Part. 3. «как я уговорила его на что-то большее, чем поцелуй.» (14 лет)
/Клэр/

Хоть и люблЮ,
Возможно, скоро страстью убьЮ!!!
Но такую заразу…
Хочу по мнооогО разу…

     После очередной передряги мы сидели и примирительно целовались, где-то в трех милях от дома, в чаше леса.
     Точнее он сидел на разваленном дереве, а я лежала у него на коленях. Одной рукой он поддерживал меня за голову, притягивая теснее к себе. Другою крепко держал за оба запястья. Так называемая - “Игра без рук!” - условие, поставленное им до первого поцелуя. – «Боже, хоть так!» - думала я год назад. А сейчас, когда научилась целоваться, мне катастрофически не хватало ласк, - «…банальных ласк».
     Своим мыслям я вслух огорченно начала хныкать.
     Он отпустил мои запястья. Отвел свободную руку за мою спину и притянул к груди так крепко, что я все равно не могла шевельнуть и пальцем. Мягко-сочные губы стали все быстрее втягивать в себя мои. Язык резко ворвался в рот. – «как я обожаю этот напор» - я ловко укусила его за кончик, потекла кровь – «плевать, щас заживет!» - хладнокровье охватывала мозг.
     Он моментально отстранил голову:
- Им.. -  простонал в воздух, оставляя в губах жаркий вздох.
     Его аромат манил на сверхъестественное, на глупости, на непослушание заставляя трепетать. Его тело горела, и ныло от желания, жаждущим желаньем, страдающим желаньем… - «я чувствовала это каждой жилкой, каждым сантиметром своего тела.»
     Я аппетитно слизнула капли оставшиеся на своих губах, – «вау такая сладкая, вкуснее, чем любая жидкость, которую пробовала… Неверное это и чувствуют вампиры».
     …В последнее время я стала меньше слушать свой разум. Рядом с ним мною управляли гормоны, и прочая возбуждающая чушь. Мне нужно было новое, сладкое, экстремально-запретное, я нуждалась в этом. И было – «ебать, на хрен, и плевать!» - что скажут Сэм, Эмили, ребята, – «меня ведь не посадят за совращение 29 летнего мужика» - хоть выглядит он едва на 25.
- Ах так. – скинул он бровь. Губы красные.
«к.к.к! кровь еще не остыла»:
- Иди ко мне. – шевеля одной губой без звука позвала я.
     Его глаза метались по моим. Не в силах додумать очередную поучительную  реплику он покорно отпускается обратно к губам. Вкус его губ смешивается со вкусом его крови, возбуждая еще больше. Сминая каждую губу лаской, проникает языком к моему и манит выйти наружу. Я поддаюсь, тешу его со всей позволенной страстью. Но чувствую что ему и этого мало. Губами он втягивает сильней мои – «точно будут синяки, плевать опять, лишь бы он утешился».
- Мм.мм.м… – мучительным стоном он вдруг прерывает поцелуй.
«как всегда в эти моменты» - вздыхаю я.
     Вот как обычно целует напоследок мой носик…, скулы…, лобик… и отстраняется, выпуская меня из уютных объятий.
     Я стаю подправляя свой помятый сарафанчик.
- Как ты это терпишь? – задаю странный вопрос, на который ответ слышала сто раз.
     Квил отвернулся:
- Люблю тебя. – утробно выдыхая шепчет он прислонившись лбом об дерево.
- Нет, Атеара, ты меня не любишь... – вздыхая начала я, – Если б любил, ты бы так не издевался надо мной. С меня довольно. Мне надоело слушать твои, нельзя то нельзя это… – злость подпирала к горлу.
     Он обессилено оборачивается в мою сторону:
- Клэээр. – взмаливается он. Во взгляде читалось острое мучение, темные глаза слегка прикрывали опушенные веки.
- Нет, не начинай.! И слушать не желаю – я демонстративно прикрываю уши - Или ты начинаешь новую стадию отношений или я..яя.. – калибаюсь ища подходящее условие. – воощем ты меня понел…
     Я поворачиваюсь, чтобы уйти прочь, но он хватает меня за запястье.
