Пролог. Two years
«но не измерить вам, сколько ни мерьте
место впадения смерти в бессмертье»
На опыте убеждаюсь, что невозможно заставить себя заснуть, когда по тебе скачет сумасшедшее темноволосое чудо. Даже не скачет, нет, а скорее прыгает. Словно мы с отцом для неё – самый лучший на свете батут.
-Мама, пора стоять! Вы с папой любите шалить по ночам, но работу никто не отменял! – картавя, выкрикивала на всю спальню наша двухлетняя дочь. До сих пор не могу понять,  как она может отбивать мне спину и разговаривать одновременно?
-Маленький дьявол, дай папе поспать, - пробормотал сонный Джейкоб, когда ребенок, заметив, что он моргнул, с диким криком перебрался на его тело.
-Папуля, некогда спать! Пора стоять!
-Корделия, малышка, беги в ванную, я сейчас подойду, помогу тебе зубки почистить, - зевнув, наконец, отозвалась я. Дочка с резвым криком «ура!» понеслась в санузел, а когда потеряла по пути тапочек, добавила «папа, догоняй меня!». – Так что, доброе утро? – с улыбкой, я развернулась к мужу. Тот, смешно нахмурившись, взъерошил волосы на затылке.
-Определенно, не доброе. Самое лучшее утро на свете, - он оставил на моих губах короткий нежный поцелуй.
Хотелось продолжения, но от маленькой девочки-сатаны покоя не будет. Когда рядом брат-близнец, она само спокойствие, а сейчас я уже бесчисленное число раз пожалела, что отвезла Доминика в гости к Рейчел. Они, вместе с моим племянником, уже «взрослым» пятилетним Лукасом считались лучшими друзьями, если так можно сказать. На голову ещё свалился мой первый рабочий день. Можно было бы сказать, что после декрета, если бы не тот факт, что сегодня мне вообще придется идти на работу первый раз в жизни.
-Мама!
-Иду, заечка, иду! – потянувшись в последний раз, я встала и с мучительским лицом накинула халат. Джейкоб лежал и, как будто издеваясь, показал мне язык и ещё больше зарылся в пуховое одеяло. – Наглая волчья морда! – обиженно прошипела я.
Они и провожать меня вышли вдвоем: муж, одетый только в пижамные штаны (что сразу же наталкивало меня на воспоминание о сегодняшней ночи), и Корделия с аккуратной заплетенной темной косичкой (не зря тренировалась на своих волосах) и горящими от счастья золотисто-зелеными глазами. Маленькая занозка уже успела где-то измазать нарядное платье. Семейство собиралась сходить в парк аттракционов, поесть сладкой ваты в последние теплые деньки сентября, заехав по дороге за Домиником. Раз Рейчел ещё не звонила, значит, сын не особо рвется домой.
-Возвращайся скорее, мы с папулей будем ждать, - дочка счастливо улыбнулась, обнимая меня со всей искренностью двухлетнего ребенка. Она силой объятий показывала свою любовь столько, сколько я себя помню в качестве матери.
Выскочив из нашего коттеджа и направляясь к гаражу, я нисколько не пожалела, что заставила себя надеть пальто. Конец октября в этом году был обманчиво теплым только в дневное время, ибо ранним утром он не хотел оказывать такую милость. В гараже было только две машины, купленные за эти два года: BMW X6 мужа с обитым кожей салоном и моя зеленая Mazda, которую мы так и не смогли продать. Где-то глубоко в сердце осталась скрепка, которая сдавливала все внутренности, как будто напоминая о том, что эта машина – всё, что осталось от родителей.
Никто из родственников за эти два года так и не приезжал в Сиэтл. Возможно, боялись меня и моей семьи, а может они хотели в очередной раз таким образом «предотвратить опасность». А может быть, им не о этого – в отличии от нас им приходиться переезжать с места на место, чтобы не вызвать подозрений. Мне кажется, мы бы давно уже уехали из Сиэтла, если бы не моя упрямость. Джейк предложил это тогда, когда мы перестали снимать квартиру (на днях должны были родиться близнецы, мы боялись рисковать), но мадам Ренесми топнула ногой, после чего верный оборотень купил наш теперешний домик на окраине города. Так далеко люди заезжали довольно редко, а мы вчетвером могла наслаждаться тишиной природы и домашним уютом,
-Добрый день, - вежливо поздоровалась я с охранников. Он в удивлении даже глаза от кроссворда поднял. Нахмурился. Конечно, небось, вспоминает, работала ли моя персона здесь раньше. – Мистер Коллинз сейчас у себя?
-Да, конечно, мисс, проходите. Видимо, у вас с ним назначена встреча.
