,
Тянет вниз, не дает вздохнуть,
Неужели все зря?
Но как долог был этот путь!
Возвращаться – нет сил,
И нет силы сдержать свой крик….

Элис сидела, сжавшись в большом уютном кресле в гостиной Калленов. Она казалась такой маленькой и хрупкой в этом огромном кресле, что Джасперу захотелось ее защитить так сильно как никогда. Он устал от этих бесконечных страданий. На долю его семьи выпало слишком много за последние годы. Почему вечность лет не может быть спокойной и мирной? Иногда он ловил себя на мысли, что хотел бы просто жить с Элис где-нибудь на необитаемом острове, где нет ни людей, в которых порой так хочется вонзить клыки, ни оборотней с их вечными запечатлениями, ни Вольтури, желающих прибрать к рукам самое дорогое, что у него есть.
Он переживал за Ренесми, как и все остальные, девочка успела покорить всех, кто жил с ней бок о бок, но как же хочется спокойствия и лукавого огонька во взгляде Элис. Жизнь в Вольтерре забрала у них все соки. Они словно мумии – пронеслось в голове. Ожившие зомби из фильмов ужасов. И даже умея управлять эмоциями, он ничего не может сделать. Это отчаянье, которое присутствует в их доме с момента ухода Ренесми, затопило и его самого с головой и ничего нельзя поделать. Карлайл пытается найти каких-то друзей, толком не понимая, зачем он это делает, ведь никто не пойдет штурмом на Вольтури. Разве что семейка ополоумевших вампиров. Джаспер усмехнулся сам себе. А что это хороший способ прекратить мучения. Все равно жить в постоянных терзаниях невозможно. Он очень восприимчив к эмоциям и ему тяжелее всех находится здесь, чувствуя душевные муки близких.
Элис в кресле вздрогнула и открыла огромные янтарные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. В них застыла пустота. Она смотрела мимо Джаспера. Куда-то вперед, видя то, чему только суждено свершится.
- Элис, милая, - Джаспер кинулся к ней и сл прямо на пол у ее ног. В последнее время они все стали относится друг к другу с обостренным трепетом. Видимо потому, что каждый день мог стать последним, - что ты видишь?
- Ренесми… - выдыхает Элис и в ее голосе неподдельное удивление. Джаспер слышит торопливые шаги по лестнице, громко хлопает входная дверь. Конечно, вампиры с их обостренным слухом слышали этот еле слышный выдох, сорвавшийся с губ Элис, слышали, потому что ждали, когда она, наконец, произнесет это имя. Первым в гостиную ворвался Эдвард, он просто спрыгнул вниз со второго этажа, в то время как Белла все-таки решила сбежать по ступеням. С улицы влетела растрепанная Розали, она все больше и больше времени уделяла машинам, пряча в работе свою тоску по девочке. За ней Эммет, он следовал за Розали бесшумной тенью, словно ни на секунду не хотел выпускать ее из виду. Карлайл и Эсме зашли с веранды. Доктор Каллен бережно и медленно вел свою жену за руку, будто больную. Эсме было невыносимо смотреть, как раскалывается ее семья. Сначала год назад и теперь. Она словно постарела сразу на полвека, только внешне оставаясь все такой же молодой и красивой. 
- Что? – нетерпеливо спросила Белла, вглядываясь в лицо мужа. Он стоял, замерев, и смотрел на Элис, его губы слегка шевелились, будто он что-то читал.
- Нам письмо, – с удивлением проговорил он.
- От Ренесми? – глаза Беллы вспыхнули надеждой, она словно преобразилась и на секунду к ней вернулась ее прекрасная улыбка.
- Да, - прозвенела Элис, - я вижу, как она пишет нам письмо. Она сообщает, что у нее все хорошо, что Константин оберегает ее и она счастлива. Она просит… - Элис замешкалась, а Эдвард сжал кулаки и тихо застонал от бессилия.
- Она просит, чтобы мы не вмешивались в ее жизнь. И еще… Она узнала… - Элис заламывает руки и в ее глазах настоящее горе.
-  Она узнала, что я не хотел ребенка, что я хотел прервать твою беременность и что Джейкоб хотел ее убить, как только она родилась, – глухо проговорил Эдвард и размахнувшись со всей силы ударил кулаком о стену. Казалось, что дом зашатался, по красивой отделке поползла уродливая трещина. Эсми тихонько вскрикнула и сразу же замолчала, погруженная в собственные мысли. А Эдвард вышел на улицу, едва не сорвав дверь с петель.
- Эдвард, стой! – окликнул его Эммет, и быстро поцеловав Розали, выбежал вслед за братом.
- Как?... Как?... – тихо бормотала Белла, заламывая свои тонкие, длинные пальцы.
- Когда-нибудь она все равно бы узнала, Белла, – произнес Джаспер, поглаживая руку Элис, которая все так же сидела в кресле, даже не поменяв позы.
- Константин… эта сволочь… - шепчет Элис, - убью!!!! – она вскочила, резким и стремительным движением подлетев к окну.