- Отпусти Квил…  …я не в силах сегодня больше видеть тебя в твоём аду – говорю через плечо, равнодушно останавливая его.
     Он отпустил руку и послушно остался на своем месте.
     Я удаляюсь в сторону пляжа. Отдаляясь, слышу звуки ломающегося дерева, - «камень ударился в другой и раскололся в дребезги».
     Мысли путались в обиде. Шагая я пыталась не хныкать и дойти до воды без глупостей. В противном случаи меня, ждет визит к психологу.
     Через 20 минут ходьбы я была на месте, – «не одной души!» – волны танцуют в сумраке, который нежно катился к ночи…, мягкий песок…, ветер бережно нежил волосы…
     Столько времени терпя, я дошла сюда: голова гудела, спину буквально сносило с позвонка. Зубы скрипели от ноющей неудовлетворенности – «главное не заплакать, прибежит в панике, за секунды» - ах если б я слушала разум….
     …не сдерживаюсь,… уж больно накипело, всхлипы превращаются в рыдание:
- аааААааа, ненавижу тебя, больно, больнааааА, - кричу, скидывая с себя одежду и кеды, оставаясь в одном нижнем белье. – ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ!, ТЫ ВЕЧНО ВРЕШЬ, ИГРАЕЕЕШЬ!, ТЕБЕ ВАЖНЫ ТВОИ ВОЛЧЬИ АМБИЦИИ! – ору понимая, что вот-вот он будет здесь на четырех лапах, – – «лишь бы успеть влезть в воду! Черт его дери а что за слова *амбиции*?!» - А НЕ мои человеческие потребности! – вопю уже ныряя головой в море. –  «мм.мм блаженно» –  холодная вода помогала сконцентрировать раздраженные мысли.
      Когда высунула обратно голову шоколадно-коричневый оборотень был уже на берегу и сурова сузив темные глаза, смотрел в мою сторону – «интересно!»
- Что уставился А! – собралась я, - Решил стать мокрой псиной!!! – «грубо конечно, но надо! Представляю где его футболка, ей явно сегодня не повезло» - НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! Мне больно…
      Я развернулась в попытке поплыть в противоположную сторону. – «куда угодно по дальше от него, бежать…». – но Квил сразу издал оглушительно-злобный рык который означал одно - *Стоять!*.
«О_о» – я окаменела и осторожна стоя одной ногой на камне обернулась к нему в немом восторге. Потому что стала свидетелем чудо – «реального чудо», - милый начал перекидываться обратно, впервые передо мной!
- Итс мейзинг! – шепчу одной губой.
      Шокирующей скоростью его шерсть начала укорачиваться… Голова сменялась в овально-круглую форму… Мордашка втягивалась, передние лапы превращались в руки, а задние в ноги… Позвоночник укоротился до его человечного роста… все это дополняли блестящие лучи, которые окутывали его сущность… – «ровно как в сказке».
     И вот он в долю секунду став человеком сидит на коленях у воды отперевшись на одну ногу, во всей красе, обнаженный. – «Мой Акелла» - ехидно улыбаюсь я глазами.
     Затем лапищ в том же положении не прерывая с меня глаз, избавляется от шорт  привязанных к ноге. Во взгляде все чувства смешались: злость, страсть, доверие, любовь, боль…
      Он стал и направился в мою сторону, медленно входя в воду. Лунные лучи играли по его телу, которые ели показывали его черты. Сердце переполнилось счастьем – «да счастьем, из за увиденного божества.» - за то что я добилась его раскрепощенности, - «жаль что ночью». – я стеснялась смотреть ему ниже пояса. Хоть и понимала, что невозможно просмотреть ничего из за навалившийся темноты – «хи-хиих».
      Вот он все ближе и ближе. И с каждым приближеньем я реально начинаю понимать, что пока на большее не готова, не готова принять его естество.
«ох, а если он щас меня возьмет а … вот трусиха!, интриганская!» - ругаю себя.
       Любимый тесно притягивает меня за талию, почти грубо. Он наклонился, оставил на губе громкий чмок.
