Часть Первая. Аннабель.
Голова немного кружилась от того глубоко ранения. Сил хватило только на то, чтобы перенести себя в какой-то старый подвал, где уже давно никто не появлялся.
Кастиэля скручивало от боли. С этих пор он поклялся себе больше никогда не участвовать в небесных разбирательствах о том, кто прав, а кто все-таки виноват.
Сил не было на то, чтобы даже подняться на лопатки, словно от него отрывают кусок. Прямо из груди вырывалось что-то, чему он не мог сопротивляться. Он физически чувствовал боль. Ангел старался быть тише, не привлекать внимания. Ему не нужны свидетели его беспомощности или же те, кто захотят с легкостью прикончить его.
Боль в груди стала нарастать. Он крепко сжимал веки, чтобы вытерпеть это ощущение.
Это странное чувство, похожее в одно и то же время и на боль и на благословение сместилось к ране, согревая ее, делая жизнь немного легче, чем пару секунд назад. Это позволило Кастиэлю открыть глаза.
Рана начала сиять ослепительным белым светом. Вспышка становилась ярче, тепло превратилось в жжение. Свет будто выходит из него, затягивая за собой рану.
Кас совершенно не понимал, что происходит. Он даже уже забыл, что мгновения назад испытывал адскую боль, терял кровь и хотел скорее умереть.
Когда свет полностью вышел из него, рана затянулась, не оставив после себя даже рубца, словно ее никогда и не было.
Свет, словно звезда, горел прямо перед лицом Ангела. Будто у этого сгустка была душа, которая решила никуда не отходить от своего должника.
Кас нахмурился и протянул руки к свету. Мелкие искры стали разлетаться в разные стороны. Они не были болезненными или же неприятными, наоборот. Они даже ласкали.
В самом центре вспышке, которая стала уплотняться, появились маленькие разряды, похожие на молнии во время грозы. Кас еще никогда такого не видел.
Тем временем сгусток становился все плотнее, становясь осязаемым.
Кастиэль снова коснулся его. Уже не осторожно. Чтобы почувствовать всю его энергию, которая так сильно сейчас действовала на него.
Сгусток стал расти, превращаясь во что-то размером с дыню или даже чуть меньше.
- Что происходит? – спросил Кас сам у себя, пытаясь честно найти ответ на этот вопрос.
Но ответа он так и не нашел.
Потому что сгусток превратился в младенца.
***
Всю дорогу младенец не плакал. Только спокойно дышал и шевелил маленькими ручками. Он почти знал, что не должен плакать. Это бы помешала Кастиэлю искать для него укрытие.
Он нес ребенка в свертке из своего пиджака, стараясь не навредить младенцу своими иногда резкими и неосторожными перемещениями.
- Откуда же ты? – то и дело повторял он свертку.
Наконец-то он нашел тихое место в заброшенном домике лесника где-то на окраине леса в штате Мэн. От бывших хозяев здесь осталась только старая полуразваленная кровать и пыльная кушетка.
Стряхнув с нее пыль, Кас аккуратно положил сверток и на мгновение исчез. В руках у него появилось тонкое детское одеяльце, которое он «одолжил» у одной семейной пары, что живет не так далеко отсюда.
Кас завернул младенца в голубое чистое одеяльце.
Это была девочка. Она широко распахнула свои не по годам большие глаза. Они были необыкновенного голубого цвета. Кас невольно улыбнулся, что всегда было ему несвойственно.
- Я разберусь в том, кто ты. Или что ты, - спокойно сказал он.
Казалось, что девочка внимательно слушает его. Ее взгляд был разумен и полностью одобрял каждое его слово.
- Аннабель, - тихо сказал Кастиэль. – Пока я буду звать тебя Аннабель.
***
Кас появлялся в домике каждый вечер, когда у него появлялось время.
Аннабель никогда не плакала, она не нуждалась в пище, не нуждалась в питье. Она просто жила в ожидании того, когда придет Кастиэль и снова возьмет ее на руки.
Ангел же боялся показать ее даже своим самым верным друзьям. Он сам побаивался ответов на вопрос – кто она такая? Или все-таки что.
Иногда, когда Аннабель поднимала свои маленькие ручки вверх, старая лампа, что висела под потолком только на одном проводе, начинала быстро мигать. А когда Кас касался ее маленьких ладошек, его кожа покрывалась мелкой золотой россыпью, которая тут же впитывалась через клетки. От этого он не чувствовал буквально ничего. Его просто иногда забавляло это зрелище.
Но Кас не мог проводить с ней слишком много времени. Его ждали дела. Демоны не перестанут пакостить, а на Небесах все и без того беспокойно. А тут еще Аннабель. Иногда Кастиэль даже говорил ей «спасибо» за то, что она молчаливо воспринимает его отсутствие.
Иной раз ему и самому не хотелось уходить от нее далеко и надолго, но обязанности нужно было выполнять в положенное время.
Аннабель недовольно фыркала, когда ее снова клали на кушетку. Но она уже тогда знала, что нужно терпеть. На этом и построена вся жизнь. Будь ты человек, или ангел, или пока еще неизвестно кто.
***
- Аннабель? – Кас хмурился. – Аннабель? Где ты?
- Я здесь, - раздался детский голос за его спиной. – Я просто хотела выйти.
- Я же говорил тебе, чтобы ты не выходила никуда, - спокойно сказал Кас.