-Благодарю за помощь, - перебросив пальто через руку, я с высоко поднятой головой прошла в фойе здания. Да, пожалуй, муж прав, в последнее время я слишком вежлива с людьми.
***
Домой ехала в приподнятом настроении. Конечно, нельзя судить по первому рабочему дню, но коллеги оказались довольно добрыми и отзывчивыми людьми. Начальник так вообще, услышав, что меня дома ждут муж с детьми, разрешил закончить рабочий день пораньше. Сказал, что это своеобразный подарок от нашей фирмы. Час-пик на дорогах начнется нескоро, так что я вполне могла позволить себе заехать в продуктовый магазин, дабы побаловать своих домочадцев. Теперь на заднем сиденье ютились пять пакетов из супермаркета, набитых всякими вкусностями. На моем лице расплылась счастливая улыбка, а радио передавало поздравления людей со всего штата:
-Ева поздравляет свою любимую сестренку с восемнадцатилетием, - вещал диктор бодрым голосом. - Мы с тобой не только сестры, нас с тобой не разлучить! Я тебе желаю просто все, что хочешь, получить! Девушка также просит поставить песню «Сочиняй мечты». Оставайтесь на нашей волне, передавайте приветы и поздравления своим близким людям!
Я непонятно хмыкнула, затормозив на красном свете светофора. Да уж, любит девушка сестренку, ничего не добавишь. Не особо люблю реп, в результате чего убавила звук. Едва только загорелся зеленый, я тут же мягко вдавила педаль газа, предварительно осмотрев перекресток. Машин не было и можно было спокойно продолжить движение. Что я и сделала.
Когда перекресток был почти пересечен, послышался сминаемый звук задней двери моей малышки. Я не успела разглядеть марку машины, потому что маза резко завертелась, кубарем скатываясь в кювет. Хотелось кричать, но этот самый крик, мольба о помощи застряли кубарем где-то в горле. Машина осталась стоять на крыше, а я сидела, словно оцепенев, пристегнутая к водительскому сиденью. Всё тот же белый лексус появился рядом и сжал машину с другой стороны.
Последнее, что я увидела – кровь на моем светлом пальто из-за разбитой стеклом головы. Последняя мысль – «Джейк подарил мне его на Рождество. Вот нагоняй дома будет». Последнее, что мне удалось услышать:
-А у нас новый привет в студии! Джейкоб передает своей девушке песню «Ты, та, что всегда была рядом со мной» и пожелание поскорее доехать до дома. Счастливой дороги, Ренесми!
От третьего лица
Желтая полосатая лента огораживала места преступления. Зеленая машина, в которой погибла девушка, превратилась в огромную кучу железа. Пьяный водитель белого лексуса всё продолжал добивать её до тех пор, пока не приехали «скорая» и полицейские машины, да и к тому же он нисколько не сопротивлялся своему аресту. На его лице царила самая глупая на свете улыбка, он всё время повторял: «Она сама виновата».
-Папа. Папа, посмотри на меня, - упрашивала отца маленькая Корделия. Тот не отвечал. В его черных глазах только отражалась закрытая дверь машины «скорой», от которой он так и не отходил.
-Кордес, не надо. Оставь папочку в покое, - Рейчел взяла племянницу на руки и спрятала лицо в её темных волосах.
Почему её лучшей подруге отвели так мало времени пребывания на земле? За какие грехи двухгодовалые близнецы Корделия и Доминик остались без мамы? Теперь Рей придется заботиться о племянниках, ибо Несс хотела бы этого. Она не возражает. Теперь это можно считать последней просьбой смешной светловолосой барышни маленького роста, которая постоянно проявляла признаки легкой шизофрении, но её продолжали любить. И после смерти она не ушла. Она останется где-то рядом. Каждый, кто её знал, оставит маленькую частичку в собственном сердце о Ренесми Карли Каллен-Блэк, которая погибла по вине пьяного подростка.
Внутри ленты образовался небольшой островок. На земле валялись клочки рваных пакетов из продуктового магазина, раздавленные ботинками врачей недозрелые апельсины и яблоки, раскрывшиеся упаковки со свежими пирожными и пакетики чая с корицей и медом, который она так сильно любила.
Корделия проворно соскочила с рук тети и, подобрав один из апельсинов, оставила на нем маленький поцелуй детских губок. После чего положила грязный фрукт в карман своего белого выглаженного платья. Поймав непонимающий заплаканный взгляд тети, девочка объяснила, чуть-чуть картавя, как и раньше:
-Мамочка бы хотела, чтобы я это сохранила. Она ведь не вернется, да?