- Ц.ц.ц кто-то сегодня хулиганит ась? Неужели смски так на нас влияют? – спрашивает отперевшись лбом об мой лобик – …прости, что я такой какой есть. …Прости за то, что не вижу твое взросление, считая, что это мое воспаленное воображенье, малыш. – от этих признаний тело как обычно растаяло. Он нежными ласками придерживал меня за талию и за шею. Злость, страх покинули мое тело от сладкой речи. В место них возвращается нежность, любовь, теплота, идущая от его тела.
«почему он так на меня действует?, почему я не могу и не желая сопротивляется ему?, почему повинуюсь прежде желая отомстить?, почему мой разум отключается?, почему, почему, почему – ответ один: люблю…»
- Что ты хочешь узнать, скажи? – спрашивает он пьянящим вздохом.
Я забыла, что я хотела попросить:
- Я хочу узнать что такое оргазм. – вспомнила.
- И это все? – хитро удивился он.
- Да всего… - шепчу я, дрожа в трепете.
«Хочу но не готова… не могу… наверное…Такое вот всегда, добиваюсь упорно того что желаю, но достигая цели катюсь обратно. Ведь именно в этом его порыве можно было бы получить от него, гораздо больше чем прошу».
     Он победной ухмылкой изучает мое сомнение.
     Вдруг он резко притягивает меня к себе и его “эго” горизонтально скользит прямо в мою промежность, между бедрами колко задевая промежность сквозь трусики: 
- хаХХ – я в шоке всхлипываю и нависаю на его шее, пряча лицо в подбородке.
- Видишь что ты со мною творишь – «снова воспитание, на сей раз за служенное.» –, а говоришь что я не люблю. - он громко стонет сминая до боли мою попу, пока я не выкрикнула его имя:
- КвиЛ
- Моя девочка… - рычит милый, – …завтра ты получишь свою новую стадию – шепчет он в ухо, – и надеюсь, после ты поймешь, что нам еще рано.
     В ответ я лишь поцеловала его в плечо.
«Он специально показательно сделал это, чтобы я поняла, как это возможно будет больно» - осенило меня. И честно напугал этот результат.
      Волны качали нас из стороны в сторону или мне так казалось. Из-за каждого всплеска воды приятные ощущение от чувства упругой плоти между ног все увеличивалось. Невольно я стиснула его член бедрами теснее. Квил с дрожью впился в мои губы, жаждущим поцелуем пытаясь отвлечь. Но тщетно. Я ощущала, как это его заводит, как ему сладки эти движенья и не ослабляла *хватку*, раскачиваясь все чаще.
«В эти мгновенья наверно меня держала вода и оно, а не ноги как я думала.»
- Клэр, остановись… – простонал он спустя минут десть и отстранился. Глаза почернели, будто были вовсе полностью темными. – «Действительно, что я с ним делаю!? Блять, делаю с ним, что башке угодно… Может это у меня из-за переходного возраста?  …Не знаю.» - жалея, всмотрелась в него.
- А теперь скажи: почему ты кричала “болит”? – с нотками волнения спросил он придерживая меня за плечи –  где у тебя болит? – «как всегда заботливо».
- Там болело… – судорожно признаюсь я.
     Почему-то он, медленно, опускается вводу. Я не понимаю что происходить. – «родной всегда целовал места, где у меня болело. Все мои ушибы и болячки, обещая, что все пройдет.» – …но когда я поняла, было поздно ему протестовать.
      Под водой он стянул мои трусы до колен и аккуратно поцеловал в кису, – «раз, два, три» – и на третьем его язык скользит между половыми губками.
«ох, значит от ласк тоже можно умереть» - глупости.

     Из нежено надевая моё белье, он выплывает обратно:
- Это для доверия. Тому, что будет завтра.
- А оно будет лучше, чем это – спрашиваю полу прикрытыми глазами от экстаза.
      Волчонок довольно улыбается:
- Гораздо лучше! …А теперь марш одеваться! Пора домой. Не хватало тебе еще и простудится, – плута хмуро указал он в сторону берега. – я сейчас подойду.
     Хихикая, я поплыла на сушу: – «Мне явно нравится учиться!».