- Мне стало скучно здесь, - пожала она маленькими плечиками. – Я устала сидеть на одном месте. Здесь слишком пыльно.
На Аннабель было простое платье из льняной ткани с витиеватым кружевом на грудке и подоле. Ее светлые волосы завивались крупными кудрями на плечах. А глаза не потеряли и самого незначительного тона своего оттенка.
Она смотрела прямо на Каса, боясь, что он вот-вот ее отругает за неповиновение, но наказания не последовало.
- Больше так не делай. Хорошо?
- Да, пап…
Кастиэль хмыкнул и присел на пыльную кровать.
- Ты прочитала книги, которые я тебе приносил? – спросил он, глядя на аккуратную стопку на столе.
- Да, - тихо сказала она, присаживаясь на свою кушетку, которая совсем не была пыльной.
Это было ее любимое место в домике. Она больше никуда не садилась здесь с того самого момента, как Кастиэль положил ее туда.
- Мне не понравилась Библия, - виновато сказала она, перебирая кончиками пальцев корочки книг.
- Думал, что она по вкусу тебе придется. А остальные?
- Мне понравился Эдгар По, - смущено ответила она без излишней витиеватости. – У него красивые стихи.
- Они о смерти.
- Они печальны и трогательны, - снова пожала плечиками Аннабель. – Я прочитала про Аннабель Ли. Ты назвал меня в честь нее?
- Нет. Твое имя с латинского означает «прекрасная». Поэтому ты – Аннабель.
- Это хорошо, - кивнула она. – Потому что та Аннабель умерла в юном возрасте. Ангелы позавидовали ее любви и забрали ее себе.
- С тобой этого не случится, - Кас выдавил из себя улыбку. – Я никому про тебя не расскажу. Будь спокойна.
- Ты так и не узнал, кто я? Или что…
Ее огромные глаза погрустнели. Она была бесконечно печальна сегодня.
- Пока все без результатов. Но я обещаю, что все выясню, - он вздохнул. – Хочешь, можешь все-таки выходить в лес. Только не в таком виде.
Девочка оглядела себя и подняла одну из своих светлых бровей.
- Почему?
- Там осень…
- Мне совсем не холодно.
- Тебя могут увидеть и удивиться.
- Но я не видела здесь людей. Ни души. И я стараюсь, чтобы меня не видели.
Кас снова подарил ей улыбку. Она улыбнулась в ответ и снова посмотрела на книги.
- Принесешь мне еще? Я хочу еще стихов.
- Хочешь, я принесу тебе Шекспира?
- Наверно.
- Тогда я сейчас вернусь, - сказал он и поднялся на ноги.
- Спасибо, пап, - ласково сказала девочка и дунула на свою маленькую ладошку, с которой сразу же полетели те самые золотые искорки.
Кас снова улыбнулся. Ему нравилось наблюдать за тем, как искры разбиваются об его плащ.
***
Последняя книга заняла свое место на ровной стопке. Аннабель одиноко вздохнула.
Прошли годы, а ей все еще хочется читать то стихотворение, где девушка названа ее именем. И вот она снова достала тонкую книжечку с Эдгаром По и открыла знакомую страницу, края которой были немного измяты и потрепаны от того, что Аннабель любила трепать странички при чтении.
И, любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли.
Но любили мы больше, чем любят в любви, -
Я и нежная Аннабель-Ли,
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.
Даже спустя годы после первого прочтения ей нравились именно эти строчки. Иногда она боялась, что к ней придут те самые серафимы, ангелы, о которых рассказывает отец, и заберут ее. Потому что она появилась на свет так, как не появлялся еще ни один Ангел.
Она даже научилась спать, чтобы видеть сны. Аннабель до сих пор была не уверена в то, было ли это сном. Но иногда ей снилось именно это. Как за ней приходят Ангелы и забирают ее от ее отца.
Кастиэль часто говорил ей, что он ей вовсе не отец. Что, родившись Ангелом, отцом считают Бога. Так же как и демоны считают своим отцом Люцифера.
Ей нравились истории о войне добра и зла, где обе стороны выступали в качестве чего-то отрицательного.
- Война не может быть хорошей. Это все равно война, - говорила она Кастиэлю, когда он в очередной раз рассказывал о том, как тяжело бороться именно со злом.
- Ты права, Аннабель. Но если ты на стороне защиты, то война не так грешна для них, как для тех, кто атакует.
- Неужели мы не можем жить в мире?
- Это противоречит законам, что в нашем уставе записаны.
- В Библии? – хмыкнула девушка, переводя взгляд на свои руки, на подушечках пальцев которых снова собралась золотая пыль.
- Мы должны следовать ее заветам, иначе, мы все превратимся в подобия Люцифера.
Аннабель не стала спорить. Она никогда не оправдывала Люцифера, который не любил людей. Ведь она их любила на самом деле. Ей нравилось то, что они делают. Пусть обо всем она узнавала из книг, ей они нравились. Она даже немного восхищалась ими. Например, Шекспиром, которого она считала гением, сонеты которого читала вслух, а иногда и вовсе накладывала их на музыку в своей голове.
Аннабель выросла, превратившись необыкновенную девушку, на кончиках пальцев которой собиралось волшебство. Непонятное, бестолковое, но красивое волшебство, которое она так любила дарить единственному, кто был с ней все это время – дарить его своему отцу.
Отредактировано bn_marina (2012-11-14 16:24:59)