Джаспер слегка наклонил голову на бок и посмотрел на Элис долгим внимательным взглядом. Забыв о своих собственных переживаниях, он сейчас хотел только одного, - успокоить девушку. И ему это удалось. Сжатые плечики расправились, Элис сделала глубокий вдох, словно вспомнив, что вампиры тоже умеют дышать. 
- Убью, - буднично повторила она и направилась к любимому креслу, снова забравшись в него с ногами.
Белла ушла наверх, покачиваясь из стороны в сторону, будто игрушка, у которой заканчивается батарейка.
Карлайл так же заботливо увел Эсми на веранду. Ей нравится смотреть на лес. После он вернулся в гостиную.
- Мне звонили из больницы, - виновато произнес он.
- Тебе нужно ехать? – спросил Джаспер, заранее зная ответ.
- Я не могу остаться здесь, - Карлайл покачал головой и ссутулился, совсем по-человечески. Все эти переживания заставили их снова быть людьми, и человеческие привычки проявлялись все чаще. Только так можно было выразить свои эмоции, не скапливая их внутри.
- Эдвард поймет, - уверенно сказал Джаспер.
- Я не могу оставить вас всех здесь, - нахмурился Карлайл.
- А что моя дочь больше никого не волнует? – в гостиную возвращается Эдвард и Джаспер мигом переключается на него, ощущая негодование, как ком из иголок, которые будут колоть любого, кто слишком близко приблизится. Как же ему надоело служить блокатором их негативных эмоций. Он задыхается в этом кошмаре, он скоро сорвется.
- Эдвард. – Карлайл приобнимает сына за плечи. – Пойми, это ее выбор. Нам придется смириться с этим.
- И это говоришь ты, Карлайл, - с горечью произносит он, - ты, который лучше всех понимает, что Ренесми ушла не по своей воле.
- Элис увидела бы, если бы она была под контролем. Да, я думаю, что-то удерживает Ренесми в замке Вольтури, и еще я думаю, что она сможет вернуться как только захочет. У девочки дар, Эдвард, и то, что она до сих пор не вернулась говорит само за себя.
- Ты.. ты… - Эдвард задыхается и не находя слов просто закрывает измученное лицо руками.
- Карлайл прав, - говорит Джаспер, чувствуя, что именно сейчас жизнь может свернуть наконец на нормальные рельсы и можно будет забыть бесконечные томительные минуты ожидания, предоставив Ренесми своей судьбе.
Эдвард окинул брата безумным взглядом. Джаспер почувствовал себя виноватым за эти мысли, но они были и от этого никуда не деться. Казалось, еще секунда и Эдвард кинется на него. Но вместо этого, он резко повернулся и позвал громко:
- Белла!
- Она тебя слышит, не надо так орать, – это уже Эммет, который вернулся, явно расстроенный разговором с Эдвардом.
- Белла, - еще раз повторяет Эдвард уже гораздо тише, словно у него враз исчез голос.
Белла слетела вниз изящная и быстрая. На лице застыла печать вечной грусти. 
- Да, - она прижалась к Эдварду и уткнулась в его плечо.
- Мы уходим, - он отстранил ее, чтобы посмотреть в любимые глаза, - мы уходим к Вольтури. Мы должны быть рядом с дочерью.
- Нет, – входя в комнату, произносит Эсми. Она обнимает Эдварда и Беллу легким касанием ласковых рук, - нет.
- Вы предали нас! – говорит Эдвард застывшим Калленам, - Вы предали нашу девочку.
- Я прошу, Эдвард, не делай поспешных выводов, - говорит Карлайл и его голос звучит умоляюще.
- Мы улетаем в Вольтерру. Сейчас. Собирай вещи, Белла, – кивает он жене.
- Конечно, - сразу соглашается она и, окинув родных просительным взглядом, исчезает наверху.
Элис качает головой и в упор смотрит на Эдварда.
-Что?! – Эдвард опускает руку, в которой зажат сотовый телефон. Он собирался заказать билеты. Он видит видение Элис. Они доберутся до Вольтерры. Но Вольтури ответят отказом на их предложение присоединиться к клану. Отказом, потому что так скажет Ренесми. Он увидел, как она окаменевшая и такая чужая в светло-сером плаще, расшитом серебром, говорит, что не хочет видеть Беллу и Эдварда рядом с собой. Роли поменялись. И теперь Ренесми готова идти на жертвы ради семьи. Эдвард понимает это и понимает, что он бессилен. Жизнь враз потеряла смысл, став бесцветной. Теперь у него есть только Белла и это несомненно подарок судьбы. Нельзя хотеть всего и сразу. Жизнь все расставит по местам. Он не может спасти Ренесми, потому что она этого не позволит сделать. Значит, такова судьба и придется жить и ждать, что когда-нибудь все измениться, и он снова сможет обнять свою дочь.
- Это вечность, Эдвард, и у нее, и у нас. Она обязательно вернется, - тихо говорит Джаспер, обнимая сжатую Элис. Когда же, ну когда она снова начнет улыбаться и ее голосок зазвенит звонкими переливами?